— Значит ты не ждал свою истинную, или не планировал ее появления, Эйден? — язвит. Победно смотрит.

— Ты неправильно угадала, Теона, — подхожу к ней ближе, не скрывая свой потемневший взгляд, говорю серьезно и уже без тени улыбки. — Я ждал и верил, что моя Истинная появится. Что она будет в моей жизни, не смотря на мое проклятье. И я сам запечатал эту комнату. Потому что был против древних традиций, когда у супругов имелись отдельные спальни, — подхожу еще ближе к Тео, вижу, что она теряется, не зная, что сказать. — Я сделал это еще в семнадцать лет. Однажды ночью встал и запечатал эту дверь. Потому что решил, что моя Истинная будет спать со мной в одной постели. Что ее вещи, платья, украшения и прочее — будут среди моих вещей. Что она будет всегда рядом. Да, наверное, я эгоист. Но мне не хотелось, чтобы у Истинной было что-то отдельное и личное от меня, потому что она и так собралась не появляться в моей жизни, — понимаю, что не могу отдышаться от этой пламенной речи.

Я вспомнил ту ночь. Когда на меня нашло понимание, что Истинной нет для меня. Но я не хотел мириться с этим. Я встал и уничтожил эту комнату, перевернув там все, запечатал дверь. Будто это помещение было виновато, потому что тоже собралось отдалить от меня Истинную. Это был мой срыв.

Выдыхаю. Я и тогда уже был резок и эгоистичен по отношению к предполагаемой Истинной. Я и тогда не давал ей выбора. А ведь ее даже и не было в моей жизни. Но я уже присвоил ее себе.

— Тео, завтра я восстановлю комнату и перееду туда. Никто из совета не узнает. Для всех — мы живем вместе, — смотрю на свою притихшую Истинную.

Я на какое-то мгновение ловлю ее взгляд. Неужели она прочувствовала мою боль и поняла меня? Поняла того семнадцатилетнего отчаявшегося парня, который от безысходности принятия ситуации крушил комнату…

— Я пока уйду, Теона… Ты можешь отдыхать, я не буду смущать тебя и тревожить. Вернусь ночью… Сегодня переночую на диване… — отступаю в сторону двери.

Не смотрю на Теону, выхожу из комнаты. Мне от чего-то горько внутри. Вернее, я знаю от чего. А еще, будто что-то умирает внутри меня, и я не могу помочь себе. Не способен это остановить...

Завтра прибудет Фреир и Сэм Уиннифреды… А мне сейчас уже хочется их придушить.

Я теряю контроль.

Думаю об этом, направляясь в тренировочный зал, но останавливаюсь на мгновение, оперевшись о стену. Чувствую боль, словно грудную клетку царапают изнутри острые когти.

— Эйден, что с тобой? — подбегает Алесса… Еще ее не хватало сейчас… И ее взволнованного взгляда.

— Ничего страшного… — цежу ей сквозь зубы ответ. Я не могу пока видеть Алессу.

— Так вы с Теоной не…

— Не твое дело, Алесса! — рычу на сестру, отталкиваясь от стены. — Ты уже итак вмешалась и сделала свое дело…

— Я не знала, кто она, Эйден! Я уже наказана! Я сожалею…

— Если ты все сказала, то я пойду, — ухожу прочь, обрывая сестру.

— Эйден, скажи ей! От этого зависит твоя…

— Не лезь не в свое дело, Алесса, — оборачиваюсь и прожигаю взглядом. — И не смей никому рассказывать.

Заворачиваю в тайные ходы. Не хочу больше никого встречать. Я сотворил страшную вещь. Я не могу и не хочу больше принуждать Теону ни к чему. А во всем, что сейчас происходит со мной — виноват сам. И испью эту чашу до дна…

Теона

Эйден ушел, и мне сразу же стало больно. Вот почему я это чувствую? Когда он рядом — я злюсь на него. А когда он ушел, оставил меня — я чувствую обиду и душевный холод.

Его слова совсем не вяжутся с определением подлеца и мерзавца.

«Эйден мечтал обо мне, он ждал меня…» — эти мысли гудят внутри меня… Нужно их прогнать прочь, эти мысли ни к чему. Но не могу их прогнать. Я их озвучиваю про себя снова и снова.

«Я была его мечтой…» — еще немного позволяю себе подумать об этом.

Видимо я делаю что-то не то. Другая на моем месте была бы рада заполучить принца, да даже просто такого красавца. Так почему же я не могу его принять. Почему протестую и отталкиваю.

В моей картине мира подлецов не прощают… Или это я слишком гордая?

«Как мне искупить свою вину?» — неожиданно возникает мысль внутри меня, озвученная голосом Эйдена…

Мне нужно время, чтобы во всем разобраться.

После ванны, ложусь в постель, укутываясь одеялом. Я не могу забыть этот отчаянный взгляд Эйдена, и его слова.

Жмурю глаза, хочу представить его в семнадцать лет. Он знал, что не обретет Истинную. И мне сейчас больно за того семнадцатилетнего Эйдена. Какого это: знать, что тебе суждено быть одному? Он крушил комнату, запечатал дверь, потому что хотел, чтобы его Истинная была с ним всегда рядом. То есть… он хотел именно меня… Ведь я его Истинная…

Да, мне жаль, что с ним это все произошло. И похоже, что я пытаюсь оправдать его.

И мне не спокойно, что Эйден ушел в таком настроении. Да, я признаю, что мне не безразлично его состояние. Абсурд… Он ведь поступил со мной так... нехорошо.

Сопротивляюсь сну. Кажется, я не успокоюсь, если не услышу, что Эйден пришел. Но усталость и сегодняшние переживания опустошили мой энергетический запас.

***

Утром просыпаюсь и вскакиваю резко, не успев потянуться. Мысль о том, что сегодня приедет этот всеми нелюбимый Фреир, бодрит сильнее кофеина. Понимаю, что в комнате я одна. Эйдена уже нет… Или его не было вовсе… По внешнему виду дивана сложно понять, спал ли там кто-то сегодня или нет.

Кетти, как всегда, помогает мне одеться. А я отрешённо смотрю на себя в зеркало. Я выбрала платье с более-менее высоким воротом, чтобы скрыть засосы на шее, которые не успели сойти.

— Теона, разрешишь, — в комнату стучит Эйден.

А я…

Судорожно поправляю на себе платье и волосы. Я хочу ему нравиться? Ругаю себя. Но не могу ничего поделать. А еще сегодня нужно играть влюбленную… Сердце от чего-то стучит быстрее.. .

— Да… Можно… Эйден, — говорю каким-то севшим голосом и не забываю произнести имя Эйдена… Ему же… это важно. Опять даю себе мысленную оплеуху.

— Ты прекрасно выглядишь, Теона, — Эйден осматривает меня с такой тоской и грустью.

Подмечаю, что выглядит он уставшим. Даже присутствует небольшая щетина… И мне… Проклятье! Это нравится…

— Спасибо… Нам уже пора? — спрашиваю, проглатывая слова.

— Да, и… — Эйден останавливается и смотрит мне за спину. А потом и вовсе идет к окну.

Не понимаю, что произошло, пока Эйден не отодвинул штору, и нашему взору не предстал высокий нежно-розовый цветок с уже одревесневшим стеблем.

— Божееее… — произношу, прикрыв рот рукой.

— Тео, это сделала ты? — Эйден ошеломленно смотрит на меня.

— Нет… Это твой цветок, который ты создал из лепестка… А я просто посадила его… Потому что… — я не верю глазам, подхожу ближе, дотрагиваюсь до него.

Осматриваю эти нежно-розовые лепестки. Выглядит как дерево бонсай, только с большими цветами… Это же…

— Магнолия? — вспоминаю название прекрасного дерева из своего мира.

— Ты его так назвала? Тео, но я просто создал статичный цветок… Он бы погиб… И уж точно бы не дал корни и не превратился в дерево, — Эйден в замешательстве, я вижу это. Но затем он переводит взгляд на меня и улыбается… так искренне. — Это сделала ты, Тео! — в его голосе радость и... восхищение.

— Что? Но… Да… Я просто посадила… И… — не понимаю…

— Тео, это… — Эйден подходит ближе, беря меня за руки, и я почему-то не сопротивляюсь, а смотрю Эйдену в глаза в ожидании его дальнейших слов, а он улыбается, как ребенок, бегая взглядом по моему лицу. — Это магия созидания! Твоя магия…

— Что? Что ты хочешь сказать? Это невозможно…

— Тео, у тебя дар созидания. Очень редкий и невероятный, — говорит с восторгом и еще таким нежным голосом.

— Эйден… Я даже не знаю… Я не колдовала… Я просто его…

— Пожалела? — договаривает за меня.

— Не то, чтобы пожалела… Мне захотелось, чтобы он жил… — я перевожу взгляд на это чудесное растение. — Его, наверное, нужно пересадить в большую плошку… Он вырос так быстро, ему нужен простор.