Между моих ног его палец начал тереть быстрее и сильнее.
Другими пальцами он слегка пощипывал мой сосок…
И мне показалось, что мои ноги могут подкоситься.
Я вцепилась в его мускулистые руки и держалась изо всех сил.
Самое приятное тепло, какое только можно себе представить, волной прокатилось от бедер вверх по телу.
Мои веки непроизвольно затрепетали и закрылись — я больше не могла держать их открытыми.
— О БОЖЕ! — вскрикнула, ощутив, как наслаждение заполнило все мое тело.
Волны экстаза охватили меня. Мышцы, о которых я и не подозревала, затрепетали в моем животе.
Мои ноги подкосились, и я рухнула на стол.
Внезапно его рот оказался на моем, его губы крепко прижались к моим.
Я отчаянно целовала его, а жар и наслаждение внутри меня достигли крещендо.
Впившись пальцами в его руки, отстранилась от его губ и закричала так, словно умирала.
Через несколько секунд его палец начал замедляться…
И давление стало ослабевать, пока он нежно обводил крошечную жемчужину желания между моих ног.
И все же волна за волной удовольствие прокатывалось по моему телу.
Не такая мощная… не такая интенсивная… скорее похожая на шум воды на пляже после того, как огромная волна обрушилась на песок.
Наконец все закончилось… но я так и осталась с закрытыми глазами, не желая, чтобы это заканчивалось.
Я почувствовала, как он убрал руки с моих бедер и груди.
Через несколько секунд Дарио поднял меня и поставил на ноги.
Я открыла глаза и замерла в оцепенении.
Дарио смотрел на меня. Он выглядел безумным…
Или охваченным безумным голодом…
Как голодный волк, которому осталось несколько секунд до того, чтобы сожрать олененка.
— Убирайся, — хрипло сказал он.
Я уставилась на него в замешательстве.
— … что?
— Это было твое наказание. Теперь убирайся.
Я нахмурилась.
— Но…
Он наклонился к моему лицу и сердито сказал.
— Убирайся… ВОН.
Я отпрянула от него, внезапно устыдившись того, что только что произошло…
Мне было стыдно за влагу, покрывающую внутреннюю поверхность моих бедер…
Стыдно за то, что я хотела большего.
Я нагнулась, чтобы подобрать с пола свои трусы.
— Оставь их и УБИРАЙСЯ! — громыхнул он.
Я, спотыкаясь, выбежала из комнаты, слезы текли по моему лицу.
Поспешила в свою комнату, где рухнула на кровать и разрыдалась…
… и о своей потерянной невинности…
… и от его обескураживающей жестокости.
Глава 20
Дарио
Я почти потерял контроль над собой.
Если бы она осталась еще на мгновение, я мог бы это сделать.
Ощущение ее груди под моей рукой — ее сосок между моими пальцами…
Ее влажность, когда я обводил ее клитор.
Как она кричала, когда кончала.
Я чувствовал себя животным.
Мой член был тверд под брюками, как сталь. Она сделала меня таким твердым, что мне было больно.
Я хотел повалить ее на стол и изнасиловать, войти в нее глубоко и трахать, как разъяренный бык.
Но она была девственницей.
Это причинило бы ей боль — превратило бы все ее удовольствие в мучение.
И я дал обещание.
Я не возьму ее, пока она не будет умолять.
Поэтому я должен был заставить ее уйти, прежде чем поддаться своим животным желаниям.
Она смотрела на меня раненными глазами, когда я кричал, чтобы она ушла, но в конце концов она подчинилась.
Прислонившись к столу и задыхаясь от желания, еще долго чувствовал в воздухе ее запах после того, как она ушла.
Я поднял палец, которым прикасался к ее клитору, и попробовал ее на вкус.
Она была одновременно сладкой и мускусной… как арбуз с нотками гвоздики…
И я понял, что в следующий раз, когда буду ее «наказывать», мне придется попробовать ее на вкус по-настоящему.
Глава 21
Алессандра
Вечером Филомена принесла мне на подносе ужин. Расставив еду, она мягко сообщила, что Никколо приказал мне оставаться в своей комнате до дальнейших распоряжений.
Наверное, это было к лучшему. Я не представляла, как смогу еще раз встретиться с Дарио после того, что он со мной сделал, а тем более увидеть его на глазах у всех братьев.
Поев, я почувствовала сонливость и провалилась в глубокий сон без сновидений.
Когда я проснулась на следующее утро, все физическое напряжение в моем теле исчезло. Я чувствовала себя такой расслабленной…
Но еще я чувствовала печаль, пока лежала в лучах раннего утра.
Все, о чем я могла думать, был Дарио…
Его руки касались меня…
Доставляли мне такое удовольствие…
А потом он повел себя, как доктор Джекил и мистер Хайд, и выгнал меня из комнаты.
Я ощущала себя ужасно и по другой причине.
Никто и никогда не делал со мной ничего подобного.
Понимала, что это неправильно…
Позволять так прикасаться к себе до брака…
Быть с мужчиной вне брака…
Но мне это понравилось.
И мне было стыдно, что я хотела большего.
Я пыталась сопротивляться, но то, что Дарио заставил меня пережить, оказало на меня слишком сильное впечатление.
Я набралась смелости, пока лежала в постели…
Задрала пеньюар…
И нерешительно потрогала себя между ног.
Я никогда не делала этого раньше, и это было неловко и недостаточно.
Я пыталась подражать действиям Дарио… но даже когда нашла то место, где вчера его прикосновения ощущались так приятно, это все и близко не было так хорошо, как это делал он.
Мне хотелось, чтобы ко мне прикоснулся ОН.
Я закрыла глаза…
И представила себе его запах — дорогой одеколон, который он носил…
Завораживающую глубину его темных глаз…
Его мускулы…
И по мере того, как я трогала себя и думала о нем, мое удовольствие нарастало в считанные секунды.
Я представила, что это его палец ласкает меня.
Крошечные волны удовольствия прокатились по моему животу…
Но это все равно было не так замечательно, как с ним…
И я оставила попытки.
Мало того, мне было стыдно, что я сделала то, чего не должна была делать.
— Хотя, — подумала язвительно, — вряд ли я скоро пойду на исповедь.
Приняв душ и одевшись, я спустилась на кухню.
Как только Кэт увидела меня, она молча отвернулась.
О нет…
— Никколо говорил с тобой? — я вздрогнула, услышав ее вопрос.
Кэт смотрела на меня одновременно с гневом и страхом.
— Из-за тебя меня могли убить — ты ведь это знаешь?!
— Я не говорила ему, что это ты! — яростно запротестовала я. — А просто сказала, что нашла телефон и посмотрела в него…
— А потом ты убежала и ослушалась Дона Розолини! — шипела она. — Никколо пригрозил мне увольнением! Я могла потерять все!
— Я просто подумала, что Валентино вмешался бы и защитил тебя, — пробормотала я.
Кэт насторожилась.
— А почему он должен был сделать это?
— Ну… потому что… ты знаешь.
Кэт выглядела немного испуганной.
— Нет, не знаю.
Я в отчаянии наклонила голову в сторону.
— Я видела тебя вчера в кладовке.
Глаза Кэт чуть не вылезли на лоб — и тут она зарылась лицом в руки.
— Боже мой… Боже мой, Боже мой, Боже мой…
— Я не сказала Никколо, — прошептала я.
Кэт подняла голову и посмотрела на потолок.
— Я говорила ему, что мы не можем делать это здесь… я говорила ему, что нас поймают… — затем она сердито посмотрела на меня. — А ТЫ — ты, маленькая извращенка, шпионишь за нами!
Я покраснела.
— Я… я сожалею…
Кэт нахмурилась.
Потом уголок ее рта слегка дернулся…
