Нам открылись ранее скрытые, обычные стены и потолок, очень похожие на виденные нами вначале. А там, где была уничтожена тень, появился призрачный фонтанчик, раньше в нём мы видели тёмную жидкость. Сейчас он был наполнен сверкающей и светящейся субстанцией, которой захотелось коснуться и вознести молитву Ра.

В следующий миг нас перенесло к воротам на выжженной пустоши, где этот фракционный ПАП Ра и начался.

- Наконец-то! - со слезами Трандил рухнул на колени, воздевая руки к хороводу Искр Ра.

Те сразу же нас заметили и стремительно полетели к нам. От движения массы агрессивных светящихся шаров, надо сказать, я пересрал. Сфинктер анального отверстия сжался так, что стало даже больно. Если ушастый сошёл с ума и больше не понимает, что происходит, нам трындец!

- Трандил! - в панике заорал эльфу. - Барьер поставь!

Но он не слышал меня, слёзы радости лились по его глазам, а руки, протянутые к светящимся сферам, мелко подёргивались.

- Трандил! - бросился к нему и затряс его, в чём мне помогала Аська. Она аккуратно обхватила жвалами руку эльфа и тянула её вниз, чтобы он отреагировал.

Когда понял, что это конец, упал на землю, сложившись в защитную позу и закрывая руками голову. Сколопендровна же раздулась в своей защитной позиции, грозно шипя на подлетающие шары света.

А те, подлетев к нам, принялись кружить в радостном хороводе, не нанося нам никакого вреда, эльф же с улыбкой на лице продолжал рыдать в голос.

Поняв, что светящиеся сферы больше не опасны, я встал на ноги и, поддаваясь всеобщему настроению, улыбаясь и понимая, что они тоже радуются, протянул к ним руки. Увидел, как Ася прекратила раздуваться, но всё ещё настороженно поглядывает на шары, кружащиеся подле нас.

В один миг весь этот хоровод и мы все вместе с ним, упали на землю, придавленные непреодолимой силой гравитации. На границе зрения увидел силуэт в балахоне с накинутым капюшоном на голову, подозрительно похожий на того, что был на болоте.

А в следующий миг мордочка моей Аси лопается, разлетаясь осколками хитина и внутренностей во все стороны.

Ваш питомец Ася погиб.

Статус Вашего питомца изменился: мёртв

- Не-е-е-ет! - с проступающими слезами выхрипываю-выкрикиваю из себя.

Древний храм, прихожане которого не смеют вымолвить, зайдя в него, ни слова. Ведь такие правила внутри этого святилища. Звенящую тишину лишь иногда нарушают еле слышные шорохи одежды и избыточно тяжёлое дыхание. Храм разделён на несколько помещений, в каждой из которых свои правила поведения. Где-то молятся, только молча. Где-то плачут, совершенно беззвучно. Где-то просят помощи, не произнося ни слова.

Храм скрывает суть входящего, и он же требует, чтобы входящий позаботился о сокрытии своей личины. Даже надписи адаптирующихся скрываются Высшим на территории своих храмов. Но Высший не терпит откровения, не терпит правды, не терпит неповиновения и неудач.

И только в одном месте, и только иногда, и только немногим позволено говорить.

- Как можно было не поймать беститульного? - спокойным тоном сипло произнёс левый из сидящих в балахонах с капюшонами, полностью скрывающими лицами.

- Он не приходил в посёлок, - также безэмоционально ответил слегка скрипучий голос, который мог бы принадлежать сварливому пожилому человеку.

- Побывал в дозорном поселении, но не пошёл дальше?! - начиная немного заводиться, вопросил сиплый, сидевший слева, и повернул капюшон к собеседнику.

- Зачем ты нанял меня, если не доверяешь сейчас моим словам? - полным безразличия голосом, сидевший справа, не шелохнувшись.

- Я позвал тебя, чтобы сказать: твоё задание отменяется. Высший более не заинтересован в твоих услугах, - вернув себе самообладание и отвернувшись, проговорил сиплый.

- Плата? - без тени эмоции поинтересовался голос пожилого человека.

- Как и условились, - бросил сидевший слева и, поднявшись, обозначил, что разговор закончен, ушёл из маленького помещения, где кроме стенок и подушек под колени ничего не было.

Сидевший справа, молча и без помех, покинул храм и, спустившись по лестнице, вышел из-под влияния Высшего, а значит, и его сокрытия надписей. Вот только будь тут посвящённый адаптирующийся, он не увидел бы никакой надписи над головой человека в балахоне.

Обладатель пожилого голоса сделал несколько шагов от широкой лестницы, ведущей в святилище, остановился, задумался, развернулся. Немного постоял, судя по всему, взирая на святыню Высшего. Поднял руку со сжатым кулаком на уровень глаз, оттопырил средний палец и ткнул неизвестным никому в этом мире жестом в сторону храма. Постоял, удерживая этот загадочный магический жест, вероятно, улыбаясь. И без спешки развернулся, медленным шагом пожилого человека начав удаляться от бывшего нанимателя.

Конец первой книги. Продолжение следует.