– Я действительно переспал с Эльмой, причём далеко не раз. У богов это происходит иначе, чем у людей, и суть процесса немного иная… Но позволь, я оставлю эти подробности на другой раз, – усмехнулся Таящийся, заметив, что мои глаза стали ещё более гневливыми, нежели прежде, и сменил тему, – Важно то, что мой дорогой братец, узнав об этом, действительно надрал мне зад. Почти до смерти, как я тебе и говорил. Выхода у меня особого не было, кроме как где-нибудь спрятаться и восстановить силы. А лучшего варианта, чем отступить на Касэт и скрыться среди людей, я тогда придумать не смог. Причём, когда я говорю “скрыться среди людей” – я говорю буквально. Поместить свою сущность в чужое тело, чтобы спрятать след своей силы. Притвориться в глазах моих сородичей чем-то похожим на артефакт или жреческий дар. Так я и сделал, отказавшись от большей части себя и тем самым замолчав для всех своих последователей, как я тогда думал, ненадолго.

На этом месте Ирра вдруг прервал свой рассказ, и, слегка наклонив голову в сторону, добавил:

– Это было очень непростое решение, если тебе интересно.

Глаза мужчины внимательно посмотрели в глубину моего янтарного пламени, пристально изучая мою реакцию на его своеобразное извинение. Однако вместо того, чтобы кивнуть, признавая, что иного выбора у моего бога тогда просто не было, я слегка сощурилась и уточнила, выделив в словах Таящегося очередную недомолвку:

– Лучше объясни, каким образом ты вообще смог вселиться в человека?

Мой бог озорно ухмыльнулся и самодовольно выпрямился, демонстрируя своё величие в ответ на мой скептицизм:

– А у кого, по-твоему, Агриф позаимствовал эту идею для своих демонов, когда планировал вторжение на Касэт? – вместо объяснения поинтересовался Ирра, а затем на всякий случай дополнил, – Я же Таящийся в тенях, Ниса. Я могу спрятаться где угодно. Неважно, будет ли это ночная тьма, зеркало, человек или мелкая вороватая…

– Крыса? – вдруг перебила я бога, ехидно осклабившись в ответ на его слова.

Впрочем, тот, несмотря на мои ожидания, на это ни капельки не обиделся, знакомой волчьей ухмылкой ответив на моё оскорбление:

– Я хотел сказать, кошка, – съязвил Таящийся в тенях, заставив уголок моей губы невольно дрогнуть в едва сдержанной усмешке, – Но не важно. Главное, что ты поняла суть.

Мой бог снова опустил подбородок на руки и продолжил свой прежний рассказ:

– До Ле’Куинда я добрался не сразу. Сначала прошёл через цепочку других тел, которые были для меня неинтересны или бесполезны. Всё-таки мне нужно было какое-нибудь уединённое, спокойное место, где можно было бы зализать свои раны. А потом я рассчитывал спланировать достойный ответ на действия Идди, чтобы у того даже мысли больше никогда не возникало со мной тягаться. Но пока я добирался до подходящего тела, мой братец подсуетился и сковал меня артефактом. Таким же, каким Амелия сковала Агрифа после Божественной войны. После чего Идди отдал этот артефакт Теалинду, который давно уже был его любимцем. И которого мой брат рассчитывал не просто поставить во главу Коалиции графств, но и целого Касэта, преклонившегося бы перед силой его протеже.

Ирра снова ненадолго погрузился в свои мысли, отчего его янтарный взгляд слегка померк, но уже скоро загорелся с новой силой, стоило богу поделиться со мной своим заключением:

– Насколько я понимаю, оставшиеся Четверо довольно быстро узнали о том, что мой брат едва меня не убил. Но вот про ограничивающий меня артефакт, они, скорее всего, до сих пор ничего не знают. Они не одобрили бы подобное. Даже Агрифа сковали весьма неохотно, несмотря на порождённую им войну на Касэте. А я же был виноват только в том, что из всех богинь трахнул неподходящую.

Вновь постаравшись проигнорировать напоминание своего бога о том, что всё происходящее началось с его интрижки, я пересела чуть поудобнее и уточнила:

– Получается, ты в итоге застрял?

Таящийся невесело усмехнулся и утвердительно качнул головой:

– Да, Ниса. Именно что застрял. Внутри чужого тела, неспособный сначала даже существовать отдельно от него. Что уж там говорить о возвращении силы жрецам и Посвящённым. Большую часть меня поработил созданный Идди артефакт. Так что в итоге я оказался заперт в собственном убежище.

Глаза Ирры на секунду блеснули винным оттенком, совершенно неотличимым от багрянца Дейрана, а затем, пока я не успела этому возмутиться, вернули себе янтарную яркость и лукаво сверкнули.

– Со временем мои раны всё-таки стали затягиваться, и я начал планировать своё освобождение. Искал разные способы, как добраться до спрятанного от меня проводника и уничтожить его. Изучал артефакты, которые могли бы помочь мне в моём состоянии. Пытался достать сведения о том, чем был занят мой брат и его ручной граф, – Таящийся усмехнулся и слегка прикрыл глаза, словно воспроизводя воспоминания на собственных веках, – Разумеется, от Ле’Куинда, чьё тело я для этого одолжил, никак не могло укрыться моё присутствие, и поэтому в какой-то момент он справедливо заподозрил свою одержимость. Постоянно управлять его телом я тогда ещё не мог, силы было пока недостаточно. Так что я решил на какое-то время затаиться ещё сильнее. Погрузиться в своего рода сон, чтобы унять подозрения графа и вместе с этим ускорить своё восстановление. Чтобы после пробуждения полноценно захватить тело и уже не отвлекаться на разборки с Ле’Куиндом.

Уголок губы моего бога вдруг сильно искривился, не оставляя мне никаких сомнений в том, что дальнейшие события в своё время доставили Ирре существенные неудобства и ни капельки его не повеселили.

– Представь себе моё удивление, когда вместо этого я вообще не смог вернуть себе управление телом, – с усмешкой подтвердил мои предположения Таящийся, – Граф успел найти амулет Амелии, который я приобрёл на будущее с расчётом на обход ловушек моего брата. И поспешил им воспользоваться, пока я не мог ему помешать. Из-за чего я оказался заперт в его теле… Вдвойне.

Моя бровь с разумным сомнением вскинулась вверх, а крылья моего носа раздражительно дёрнулись. Ведь я едва ли была готова так просто поверить в то, что заключённая в опале сила Светлейшей могла усмирить моего хитрого бога, пускай его могущество было существенно потрёпано воинственным братом.

И мне даже не нужно было озвучивать моё откровенное недоверие вслух, чтобы внимательный взгляд Ирры его подхватил и совершенно верно интерпретировал:

– Да, амулет подействовал на меня точно так же, как и на демонов, – с заметным неудовольствием признал мужчина, – Я же тебе объяснил, что слуги Темнейшего всего лишь переиспользовали мою собственную идею, когда вторгались на Касэт. И хотя этот артефакт был создан специально для них, меня он всё-таки тоже смог ограничить.

Таящийся перевёл взгляд на окно, словно ему и в самом деле было тяжело вспоминать о своём провале, а затем, так и не смотря в мою сторону, продолжил:

– Я видел всё то, что видел Ле’Куинд. Слышал всё, что он слышал. Я продолжал чувствовать и мыслить несмотря на то, что главенствовал теперь его разум. Однако не мог пошевелить даже пальцем или хотя бы покинуть тело, пока граф продолжал носить амулет, – Ирра вдруг заметно повеселел и снова взглянул на меня, сверкая своими задорными и легкомысленными янтарными искорками в ответ на моё вдумчивое внимание, с которым я взвешивала каждое слово его рассказа, – Впрочем, как ты уже знаешь, благословение в амулете не было бесконечным. Ему нужны были жертвы, чтобы подпитывать его силу и продолжать меня сдерживать. И Ле’Куинду, как подлинному правителю Акроса, при всём его благородстве пришлось на это пойти, что показалось мне чрезвычайно занятным.

Мой бог сделал паузу в своём рассказе и выжидающе на меня посмотрел, словно позволяя мне задать любые вопросы о сказанном или вывалить на него новую порцию ядовитого недоверия. Которым он, между прочим, сейчас ни капельки не оскорблялся, будто прекрасно осознавал, что вполне его заслужил.

Однако чем больше Ирра рассказывал мне о случившемся с ним за последние годы, тем скуднее становилась клокотавшая во мне смесь обиды и злости, пробудившаяся во мне вместе с его появлением. Всё меньше мне хотелось сердиться и ненавидеть его за двуличие, которым он мастерски обвёл меня вокруг пальца.