Прима-целитель комфорт любил. Чтобы все было удобно, мягко и дорого. А на это нужны были деньги. Их он тратил без счета. В конце концов, почему бы и нет? На себя же любимого, и никак иначе! Оттого-то и попадал он подчас в самые разнообразные ситуации. Ассигнации ведь имеют неприятное свойство кончаться. А к хорошему привыкаешь быстро!

Затрещал колокольчик стационарного аппарата, оповещая о входящем вызове.

— Ну-ну, — хмыкнул Торопов, неспешно запахивая домашний халат.

Столь же неторопливо он подхватил недавно принесенный стакан служанкой стакан чая и сделал добрый глоток. Лишь затем целитель направился к кожаному монументальному креслу, возле которого располагался трезвонивший аппарат.

— Подождете! — хмыкнул старик, устраиваясь поудобнее на подушках.

В конце концов, разговор нужен куда больше наглому Буровину, чем ему самому. Так что потерпит. Никуда не денется!

— Слушаю вас, — наконец изволил поднять трубку хозяин дома.

Тон его был вальяжен и снисходителен.

— Добрый день, Василий Ярославович, — тут же деловито отозвался молодой голос в мембране.

Старик нахмурился. Тон собеседника ему не понравился. Сухой, деловитый и без всякого подобострастия в голосе. Не так нужно разговаривать с прима-целителем!

— У вас минута! — сварливо бросил он. — Слушаю!

В ответ раздалось молчание. Мужчине даже показалось, что молодой барончик вздохнул. Словно с ребенком разговаривал, честное слово!

Прошло тридцать секунд. Буровин так и не изволил произнести не звука.

— Я кладу трубку! — сообщил целитель, весьма раздраженный тем, что разговор складывается не по его сценарию.

Этот мальчишка обязан был начать умолять его о беседе! А уж он потом бы решил милостиво одарить просителя толикой своего внимания… или же нет!

— Так вот сколько стоит ваше слово, — без каких-либо эмоций ответил собеседник. — У меня есть еще двадцать секунд.

Какое-то иррациональное чувство заставило Торопова остаться на линии. Но молодой человек все так же молчал. Лишь когда целитель оторвал трубку от уха, Буровин произнес:

— Десять. Тысяч. Рублей.

Трубка вновь вернулась к уху старика.

— Я вас слушаю, Владимир Сергеевич, — начал он.

«Даже имя „припомнил“!», — ухмыльнулся Влад за несколько километров. Да, он обозначил свои инициалы на переданной с курьером карточке. Но до того как старик не услышал про деньги, он вежливостью не сильно отличался.

— Мне нужен ученический контракт Илоны Гончаровой, — сообщил голос в трубке.

Старик поморщился. Деньги были хорошие. Даже очень. Однако разум твердил, что как только девушка войдет в полную силу, на ней можно будет заработать куда больше! С другой же стороны следовало учесть, что разобиделась девушка на него очень серьезно. И вернуть ее доверие будет ой как не легко! Да и долгосрочные проекты Торопов любил… не очень. Мало ли как оно потом будет. Жить надо сейчас!

— Сто тысяч рублей! — бухнул целитель с порога.

— Тысячу, — сделал ответное предложение наглый барончик.

Василий Ярославович от такого ответа слегка опешил. У него даже рука дрогнула так, что горячий чай выплеснулся на его халат.

— Ай, что ж ты… — прошипел он, вскакивая с кресла и пытаясь стряхнуть с себя кипяток.

— У вас все в порядке? — вежливо поинтересовался собеседник.

— Мальчишка, да ты вообще…

— Это за разговор, — все так же ровно продолжил Влад. — Их вы получите в любом случае. Даже если мы не договоримся.

Старик стиснул зубы. Деньги были нужны. Сильно. И была эта жажда куда сильнее, чем делание поставить в стойло наглого щенка.

— Что вы предлагаете? — поинтересовался прима сдавлено.

Этот щенок раздражал его просто безумно!

— Скажите, ваш договор заверен императорским сановником? — поинтересовался Буровин неожиданно.

— Не знаю, а что⁈ — бросил Василия Ярославович.

— Посмотрите, пожалуйста, — попросил молодой человек.

Ему действительно было важно, заверен ли документ в канцелярии, либо носит двусторонний характер.

— Янка! — рявкнул целитель.

Девушка в скромном переднике мигом явилась на зов, замерев перед примой в позе покорной служанки.

— Договор этой дур… Илоны мне, быстро!

Девчушка метнулась куда-то в глубь дома, чтобы вновь явиться уже через сорок секунд.

— Пункт о регистрации, — напомнил Влад, едва Торопов обозначил, что готов вернуться к разговору.

— Тут такого нет! — раздраженно бросил старик.

Барон задумался. Примерно на минуту. После чего негромко произнес.

— Жаль. Мне бы хотелось понимания. В таком случае прошу вас взять его с собой на встречу, чтобы наши стряпчие на месте изучили документ.

— С собой… — протянул профессор. — Вы же понимаете, что если договор по каким-то причинам попадет к вам… без моего согласия, то вы никогда не сможете им воспользоваться. Иначе к делу подключатся власти и тогда…

— Не будем оскорблять друг друга взаимным недоверием, — холодно прервал словесный поток Влад.

Он прекрасно понимал, что именно имел ввиду Торопов. Если, пользуясь договором, Буровин попытается потребовать от Илоны службы, то, в случае когда целитель не подтвердит правомерность передачи документа, у молодого человека могут быть действительно проблемы с законом.

— Итак, я предлагаю встретиться на Невском…

Ресторан был неплох.

Главным образом двумя выходами и большим витражным стеклом, через которое тоже можно было покинуть помещение, если что-то пойдет совсем-совсем не так. Да и народу здесь по дневному времени было не так чтобы и много. В общем, очень неплохое место для деловой встречи. Особенно с учетом противодействия Мышкиных и общей возни вокруг их скромной и доброй компании.

Буровин еще раз обвел взглядом обеденный зал и вновь сосредоточился на неспешно шествовавший к их столику фигурке «Айболита».

Прима опоздал на пятнадцать минут.

— Здравствуйте, молодой человек, — вместо извинений довольно надменно бросил целитель.

Ему явно не терпелось с места в карьер поставить молодого собеседника на подобающее ему место.

— Добрый день, Василий Ярославович, — ровно ответил барон, на место «ставиться» совершенно не собирающийся.

— Знаете, Владимир Сергеевич, брать на встречу своих… дам считается признаком дурного тона.

На этих словах парень вполне себе искренне улыбнулся, уже откровенно забавляясь.

— Телохранители допускаются на встречи любого уровня, если не обговорено обратного, — пожал он плечами, окидывая собеседника насмешливым взглядом. — Это Юи — у нее есть нож. Это Аня — у нее пистолет. И у обеих в глазах вопрос: «Кто такой вы и что есть у вас?».

Прима поперхнулся. Парень был прав. А еще он даже не пытался проявить хотя бы каплю вежливости. А такое нужно наказывать!

— И что вы предпримете, барон⁈ — насмешливо произнес он. — В середине-то дня до посреди Петербурга!

Буровина такая постановка вопроса не смутила.

— Кто вам сказал, что они вообще что-то собираются делать? — поинтересовался он.

— Сто десять тысяч! — бухнул Торопов, решив, что такое неуважение к старшему поколению требует кары. Немедленной.

— Покажите договор, — посерьезнел Влад.

Прима тут же напрягся. И это не осталось незамеченным.

— Василия Ярославович, — вздохнул парень. — Напомню, что мы должны выяснить правовой статус документа прежде чем переходить к сделке.

Старик поколебался. Секунд около десяти. Но все-таки достал из кожаного портфеля довольно большой конверт. Вынув из него несколько листов, он протянул из собеседнику.

«Вот ведь жук!» — усмехнулся Влад мысленно, делая вид, что внимательно читает документ. На деле он уже увидел все что хотел. Договор был двусторонним. Между родителями Илоны и стариком. Пожалел денег целитель на визу в канцелярии. «Ему же хуже!» — решил парень.

— Все верно, — вслух заключил он.

— Прошу вернуть, — тут же сухо выдал Торопов, протянув руку.

Буровин медлить не стал. Тем более, официанту уже принес кофе с различными к нему сластями в маленьких вазочках.