АЛЕКСАНДР
О чем этот роман? Много слышал о нем, но не доводилось держать в руках лично.
ЗИЗИ (со вздохом)
Как о чем? О любви.
АЛЕКСАНДР
Неужели Вам уже разрешают читать любовные романы?
АЛИНА вспыхивает и пытается уйти, однако ЗИЗИ сидит на краю её платья, и выдернуть его сразу не получается. Затем платье вырывается, и АЛИНА отсаживается к роялю, чтобы углубиться в ноты и абстрагироваться от разговора.
ЗИЗИ
Почему бы и нет? Их читают у нас все, включая маман.
АЛЕКСАНДР
Тогда и я прочту. Если Клариссу читает даже маман, уверен, что в ней нет ничего предосудительного.
АЛИНА наигрывает что-то на рояле и тихо напевает.
АЛЕКСАНДР (подходя к роялю)
Ах, почему я могу слышать Ваш голос, только когда Вы поете?
Не бойтесь меня.
На звуки музыки входит АННА. Она садится рядом с АЛИНОЙ, и они что-то играют в две руки.
АЛЕКСАНДР
Обычно в моем присутствии барышни стесняются ошибок в русском языке, но я очень люблю такие ошибки и очаровательный французской прононс наших барышень, когда они говорят «сууп с кагтофелем», «бгуснична вода».[47]
ЗИЗИ взрывается от смеха, АЛИНА готовится что-то сказать, силясь подобрать слова, но АННА прерывает её.
АННА
Алина молчит оттого, что знает, что с Вами девушкам почти неприлично разговаривать, Вы имеете репутацию дерзкого соблазнителя.
АЛЕКСАНДР
Почему же тогда Вы и Зизи разговариваете со мной, пренебрегая приличиями?
АННА
Вы сегодня – наш гость!
АЛЕКСАНДР
Слава моей лошади. Значит, я и гость мадмуазель Алины. По-Вашему, хозяйке прилично сидеть в углу букой и не вести дружеской беседы с гостем? В высшем свете действуют совсем другие правила. Легкая необременительная болтовня никогда никого ни к чему не обязывает и не следует воспринимать её серьезно.
АННА
Девушки всё воспринимают серьезно, поэтому красноречивые соседи опасны для них.
АЛЕКСАНДР
Сударыня, неужели Вы ещё не успели заметить, что я невиннее младенца? Будь это не так, разве Вы не почувствовали бы уже моих притязаний? А я держу пари, что Вы их не почувствовали, это-то Вас и волнует.
Признанный сердцеед, искусный интриган при всей ограниченности здешнего женского общества до сих пор ведет себя, как восьмидесятилетний подагрик. Хотя нет, подагрики куда игривее.
Наконец, в дверях появляется хозяйка дома.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Вижу, что письма написаны, а готова ли очередная глава Вашего нового романа в стихах?
АЛЕКСАНДР
Покамест нет.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Нам хотелось бы услышать ее первыми, по праву доброго соседства!
АЛЕКСАНДР
Если говорить начистоту, то я бы не хотел Вам её читать.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Почему же?
АЛЕКСАНДР
Боюсь, что Вы примете кое-что на свой счет, начнете обижаться и мне будет неловко бывать у вас. А лишиться Вашего общества мне было бы тяжело.[48]
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Вы заинтриговали нас. Может, Вы написали что-то, помимо романа?
АЛЕКСАНДР
Я пишу мемуары. Я видел многое и многих.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Удивительно, ведь Вы ещё так молоды. Наверное, это сложно – писать беспристрастно о себе?
АЛЕКСАНДР
Писать мемуары заманчиво и приятно. Никого не любишь, как самого себя. Предмет неистощимый. Но трудно. Не лгать – можно; быть искренним – невозможность физическая. Перо иногда остановится, как с разбега перед пропастью, – на том, что посторонний прочел бы равнодушно.
ЗИЗИ
(вклиниваясь в разговор)Как же можно писать и роман, и мемуары одновременно?
В роман невольно примешается что-то автобиографическое!
АЛЕКСАНДР
Нет ничего более естественного: одни впечатления Вы складываете в одну корзину, другие – в другую. В первую попадает все образное и светлое, во вторую – чаще ядовитое и темное. Потом впечатления просеиваются сквозь решето памяти, перемалываются на жерновах личной критики, как на нашей бугровской мельнице, и из получившейся муки я пеку пироги: стихов или воспоминаний.
АННА
Главное – не перепутать корзины, так и отравиться недолго.
АЛЕКСАНДР
Я прошу прощения, не найдется ли у вас пера и бумаги, мне срочно надобно положить кое-что в одну из корзин.
ЗИЗИ мгновенно приносит откуда-то перо и бумагу.
О, я обожаю этот дом, здесь так великолепно заточены перья, а у меня одни огрызки. В Тригорском также великолепные свежие чернила, а у меня какие-то разбавленные и ржавые. Скоро я буду писать вином или кровью.
ЗИЗИ
Мы этого не допустим!
АЛЕКСАНДР пишет что-то, опершись на рояль, многое зачеркивает и сразу переписывает.
ЗИЗИ вытягивает шею и заглядывает в листок.
АЛЕКСАНДР
Не подсматривайте, Зизи. Это неприлично.
ЗИЗИ
Тогда покажите.
АЛЕКСАНДР
Я ещё не закончил.
ЗИЗИ
Тогда обещайте, что потом покажете.
АЛЕКСАНДР
Не могу, Зизи, я обещаю Вам и так слишком много. Лучше не давать женщинам обещаний, особенно таким очаровательным.
ЗИЗИ надувает губки. АЛИНА что-то наигрывает на фортепиано.
Через некоторое время АЛЕКСАНДР заканчивает писать и складывает листок вдвое.
ЗИЗИ
Покажите немедленно.
АЛЕКСАНДР
Вы дерзите, Зизи. Это глубоко личное. Я не могу.
Но ЗИЗИ пытается выхватить листок. Они кружат по комнате, играя в догонялки.
АЛЕКСАНДР убегает, ЗИЗИ пытается его настичь, хотя бегать в платье тяжелее.
Наконец, ЗИЗИ изворачивается и вырывает бумагу.
АЛЕКСАНДР
Пощадите, умоляю.
ЗИЗИ принимает торжественную позу и начинает декламировать с ошибками в паузах.
ЗИЗИ
Я Вас люблю, хоть я бешусь, хоть это труд и стыд напрасный, и в этой глупости несчастной у Ваших ног я признаюсь…
АЛЕКСАНДР
Нет, нет, отдайте!
АННА
К кому это обращено??
ЗИЗИ
Здесь все написано – Алина, сжальтесь надо мною, не смею требовать любви, мой ангел, за грехи мои… я любви не стою… но притворитесь…[49]
Повисает пауза.
(полушепотом, который все слышат)
Это предложение?
АЛИНА вспыхивает. АЛЕКСАНДР более чем смущен.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Успокойтесь, девочки. Это всего лишь стихи, стихи, стихи.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА берет листок из рук ЗИЗИ и удаляется с ним. На следующий день АЛЕКСАНДР получает в Михайловском посылку от АННЫ. К ней приложена записка:
«Я наточила для Вас перья. Они столь же остры, как и Ваш язычок. Прилагаю также чернила. Они столь черны, как Ваша репутация. Мы ждем поэтического платежа, столь же легкого и светлого, как наши мысли о Вас».
АЛЕКСАНДР решает про себя, что АННА НИКОЛАЕВНА чертовски мила и совсем не глупа, и тут же забывает о ней, погрузившись в творчество.
