Это была ужасная мысль. Я представила себе портрет бедной мамы. Где он?

— Этого не может быть! — возразила я. — Семья Вэнь импортирует только товары хорошего качества, самые лучшие. Так сказала тетушка Мяо.

— Муж Мяу-Мяу тоже был на террасе, — сказала Пинат. — И даже он согласился с тем, что у Вэней грязный бизнес: да, они хорошо зарабатывают, иностранцы обожают эти картины, однако это богатство, построенное на чужом несчастье. Но и это еще не все. Муж тетушки Мяо сказал, что когда Вэни умрут и попытаются попасть в иной мир, все эти предки будут встречать их у ворот, чтобы вышвырнуть обратно.

Я вскочила и отряхнула платье.

— Не верю! Все эти люди просто завидуют. Ты же знаешь мужа Мяу-Мяу и остальных, они все время врут.

— Я всего лишь рассказываю то, что слышала. Почему ты на меня разозлилась? Может, это и неправда, какая разница? Бизнес-то прибыльный. Они не занимаются ничем незаконным. В современном мире так и ведут дела с иностранцами.

— Никто не должен говорить подобное о семье моего мужа, — ответила я. — А ты прекрати пересказывать враки. — И я погрозила ей пальцем.

Весь день и всю ночь я думала о словах Пинат, напрасно пытаясь убедить себя, что услышанное ею — ложь. Мое нутро мне не подчинялось, у меня появилось плохое предчувствие. И я заболела.

Конечно же, мое беспокойство объяснимо. Я волновалась перед свадьбой, размышляя обо всех этих людях, которые на нее придут, об отце, его влиятельных друзьях, моих сводных сестрах, их мужьях и детях. Когда я пожаловалась Старой тетушке, что плохо себя чувствую, она сказала:

— Все правильно, ты и должна чувствовать себя неважно. Ты же скоро уйдешь из семьи, начнешь новую жизнь.

Она уложила меня в кровать и накормила горячим терпким супом, я подумала, что не знала, какой она может быть доброй.

На следующий день, пока я все еще лежала в кровати, меня пришла проведать Пинат. Она сказала, что снова была возле террасы и подслушала новую историю.

— Больше не хочу никаких историй! — заявила я.

— Эта не касается семьи Вэнь, — настаивала Пинат. — И бизнеса тоже. Это хорошая история. — Потом она наклонилась поближе и прошептала: — История про секс.

Стоило мне услышать, как кузина произносит эти слова, мои глаза широко распахнулись. Мы обе захихикали, и я села, чтобы послушать.

Я была тогда очень наивной, даже больше, чем остальные китайские девочки. Никакого сравнения с вами, которым в школе показывают фильмы про тело, назначают свидания в шестнадцать лет, кто влюбляется в мальчика на первом курсе колледжа, помнишь этого Рэнди? Ты же шалила с ним, да? Вот видишь, даже сегодня ты не в силах признаться. Я видела твое лицо, когда ты была с ним. И сейчас вижу, как тебе стыдно. Сейчас твоя мать уже не так наивна. Конечно, до свадьбы было совсем другое дело.

Тогда секс представлялся мне чем-то таинственным, как, например, поездка в какой-нибудь далекий уголок Китая. Иногда на пути оказывался холодный томный лес, а иногда попадался храм в облаках. Вот какие картины возникали в моем воображении.

Какие-то факты я, конечно, знала благодаря сплетням, пересказанным мне Пинат, или историям, которые мы слышали или придумывали вместе. Я знала, что секс — это что-то запретное, правда, не такое, как торговля портретами предков. Я знала, что мужчина касается женщины в потайных местах, например, трогает стопы. И что женщине иногда приходится снимать всю свою одежду. А еще я слышала про мужское достоинство, никто никогда не говорил мне, как его правильно называть, я знала только слово, которым пользуются, когда речь идет о маленьких мальчиках. Я же видела цзи-цзи моих кузенов. Поэтому примерно представляла, как это достоинство выглядит: небольшой отросток мягкой розовой плоти, округлый, как мои пальцы. Говорят, что иногда, если мужчина не хочет вставать ночью на горшок, он просит у жены разрешения засунуть свой цзи-цзи между ее ног.

Вот и все знания о сексе, что я почерпнула. Помнится, мы с Пинат смеялись до тех пор, пока слезы не потекут из глаз. Ужасно! Думать, что мужчина делает uiy-uiy в женщину, наполняя ее, как ночной горшок! Да уж, я была сама невинность.

Тогда нам казалось очень смешным, что такие вещи происходили со Старой и Новой тетушками. Но день свадьбы приближался, и я все чаще задумывалась: как это произойдет у меня. Как я превращусь в ночную вазу моего мужа?! Вот зачем для приданого куплено целых три вазы — чтобы держать одну запасную поближе к кровати!

Теперь ты понимаешь, как охотно я стала слушать эту историю о сексе, учитывая, что должна была выйти замуж уже через два дня.

— Сегодня, — Пинат уже хихикала, — одни из наших дядюшек рассказал о молодоженах.

— Это который дядюшка?

— Кузен Старой тетушки из Нинбо. Ну, ты знаешь, о ком я говорю.

— Дядюшка Черепаха! — воскликнула я.

Мы всегда так называли этого родственника после того, как Маленький Гун запустил живую черепаху в его суповую миску. Дядюшка тогда пожаловался, что его суп недостаточно хорошо сварили. Называть мужчину «черепахой» очень гадко, потому что так говорили только о глупых мужьях, не замечающих, что жены обманывают их прямо перед носом. Но мы все равно повторяли это прозвище. А сейчас Пинат рассказывала историю, которую слышала от него на террасе.

— Недавно он наткнулся на давнего школьного друга. И тот спросил: «Помнишь Яу, моего кузена со стороны матери?» Дядюшка Черепаха ответил: «Конечно, это ведь худой юноша, который был с нами на скачках где-то три года назад? Он еще поставил на старую клячу, которая и дойти-то до финиша не смогла. Как он поживает? Надеюсь, больше не делает ставок на лошадей?»

Тогда его приятель стал очень серьезным и сказал, что в прошлом году Яу женился на девушке, которая не понравилась его семье. Ее семья считалась не очень почтенной: какой-то торговец средней руки, продавец японского соевого соуса. В общем, их положение было гораздо ниже положения семьи Яу. И красавицей невесту назвать никто не рискнул бы. Выходит, она соблазнила юношу, подчинив себе телом и разумом, и убедила его встать перед своими родными и сказать: «Простите, мама и папа, но я должен жениться на этой девушке, что бы вы ни говорили».

Тут Пинат нагнулась ко мне поближе.

— А потом дядюшка Черепаха зашептал всем на террасе, что, по его мнению, делала девушка, чтобы соблазнить Яу. — Она откинулась назад. — Но все так расхохотались, Что я плохо расслышала, кроме слов «куриная любовь», «руки доярки» и «трюки ночного сада».

— А что это значит? — спросила я.

Кузина нахмурилась, размышляя.

— Какие-то волшебные трюки, которые девушка может делать с помощью своего тела. Наверное, научившись этому у иностранца. В общем, мать и отец Яу воспротивились его выбору и стали его пугать. Они сказали, что девушка слишком плохо воспитана, слишком неистова и сильна. И что если он на ней женится, то они от него откажутся. Но юношу так влекло к этой девушке, что он уже не мог остановиться. В конце концов его семья смирилась, потому что Яу их единственный сын. Что им еще оставалось делать? Итак, Яу женился, и они поселились в доме родителей. Некоторое время казалось, что у них все может получиться. Девушка и родители мужа ссорились все реже, а Яу по-прежнему тонул в своей любви, хотя дарила ее ему та, что стала его женой.

Пинат серьезно вздохнула и выпрямилась с улыбкой, будто довела историю до счастливого конца. Но потом она сделала еще один вдох и резко спросила:

— Как думаешь, что произошло дальше?

Я покачала головой и подалась ближе к ней.

— Всего спустя три месяца после свадьбы произошло несчастье! Поздно ночью мать проснулась и услышала, как сын ссорится с молодой женой. Яу ругался, а девушка плакала и умоляла его. Мать подумала: «Хорошо, он учит ее послушанию». Но потом ругань сына прекратилась, но девушка продолжала причитать. А затем стала кричать, как животное. Она кричала и кричала без умолку.

Мать с остальными домочадцами вбежали в их комнату, и что же они увидели? Обнаженную пару! Муж лежал сверху, а кричащая жена пыталась его столкнуть. Но Яу не двигался с места. Он казался застывшим, как деревянная статуя. Девушка продолжала кричать: «Мы застряли! Помогите! Помогите!»