— Ты вошел в мою комнату, когда я спала…

— Я попросил прислугу занести его, — огрызнулся он. — Горничную, вообще-то.

Ох.

Я покраснела.

Теперь, когда он это сказал, то, что это была горничная, казалась более логичным.

Не похоже, чтобы мафиози тихонько прокрался в мою комнату на цыпочках, чтобы оставить платье.

Я почувствовала себя глупо…

Но смущение быстро сменилось гневом.

Да, я поторопилась с выводами — но только потому, что не чувствовала себя в безопасности после прошедшей ночи.

И это были не такие уж безосновательные выводы, учитывая все, что он уже сделал и сказал.

Очевидно, Дарио так не считал, потому что презрительно покачал головой.

— За кого ты меня принимаешь?

— Похитителя? Преступника? За человека, который сказал, что сделает меня своей шлюхой? — почти кричала я.

Брови Никколо взлетели вверх. Ему было крайне некомфортно присутствовать при этом диалоге, и по его виду можно было сказать, что он мечтал оказаться где-нибудь в другом месте.

Дарио подошел ко мне, в каждом его шаге чувствовалась угроза.

Я слегка отступила назад, ошеломленная и напуганная его размерами и убийственным взглядом.

Идиотка! Тихо выругалась я про себя. Ты же ЗНАЕШЬ, что он из себя представляет, зачем ты сказала такую ГЛУПОСТЬ?! Зачем ты его провоцируешь?!

Он встал вплотную рядом со мной.

Я начала учащенно дышать, посмотрев в его сердитые глаза.

— Если ты не будешь осторожна, — прорычал он шепотом, — то я, возможно, решу начать действовать раньше времени.

Поскольку он был так близко, я снова почувствовала его запах — тонкий, дорогой одеколон, которым он пользовался.

Ощутило тепло, исходящее от его тела.

И стояла с открытым ртом, почти загипнотизированная.

Потом он повернулся и ушел, не сказав ни слова и оставив меня стоять потрясенной… и возбужденной.

Никколо подождал, пока Дарио не исчезнет из холла, и сказал мне:

— Ну, ты, конечно, знаешь, как раззадорить дикого зверя, не так ли?

— Это не моя вина, — надулась я.

— Не твоя вина?! Не твоя ВИНА?! — Никколо недоверчиво рассмеялся, а затем начал подражать мне высоким голосом. — «Похититель? Преступник? Человек, который сказал, что сделает меня своей…».

— Ладно, поняла, не надо было его провоцировать, — перебила его. — Я не повторю эту ошибку дважды.

— Повезло, что тебе сошло это с рук в первый раз. Поверь мне, когда я говорю тебе это, bella, — я не знаю никого другого, кто мог бы так разговаривать с Дарио и остаться в живых.

Я не знала, как мне к этому относиться.

С одной стороны, Никколо как бы намекал, что Дарио питал ко мне определенную слабость…

… а с другой стороны, он намекнул на убийство.

Я не хотела думать об этом, поэтому просто проигнорировала.

Как только Никколо произнес последнюю фразу про «остаться в живых», он стал удаляться от меня.

— Куда мы теперь идем? — спросила я, последовав за ним.

— Мы? Нет никаких «мы» — я иду готовиться к встрече. Ты можешь делать все, что хочешь, кроме как пойти со мной — или пройти на второй этаж восточного крыла. Ужин будет подан в восемь часов в столовой.

— А что мне делать до этого времени?

— Все, что угодно, или вообще ничего! Только не заходи в те места, о которых мы говорили… и не пытайся покинуть территорию, — сказал он с ухмылкой.

С этими словами Никколо скрылся за углом, оставив меня в полном одиночестве.

Первым делом я отправилась на поиски телефона.

Дарио конфисковал мой мобильный, и я осталась без связи с внешним миром, но у отца в кафе все еще был стационарный телефон. Если я найду телефон в особняке, то смогу позвонить папе и убедиться, что с ним все в порядке.

Я могла бы попросить Никколо, но была почти уверена, что он скажет «нет».

Пока я не спрашивала, могла притвориться невеждой. В конце концов, они не сказали мне прямо, что я не могу никому звонить.

Лучше попросить прощения, чем разрешения.

Я пошарила вокруг, пока не нашла открытый кабинет с телефоном на столе. Меня немного пугали все эти кнопки и лампочки на пульте, но я взяла трубку и прислушалась.

Стояла мертвая тишина.

Я нажала на кнопку на консоли, надеясь, что это сработает.

Как вдруг женский голос произнес мне в ухо:

Здравствуйте, куда я могу направить ваш звонок?

Сердце заколотилось в груди, и я положила трубку.

После этого я не чувствовала себя в безопасности, оставаясь в особняке.

И то ли предупреждение Филомены сработало, то ли просто нежелание беспокоить ее во время работы, но я решила, что должна оставить Катерину в покое.

Делать было нечего, и я стала прогуливаться по территории.

Она была огромна.

В стороне от дома стояла старая каменная конюшня, превращенная в гараж на двенадцать машин. Внутри стояли многочисленные черные и серебристые Мерседесы, несколько Рендж Роверов и спортивных автомобилей, в том числе полуночно-синий Бугатти.

Бассейн был красив и безупречен, с изумительной плиточной мозаикой под кристально чистой водой, но температура воды была немного прохладной для купания.

К тому же у меня не было купальника. Хотя уверена, что если бы попросила, то он появился бы, как по волшебству. Но я с ужасом подумала о том, что получила бы от мафиози. Наверное, крошечные обрывки ткани, которые едва ли что-то прикрывали.

Сады с топиариями были потрясающими: кусты и кустарники, подстриженные во всевозможные интересные формы. Были и великолепные цветочные клумбы разных оттенков.

Куда бы я ни пошла, везде стояли молодые люди лет двадцати. У каждого из них за плечами было оружие — либо дробовик, либо винтовка военного образца.

Все они были вежливы и приветствовали меня словами «Ciao, signorina». Было несколько затяжных взглядов, но не более того.

Видимо, указания Дарио не трогать меня дошли и до рядовых охранников.

Но их присутствие меня нервировало, и я ушла в поле, где никого не было.

Пока я шла, искала способ побега. Мне не нравилось сидеть здесь в тюрьме, какой бы роскошной ни была камера.

Быть пленницей Розолини, особенно Дарио, вызывало во мне гнев и ужас. Я отчаянно хотела вернуться домой, к отцу, поэтому стала изучать территорию и искать способ уйти незамеченной.

Вдруг я заметила движение.

Когда посмотрела вниз, мое сердце замерло.

В четырех метрах от меня на земле свернулась калачиком гадюка.

В Тоскане всего две ядовитые змеи, но аспийская гадюка — самая распространенная и самая опасная.

Люди погибали от ее укуса, хотя это случалось нечасто.

Я стояла в ужасе, застыв на месте.

И вдруг услышала далекий треск.

И голова змеи взорвалась.

Я вскрикнула и попятилась назад, затем оглянулась.

Сначала я не поняла, откуда мог раздаться выстрел — на поле никого не было.

Потом я посмотрела на особняк, до которого было более шестисот футов.

Кто-то махал мне рукой с одного из балконов третьего этажа.

Я не могла разглядеть его лица, но видела, как солнце сверкает на его золотистых волосах.

Ларс.

Я увидела, как он широким движением руки приглашает меня в дом.

Я послушно пошла обратно. Мне было немного неприятно, что за каждым моим шагом следили…

Но, с другой стороны, я не хотела больше натыкаться на ядовитых змей.

Ларс встретил меня на полпути, в центре лужайки возле бассейна. С третьего этажа на первый вела крутая лестница, и именно поэтому он так быстро добрался до меня. Через плечо у него была перекинута массивная снайперская винтовка.

— Здесь нужно быть осторожней, — сказал он с улыбкой. Его итальянский был превосходным, хотя в нем все еще слышался неясный европейский акцент, который выделял его на фоне остальных. Он не был похож на шведский, но точно не звучал как родной.