— Заткнись, — сказал Массимо Валентино, а затем снова повернулся ко мне. — Я голоден. Пойди купи одежду, чтобы мы могли выйти отсюда и поесть.

Продавщица заставляла меня примерять одно платье за другим. Массимо наблюдал за мной каждый раз, когда я выходила, но всякий раз, когда я спрашивала его мнение, он говорил только — «Красиво». Изредка он бросал — «Бери, что хочешь».

Валентино стало скучно после первого платья, и он начал флиртовать с каждой красоткой в магазине.

Я злилась на него от имени Катерины, но держала язык за зубами.

В итоге я остановилась на паре платьев приглушенных тонов, но все равно очень красивых — одно изумрудно-зеленое, другое розовое. Еще я купила две блузки и две юбки с узорами.

— Это все? — спросил Массимо, когда я принесла ему одежду.

— Это все?! — воскликнула я шепотом. — Все это вместе стоит более шести тысяч евро!

Он взял в руки несколько вещей, на которые я долго не могла решиться. В итоге я отказалась от них из-за цены.

— Тебе нравится это? — спросил он.

— Да, но…

Массимо передал их продавщице вместе с черной кредитной картой.

— Посчитайте и это.

— С удовольствием, — сказала она, отнеся все на кассу.

— Массимо! — воскликнула я.

— Что?

— Я не могу принять эти вещи!

— Нет, можешь.

— Нет, не могу!

— Нет, можешь, потому что мне нравятся мои яйца там, где они есть.

— Я думала, он тебя кастрирует, только если я вернусь в H&M.

— Если он узнает, что я не позволил тебе купить столько, сколько ты хотела, из-за цены, он, наверное, оторвет и мой член.

Когда вещи были оплачены и упакованы, Массимо нес по пакету в каждой руке. Остальное он поручил Валентино, когда мы вышли на улицу.

— Я могу их нести, — запротестовала я.

Он отказался.

— Ты — леди. Дамы не носят пакеты в присутствии джентльменов.

— Я не джентльмен, — сказал Валентино с улыбкой, — поэтому не обязан их нести.

— Заткнись, вьючный мул, — дружелюбно ответил Массимо и облизнулся. — Итак… где бы поесть?

Дарио

Турок приехал через три часа после отъезда Алессандры и моих братьев.

Я наблюдал из окна, как подъехала небольшая колонна BMW. Когда он вышел из своей машины, с двух сторон встали его телохранители. Все остальные остались в своих машинах.

Я приказал своим людям — солдатам низшего звена, охранявшим поместье, обыскать их на предмет оружия. Только после того, как они будут признаны чистыми, их пропустят внутрь.

Никколо встретил их у входа. Затем он привел Турка одного в кабинет, где его ждали Роберто, Адриано и я.

Ларса с нами не было. Он ждал на крыше со своей снайперской винтовкой…

На случай, если люди Турка начнут буянить.

— Господин Эрдоган, — сказал я, пожав ему руку.

— Дон Розолини, — сказал Турок. Это был зрелый мужчина лет сорока пяти, высокий, одетый в безупречный костюм. Он был бы красив, если бы не рваный шрам, идущий от левого уха к уголку рта. — Должен сказать, я не привык, чтобы меня обыскивали, как какого-то обычного бандита в ночном клубе.

Его замечание меня разозлило. Я подумал, а не было ли это целью.

— Безопасность — наш главный приоритет, — холодно сказал я, когда мы все расселись по местам. — Я уверен, что вы понимаете.

— Я знаю, что ваш дядя доверяет мне, — ответил Турок на итальянском с сильным акцентом.

— В этом доме доверие нужно заслужить. Что я могу сделать для вас сегодня?

— Сразу к делу, да? — сказал он со зловещей ухмылкой, которую придавал его шрам. — Фаусто сказал, что вы сразу перейдете к делу.

— Я не хочу тратить ни свое, ни ваше время.

Никколо бросил на меня неодобрительный взгляд, но мне не понравилось поведение этого человека. В его тоне чувствовалось отсутствие уважения, что меня раздражало.

Мой отец не стал бы этого терпеть… а если Фаусто так поступал, то он просто дурак — даже если он мой дядя.

Турок кивнул.

— Хорошо, вот в чем дело: у нас бизнес с семьей Агрелла во Флоренции.

Агрелла были конкурирующей семьей, которая владела большей частью Флоренции.

Однако политики и судьи были у нас в кармане.

Агрелла управляли улицами, Розолини контролировали залы заседаний и правительство.

Наши семьи поддерживали непростой союз более двадцати лет. За все это время он ни разу не был нарушен.

Турок продолжал.

— Но, как мы оба знаем, чтобы доставить свой товар Агрелла, я должен пересечь вашу территорию в Тоскане. Я хотел бы воспользоваться вашими связями, чтобы переправить мои товары во Флоренцию, за что вы получите 10 % от выручки. Если возникнут дополнительные вопросы, требующие решения — скажем, подкуп судьи или полиции, я готов обсудить их в каждом конкретном случае.

— Десять процентов — это мало, — сказал Роберто. — Обычно мы берем двадцать процентов.

— Это было понятно, когда был жив ваш отец, — ответил Турок. — Но после его смерти я вынужден задуматься, действительно ли двадцать процентов — адекватная цена.

Его слова прозвучали крайне грубо.

Адриано, вспылив, вскочил на ноги.

«Vaffanculo, pezzo di merda!»

Пошел ты, кусок дерьма!

Турок поднял руки.

— Я не хотел обидеть. Мой итальянский не самый лучший. Я просто озвучил то, как вижу реальную ситуацию.

— Реальность ситуации, — холодно сказал Никколо, — не включает в себя оскорбление нашей семьи.

— Но так ли это? После смерти твоего отца территория семьи была разделена между тобой и твоим дядей, не так ли? Таким образом, некогда могущественная империя Розолини теперь разделена на две части. Не ошибаюсь ли я, говоря так? — сказал Турок, выбрав слова несколько чопорно и официально.

Адриано, Никколо и Роберто посмотрели на меня, чтобы увидеть мою реакцию.

Я сохранял самообладание. Турок мне уже не нравился, но я не собирался спорить о процентах. Не тогда, когда есть куда более насущные вопросы.

— Меня больше интересует, какие именно «товары» вы будете поставлять Агрелла, — сказал я.

— Наркотики, например, — сказал Турок. — У нас есть опиум и героин из Турции, плюс у меня есть связи с Южной Америкой по кокаину. А еще у нас есть лаборатории по производству метамфетамина по всей Сербии и Хорватии. А также мы привозим девушек из Восточной Европы…

— На этом я могу вас остановить, — холодно сказал я. — Мы больше не занимаемся секс-торговлей, и наркоторговлю мы тоже прекратили.

Турок посмотрел на меня так, как будто я сошел с ума.

— С каких пор?

— С тех пор, как умер мой отец, и империя распалась на две части, — сардонически сказал я.

— Но… твой отец занимался всеми этими вещами — я знаю, что он занимался…

— Да, но сегодня новый день, я — новый Дон семьи, и мы решили не марать руки.

Щеки Турка вспыхнули от гнева.

— Значит, вы хотите сказать, что мои руки грязные?

— Что — я неправильно выразился? — спросил я с сарказмом, бросив ему в лицо его же слова.

Голос Турка стал еще холоднее.

— Позволю себе смелость задать вопрос — если вы полностью исключаете торговлю сексом и наркотиками, то чем же вы торгуете?

Я жестом показал Роберто, чтобы он ответил.

Он кивнул и повернулся к турку.

— Как вы уже сказали, наши основные преимущества — это политическое влияние и связи в полиции и судебной системе. Мы также контролируем порты на западном побережье, включая контрабанду краденых товаров. А еще — азартные игры, которые мы намерены сделать основным источником дохода в ближайшие два года.

— Азартные игры, — усмехнулся Турок. — Это не сравнится с тем, что я могу вам предложить.

— Мы сами об этом побеспокоимся, — сказал я. — Как видите, ваши цели несовместимы с нашими… а значит, мы не будем вести дела.

— Как же я смогу доставить свои товары во Флоренцию? — прорычал Турок.