– После всего, что мы с тобой пережили, ты вполне заслуживаешь того, чтобы его увидеть. Одно из них, по крайней мере, – ненадолго задумавшись, Ирра вдруг выставил в сторону руку, и вокруг неё тут же завертелась столь хорошо знакомая мне, живая тьма, на которую бог указал мне своим поясняющим взглядом, – Тем более, учитывая, что ты единственная из всех смертных видела мою истинную сущность. И мне нет смысла скрывать перед тобой свои людские обличия.
Стало быть… Пускай в это было невероятно сложно поверить, но получалось, что эта тьма была вовсе не даром, которым, как я полагала, обладал посланный Агрифом демон.
Всё это время я видела самого Ирру. Его тело, если так можно сказать. Саму его сущность. Его благословение, которым он наделял своих жрецов и Посвящённых. Которое когда-то струилось и в моих собственных венах.
Именно поэтому на ощупь эта тьма казалась такой ласковой и родной – потому что она такой и была. Я слишком хорошо её знала. Провела в её обществе долгие годы своего Посвящения. Вот только раньше она ни разу не показывалась мне на глаза, не раскрывая истинного облика своего обладателя, и никогда не дотрагивалась до моей кожи, насыщая меня своим теплом лишь изнутри.
Зато тогда, во время ритуала в долине, я впервые смогла увидеть Ирру во всей его зловещей, могущественной, и в то же время завораживающей красе. Непостижимого и недосягаемого ни для кого из смертных. Обычно рассеянного по всему миру в виде теней и частиц сумрака, существовавшего одновременно повсюду и таившегося в ночной темноте, но собравшегося воедино ради своего освобождения от сковавшего его мощь артефакта…
Мимо нас с Иррой вдруг пронеслась подавальщица, спешившая отнести заказ одному из своих клиентов, и я, прекратив изумлённо таращиться на сущность моего бога, мерно клубившуюся вокруг руки его человеческого обличия, напряжённо огляделась по сторонам, пытаясь определить, не заметил ли нас кто-то случайно.
Таящийся, похоже, проследил за моим вниманием, а потому растворил свою тьму в окружающем воздухе и расслабленно отклонился на стуле, успокаивая меня объяснением:
– Насчёт свидетелей можешь не беспокоиться. Я отвёл всем присутствующим глаза. Так что можем говорить о чём угодно. И делать что угодно.
Янтарные глаза моего бога на секунду сверкнули той самой будоражащей хищностью, к плотоядным вспышкам которой во взгляде Раама я успела привыкнуть. И в ответ на этот неприкрытый намёк Таящегося в тенях вдоль моего позвоночника суетливо разбежались волны горячих мурашек, немедленно возродивших на моей коже ощущения его пылких прикосновений и упоительных поцелуев.
Теперь мне наконец-то стало понятно, почему я почувствовала странное притяжение к Дейрану с первого взгляда, пускай раньше не была замечена в подобной сентиментальности – это моё посвящённое сердце само звало меня к сокрытому внутри его тела Ирре. А я, неспособная догадаться об этом, ошибочно посчитала, будто меня заинтересовал сам граф Акроса… Или, по крайней мере, ошибочной эта мысль была поначалу.
Стало понятным и то, почему именно у Теалинда хранился камень, который я должна была украсть для Раама… Или, вернее, для Таящегося – это ведь бог войны передал своему человеческому протеже проводник божественной силы. И было логично, что всё это время Бран оберегал и использовал именно отнятый дар побеждённого брата Идсига, а не силу поверженного Амелией Темнейшего.
Но в то же время, несмотря на открывшуюся мне тайну бога коварства, ещё очень многое оставалось для меня неизвестным и спутанным. Чем дольше я смотрела в его пускай сменившие цвет, но всё такие же лукавые и самоуверенные глаза, тем стремительнее спадало моё первичное ошеломление от неожиданной встречи с ним. И тем больше я узнавала в нём эмоции и манеры того самого коварного демона, с которым я провела последние месяцы…
Хватит, Ниса. Пора бы тебе уже позабыть о Рааме, ведь на самом деле его никогда не существовало. И больше не будет существовать, как бы ты не лелеяла свои воспоминания о ваших с ним дерзких перепалках и полных страсти ночах.
Всё это время рядом с тобой был самый настоящий бог. Причём не просто бог, а… Твой бог. Тот единственный, которому ты поклялась в вечном служении, едва достигла совершеннолетия. И который лишь изображал перед тобой слугу Темнейшего, используя тебя точно так же, как ты сама использовала Дейрана.
Вот только для чего это вообще было нужно Таящемуся? Почему вместо того, чтобы рассказать тебе всю правду, и безоговорочно довериться той, кто посвятила ему всю свою жизнь и своё сердце, он решил выдать себя за совершенно иное существо? Ему ведь стоило лишь назвать тебе своё имя, и ты сочла бы за честь пойти вместе с ним за Широкое море и дальше. Тот день, когда он призвал бы тебя исполнить свой долг, стал бы самым счастливым днём в твоей жизни… И он, разумеется, прекрасно об этом знал.
Но предпочёл этого не делать, продолжая терзать тебя мучительной тоской по твоему замолкшему богу и находясь при этом прямо рядом с тобой. Зато внезапно заявился к тебе уже после того, как воспользовался тобой и сбежал, по-видимому, желая насладиться твоим изумлением точно так же, как ты могла бы сейчас наслаждаться глубокой растерянностью узнавшего о твоём жестоком обмане Дейрана.
От этих мыслей в моей душе сам собой начал подниматься, бурлить и клокотать нешуточный гнев, стремительно расползавшийся по моему телу ядовитыми, будто прожигавшими меня изнутри шипами, от которых мне становилось по-настоящему больно. Пускай даже прежде я и помыслить не могла о том, что в такой важный для меня момент возвращения Ирры из его молчания буду испытывать именно это саднящее чувство.
– Зачем ты пришёл? – как можно равнодушнее спросила я, отстраняясь от своего собеседника в стремлении удержать расплавлявшее меня возмущение, – Ты же вроде со мной попрощался?
– Не я, а Раам, – исправил мою оплошность Таящийся, который на мою попытку остаться спокойной лишь улыбнулся, – Я никогда не хотел прощаться с тобой, Ниса. Ты всегда была для меня важна.
Вот теперь я уже никак не смогла сдержать свои чувства и, наклонившись в сторону бога коварства, который после всего произошедшего между нами уже перестал казаться мне неземным и недостижимым, сверкнула своим негодующим янтарём и разразилась злобной тирадой:
– Важна, как же. Сначала ты замолк, разбив моё сердце. Потом лгал и прикидывался демоном. Отправил меня на верную смерть. А в итоге и вовсе поставил перед выбором, который провоцировал от тебя отказаться, – слегка выпустив накопившийся пар, я вновь выпрямилась и уже более вдумчиво, но всё так же ехидно поинтересовалась, – И теперь ты просто садишься со мной за один столик и делаешь вид, будто мы с тобой по-прежнему друзья?
Ирра усмехнулся, решив не придавать значения тому, что я прижимала его к стенке, что не должно было быть позволено смертным, и опустил свой подбородок на сложенные вместе ладони.
– Я пришёл не для того, чтобы оправдываться перед тобой за свои поступки, Кошка. И не для того, чтобы издеваться над твоей доверчивостью, – мягким тоном проговорил мужчина.
Слишком мягким для того существа, которым он притворялся рядом со мной. И которое очень редко бывало серьёзным.
– Почему я вообще сейчас должна тебе верить? – фыркнула я, перекрестив на своей груди руки, – После того, как каждое твоё слово и каждый поступок оказался неправдой?
– Потому что далеко не всё, что случилось, было ложью, Ниса, – всё так же спокойно пояснил Таящийся в тенях, – И если ты прислушаешься к себе, то поймёшь, что даже слишком многое было настоящим.
Ненадолго замолчав, бог обмана отвёл от меня взгляд и посмотрел через окно на всё тот же надоедливый дождь, который барабанил по подоконнику рядом с нами. А затем, улыбнувшись не то своим воспоминаниям, не то очередной своей лжи, Ирра вновь повернулся ко мне и соединил свой неожиданно лишённый хитрости янтарный взгляд с разъярённым моим, будто обещая рассказать мне свою истинную историю с самого её начала. Или, точнее, с того начала, которое сейчас было важным:
