— Сейчас немного посижу, отдышусь, и дальше пойду.

Увидел какую-то скамейку в углу у стены и присел, с наслаждением вытягивая гудевшие от усталости ноги.

— Вот и славно…

К стене спиной откинулся, руки на лавку опустил.

— Черт. Что это еще такое?

Ладонью чего-то задел. Светильников в этом каменном закутке не было, поэтому толком ничего и не видел. Хорошо, фонарик в кармане оказался.

— … Вот же… Б…ь!

Сверкнул ослепляющий луч фонарика, выхватывая из темноты чей-то труп. Посветил в сторону — показались ряды двухэтажных нар, заваленных каким-то тряпьем и соломой. Вот, значит, где жили рабочие подземного завода.

— Эх…

С кряхтением поднялся и пошел прочь. Оставаться здесь совсем не хотелось. Жутко было. От стен, словно фонило отчаянием и безнадегой.

— Иваныч! Где ты там? — теперь уже он сам крикнул, чтобы почувствовать присутствие рядом еще одного живого человека. — Иваныч⁈

Свернул еще раз и оказался в хорошо освещенном тупике, заканчивавшемся массивной железной дверью. Та была приоткрыта, словно приглашала войти.

— Командир?

Голос машиниста, раздавшийся оттуда, немного приободрил. Похоже, пришли. Сейчас посмотрим, что он хотел показать.

— Заходь, только… осторожно, командир…

Уже проходя через порог, Теслин ощутил жуткий смрад. Пришлось даже в косяк руками вцепиться, чтобы не упасть.

— Платок приложи, командир.

Но и с платком у носа лучше не стало. Теслин едва мог дышать. Каждый вздох давался тяжело, с надрывов, словно воздух сам не хотел лезть в легкие.

— Туда вон погляди.

Теслин посветил фонариком под ноги, затем на стены, видя, что здесь уже начиналась естественная пещера. Нигде не было ни следа обработки. Значит, заводские корпуса точно закончились. Что же тогда начиналось?

— Туда свети.

Дернул фонариком, направляя сноп света вдаль и вниз.

— Твою-то…

Рука у старика дернулась, отбрасывая фонарик в сторону. Как ядовитую гадюку бросил.

— Мертвые, Иваныч… Черт, сколько же там мертвых… — Теслин перешел на шепот. — Тысячи… Тысяч… Иваныч, ты видел? Они же кругом…

Все человеческое в нем буквально кричало, чтобы он бежал со всех ног отсюда. Бросал все и несся так быстро, как мог. Ненужно ему здесь больше оставаться, никак не нужно.

А ученый, засевший внутри него, не давал тронуться с места. Убеждал, что никак нельзя уходить, все здесь не осмотрев. Нельзя подаваться иррациональным страхам и чувствах.

— Фонарик, Иваныч, — тихо проговорил Теслин, вытягивая руку. Искать свой было бессмысленно. Судя по звуку падения, он вдребезги разбился. — Нужно все осмотреть… Чтобы другие знали… Знали и помнили, Иваныч.

Снова по стенам заиграл сноп света. Сжав губы, Теслин пошел вперед, внимательно фиксируя увиденное в памяти. Как ни старался загнать чувства и эмоции подальше, в самую глубину, они все равно вылазили наружу.

— Твари… Господи, как же их земля-то носит…

Везде, до куда добивал свет фонарика, лежали штабеля обнаженных тел. Худые, больше похожие на скелеты, они громоздились друг на друге с поистине немецкой аккуратностью, производя дикое впечатление жуткой каменной кладки. Везде, со всех сторон, на высоту пяти — шести метров, возвышались желтовато серые трупы.

— Видел, командир, даже одежду снимали… Все у них, у сук, в дело идет…

Не отвечая, Теслин продолжал идти вперед. Чувствовал, что скажи сейчас хоть слово, то упадет прямо на землю и не сможет больше подняться.

— Сколько же бедолаг тут, — шаркал ботинками за его спиной моторист. — Тысячи.

Теслин мерно водил фонариком из стороны в сторону, выхватывая из темноту все новые и новые горы тел. Благодаря низкой температуре подземелья и особой атмосфере, образующих естественный морг, гниение почти остановилось. Некоторые из покойников выглядели так, словно умерли несколько часов назад, отчего становилось еще хуже.

— Все, командир, амба, — вдруг всхлипнул моторист. — Не могу больше. Давай назад. Сил моих больше нет. Как Анька мой прямо…

Развернувшись, Теслин увидел стоящего на коленях моториста и с диким ужасом в глазах смотревшего на женское тело у самой стены.

Как они выбрались наружу, не помнили ни один, ни другой. То ли бежали, то ли шли, то ли, вообще, ползли. Хлопнули железными воротами и одновременно оба рухнули на землю.

— Иваныч, у тебя чего-нибудь в фляжке осталось? — прохрипел Теслин, с сипением втягивая воздух.

— Сейчас, командир… В кабине должно быть… Сейчас…

С трудом поднявшись, моторист медленно пошел в сторону бронепоезда. Видно было, как тяжело ему давался каждый шаг. Его так шатало, словно не по земле шел, а по палубе корабля в шторм.

А Теслин перевернулся на спину.

— Что же мы за существа такие? Ведь думал, что меня больше нечем удивить на этом свете. Вроде все прошел, все увидел, прочувствовал. А нет… — смотрел в небо, в глубокую синеву, раскинувшуюся прямо над ними. — Взять бы сейчас бомбу помощнее и… всех вас прихлопнуть, как заразу, чтобы никогда и нигде больше эта чума не появилась… Прихлопнуть всех скопом и разом. Бац!

Взбудораженное сознание тут же начало рисовать в голове подходящие картины — гигантские грибовидные облака, встающие над городами, военными базами, аэродромами, морскими эскадрами.

— Не-ет, не так… По-другому…

Кстати, могу порекомендовать историю про ГГ, который по ЗАДАНИЮ САТАНЫ отправился во времена ЦАРЕВНЫ СОФЬИ. ГГ получил в подарок СПОСОБНОСТЬ — превращать любую жидкость в СПИРТОСОДЕРЖАЩУЮ!!!

https://author.today/reader/184253/1536090

В тот злополучный день Теслин напился. Терпеть дикое напряжение последних дней и недель больше физически не было сил. Это была грань, за которой была уже пропасть.

— Человек… Человек… Что же ты за тварь такая? Хотя не-ет… Ты даже не тварь… Твари ведь божьи создания… А ты адская тварь, настоящее порождение дьявола…

Его худая сгорбленная фигура, склонившаяся над обрывом, в лунном свете казалась древним памятником какой-то канувшей Лету цивилизации. Это впечатление еще больше усиливалось раскинувшими вокруг развалинами. Казалось, весь мир вокруг него встал на дыбы. Исполинские каменные глыбы рвались в небо на десятки метров. Рядом извивались глубокие трещины, в которых не было видно дна. И кругом, куда бы не падал взгляд, виднелась оплавленная каменная поверхность. Чернота, кругом чернота, и ничего кроме черноты.

— Господи, куда же ты смотришь? Или тебя все же нет? Там пусто, да?

Старик запрокинул голову, уставившись в сторону луны. Вскинул руки со стиснутыми кулаками и яростно тряхнул ими.

— Там ничего нет⁈ Тоже одни камни, лава и кратеры от метеоритов? Выходит, Ницше был прав — Бог умер, Бога больше нет, а значит можно все…

Чистый спирт, который он время от времени отхлебывал из лежавший рядом фляжки, рождал в его голове причудливые мысли. Это была невообразимая мешанина из ужасных постапокалиптических образов, от которых кровь стыла в жилах. Тесли видел горы наваленных тел мужчин, женщин, стариков, детей, жутко скрежетавшие черные боевые механизмы, тысячи вышагивавших жутких созданий в шлемах, железной броне и оскаленных масках. И над всем этим «плыл» дьявольский образ багровой свастики, над которой раскинул крылья драконообразный орел.

Устало опустился на оплывший камень. Нащупал рукой фляжку, встряхнул ее, с удовлетворением услышав бульканье. Значит, спирт еще остался.

— Ницше… Сука, спалил бы тебя, к черту…

Еще один глоток, и холодная жидкость тут же обожгла пищевод. Но облегчение так и не пришло, словно обычную воду пил. Напротив, становилось лишь хуже и хуже. Жуткие чувства, что терзали его, только нарастали, появлялись все новые и новые оттенки отчаяния и бессилия. Словно он все больше и больше погружался в пучину, у которой не было ни глубины, ни краев.