«Отче, отпусти им, не ведают бо, что творят».

Эти строки из Евангелия от Луки начертаны были на кремлевском памятнике великого князя Сергея Александровича Романова. Первом памятнике русской истории, сознательно уничтоженном после 1917 года в Кремле, да и в Москве.

…Кучер великого князя Андрей Рудинкин уже видел этого человека. Двумя днями раньше, одетый в крестьянскую поддевку, он шагнул навстречу экипажу на Воскресенской площади, возле Городской думы, и поднял зачем-то руку. Проситель? Сумасшедший? Не успели понять — незнакомец опустил руку, отступил и смешался с толпой.

И вот снова он, в той же поддевке. Только что тронулись от Малого Николаевского дворца в дом генерал-губернатора на Тверскую. Проехали по Ивановской площади, повернули на Сенатскую площадь, к Никольским воротам. И когда поравнялись с Сенатской кордегардией у ворот, выскочил откуда-то давешний незнакомец и бегом пустился к карете. Опять поднял руку, взмахнул ею…

И грянул гром.

Было три часа дня 4 февраля 1905 года. Член боевой организации партии эсеров Иван Каляев убил главнокомандующего войсками Московского военного округа великого князя Сергея Александровича Романова бомбой, брошенной под карету. Каляев метал бомбу с четырех шагов, но остался цел, даже не упал, только лицо его посекло обломками экипажа. Сергей Александрович погиб мгновенно. Тело его буквально разорвало на куски. Из газет тех дней: «Тело Великого князя оказалось обезображенным, причем голова, шея, верхняя часть груди с левым плечом и рукой были оторваны и совершенно разрушены, левая нога переломлена с раздроблением бедра, от которого отделилась нижняя его часть, голень и стопа».

Одной из первых на месте гибели великого князя оказалась его жена, великая княгиня Елизавета Федоровна. В окровавленном снегу она нашла голову Сергея Александровича. Елизавета Федоровна распорядилась положить останки мужа на носилки и перенести в Алексеевский храм Чудова монастыря. В подвале этого храма она через три года обустроит церковь-усыпальницу великого князя.

Автор «Записок старого москвича» И. И. Шнейдер вспоминал, как на следующий после убийства день учеников младших классов 3-й гимназии, где он учился, повели в Кремль, и они «копали лопатками снег… и искали разлетевшиеся во все стороны кусочки тела государева дяди».

Покушение готовил знаменитый Борис Савинков. В «Записках террориста» он пишет, что сначала Каляев хотел убить великого князя на Воскресенской площади и уже поднял руку, чтобы бросить снаряд, но заметил в карете Елизавету Федоровну и детей великого князя Павла. Иван Каляев бомбу тогда не бросил, но спустя два дня подстерег Сергея Александровича в Кремле. Террориста Каляева повесили 10 мая 1905 года в Шлиссельбургской крепости. В его честь при коммунистах назвали улицу в Москве (теперь она вновь Долгоруковская) и площадь в Кремле, на которой он совершил убийство.

Великий князь Сергей Александрович (1857–1905) — сын императора Александра II, дядя императора Николая II. Солидный послужной список. Генерал от инфантерии, генерал-адъютант. Участник русско-турецкой войны 1878–1879 годов и взятия Плевны. Награжден орденом св. Георгия 4-й степени. Командовал Преображенским гвардейским полком. Член Государственного совета. Московский генерал-губернатор с 1891 года, с 1896 года одновременно командующий войсками Московского военного округа. 1 января 1905 года, согласно собственному прошению, уволен от должности генерал-губернатора и назначен главнокомандующим войсками Московского военного округа (с 1 января по 14 апреля 1905 года, по высочайшему указу, деятельность института московских генерал-губернаторов была приостановлена).

Сергей Александрович имел репутацию «твердого охранителя самодержавия». Делал все что мог, чтобы не дать разгореться в России революционному пожару. Немногие знали о другом, не чиновном его поприще. Великий князь — учредитель доныне действующего Российского Палестинского общества, заботившегося о русских паломниках в Палестине и об изучении ее христианских святынь. На свой счет Сергей Александрович проводил раскопки близ храма Гроба Господня в Иерусалиме, подтвердившие подлинность места Голгофы. Главнокомандующий войсками Московского военного округа одновременно был (можно ли представить такое сейчас?) председателем Императорского Исторического музея, председателем Комитета по созданию в Москве Музея изящных искусств, которому жертвовал немалые суммы из личных средств.

В 1888 году в Иерусалиме на средства Сергея Александровича и его братьев было начато строительство нового храма русского Гефсиманского скита. Великий князь присутствовал на закладке храма вместе со своей женой, великой княгиней Елизаветой Федоровной.

В начале 1905 года, незадолго до покушения, Сергей Александрович стал получать анонимные письма с угрозами убить его, если он не прекратит преследований революционеров. Великий князь пренебрегал опасностью, ездил без охраны, только старался выезжать в город без жены…

Елизавета Федоровна известна была в предреволюционной Москве как великая благотворительница, основательница и настоятельница Марфо-Мариинской обители на Большой Ордынке. Она была старшей сестрой императрицы Александры Федоровны, происходила из Гессен-Дармштадтского герцогского дома, родственного правящей в Британии Ганноверской династии.

Великая княгиня — что было редкостью и в ее век, не говоря уж о нашем — была женщиной искренних религиозных убеждений, неотступно соблюдаемых нравственных принципов. Еще до замужества Елизавета Федоровна дала обет девственности, сохранила верность ему и в браке, поставив это специальным условием при его заключении.

После гибели мужа Елизавета Федоровна просила у императора за жизнь его убийцы и даже посетила Каляева в тюрьме, тщетно призывая его к раскаянию. Отдав покойному великому князю последний долг, построив памятник и усыпальницу в Кремле, она всецело посвятила себя благотворительности. Рассталась со всеми денежными капиталами, не оставила себе никаких драгоценностей, даже обручального кольца. В 1910 году великая княгиня постриглась в монахини и поселилась в Марфо-Мариинской обители.

Летом 1917 года германский император через нейтрального шведского министра призывал Елизавету Федоровну выехать из России, предостерегая, что в ней вот-вот должны произойти ужасные события. Она ответила, что хочет разделить судьбу той страны, которую считает теперь своею. После революции немецкое военное командование добилось у большевиков разрешения на выезд Елизаветы Федоровны за границу, но она вновь отказалась. Весной 1918 года большевистская власть прислала ей распоряжение покинуть Москву и присоединиться к арестованной царской семье в Екатеринбурге. Елизавета Федоровна приехала в Екатеринбург, но воссоединиться с царской семьей ей не позволили. В конце мая 1918 года великую княгиню и ее родственников перевезли в город Алапаевск, где содержали уже под арестом. В ночь на 18 июля она была вместе с родственниками живой сброшена в шахту Нижняя Селимская под Алапаевском. (По мистическому совпадению, ровно в этот же день и час 12 годами раньше — в ночь на 5 (по новому стилю 18) июля 1906 года — Елизавета Федоровна принимала участие в перезахоронении тела Сергея Александровича в Чудовом монастыре.) Вслед за людьми в шахту бросили гранаты. Шахта была глубиною в 28 сажен (почти 60 метров), но тело Елизаветы Федоровны нашли потом на глубине 7 с половиной сажен, на выступе породы. Она долго была жива — весь следующий день крестьяне соседнего села слышали доносившееся из шахты церковное пение. Будучи сильно расшибленной, превозмогая страдания — вскрытие показало обширные гематомы на черепе, — великая княгиня нашла в себе силы сделать перевязку умиравшему рядом с ней великому князю Ивану Константиновичу. Возле ее тела нашли две неразорвавшиеся гранаты. Вскоре Алапаевск и Екатеринбург заняли белые. Извлеченные из шахты останки Елизаветы Федоровны перевезли в Читу, оттуда в Пекин, а в 1921 году — в Иерусалим. Великую княгиню похоронили в том самом храме Гефсиманского русского скита, где она была вместе со своим мужем в 1888 году.