Ему выдали метлу и чёрную робу. У всех здесь было по метле и по чёрной затасканной робе, то есть рясе. Мальчик знал: это называется ряса, но чувствовал он себя арестантом. Он думал утром, когда надевал её поверх своих ещё хороших, ещё дворцовых штанов; он думал вечером, когда запихивал её в шкаф, а нужно было, конечно, вешать. Думал и скрипел зубами, казалось, зубы скоро сотрутся и выпадут от таких скрипений. Думал, а можно ли подхватить от этой гадости грибок, клещей и блох?

Мальчик ходил в баню, ходил так часто, как только ему позволяли, а потом понял: никто не следит, и стал ходить каждый вечер. Все молились, а он мылся.

Над ним смеялись, но он не слушал. Грех не отмыть водой, говорили ему, но не в глаза, а в спину. А если в спину, то можно не слушать, так? Все эти недели, по началу мальчик зачеркивал дни, потом перестал, все эти недели он был один. Он ходил на уроки, он поднимался по узкой лесенке со стёсанными каменными ступенями в холодную трапезную, он мёл чертову площадь, площадь с видом на большой мир, и площадь перед безликим черным храмом.

– Мети, мети, цесаревич! – услышал мальчик. Оборачиваться он не стал.

Придурки, понял мальчик. Здешние дети его ненавидели. Все они были сиротами, все они жили здесь куда дольше чем он, и считали это место своим, а его лишним, глупым, сытым дворянчиком.

– Шо тебя папка листья грести не учил? – придурок не унимался. Он подбирался всё ближе и ближе, видимо, думал, что его не слышат. Придурок. Что с придурка взять? Мальчику даже оборачиваться не нужно было, он всё слышал, а что не слышал в луже подглядел. Их пятеро. Тот, что лезет, тощий и длинный, выше мальчика, старше мальчика, он у них за главного. Он у них силач. Таких силачей мальчик не боялся, да он их всех не боялся! Чего бояться-то?

– Куда ему? – влез второй. Второго мальчик тоже узнал по голосу. Он гундосил, и на уроках чихал. Всё время чихал, и кашу свою он ел с соплями. – Нашему кудрявчику небось сто слуг носик платочком промокали да шнурочки бантиком завязывали, чтоб не жало.

– Отвечай, когда к тебе старшие обращаются! Учил?!

А первый злится, отметил мальчик. Ну пусть злиться, что мальчику его злость?

– Нет, – отрезал мальчик. Может они уберутся уже? «Не уберутся же!» – понял мальчик да с каким-то зловещей радостью. Они драки хотят, значит будет им драка! Мальчик принялся ещё усерднее царапать прутьями плиты.

– А ты представь, что это меч, – подсказал третий почти любезно. – Как там твоя поблескушка называется? Цвайхерпыг? Цвейпурпыг?

– Не ломай язык! Эту дрянь в народе кошкодёром кличут, – снова влез длинный, он у них ещё и за умного. Остальные принялись одобрительно гукать и хмыкать. —Знаешь, сколько добрых людей из-за неё полегло, а княжич? – выплюнул длинный.

– Цвайхендер, – оборвал его мальчик, перехватил метлу и зыркнул на умника. Умник от неожиданности отшатнулся да прямо в лужу!

– Эй, ребят! – продолжил он, но тише, – А он ещё и говорить умеет! Ну-ка вякни, вякни ещё, будь хорошей псинкой!

Придурки в балахонах затопали, захрюкали, кривенькие, злобные, точно сороки в этих потасканных черных тряпках.

– Вон пошли! – рявкнул мальчик. Он сыном князя, он такого не потерпит! Как эти «старшие» говорили, вообразить, будто метёлка – меч? Да, пожалуйста! Мальчик перехватил древко метлы двумя руками, как его учили на тренировках, и с огромной радостью ткнул задиру в живот.

Обидчик вскрикнул и рухнул навзничь, его свора только этого и ждала, с громким улюлюканьем они кинулись на мальчика. Четверо на одного, разве так честно?

Небо на закате было не розовым и карминово-красным сначала оно побелело, затем начало темнеть. Мне нужно переодеться, но тёмную палаточку заняли Астрис с блондинчиком, то ли они там тоже переодевались, то ли тихо трахались.

Проводник, оставшийся без места для сна, неразборчиво мурлыкал себе под нос. Я вдыхала можжевеловый чад и сама уже немного стала можжевеловым чадом. К мыскам баронских сапог липли мокрые травинки и костровый пепел.

– Сегодня поспим так, а завтра растянем полог. Его можно расстегнуть и растянуть. – Сказала я громким баронским голосом, так чтобы и в палатке услышали. – Ночи пока тёплые. Если по дороге будет город… деревня, – поправилась я. Откуда взяться городу в Линьских лесах? – поищем вторую палатку. Может кто старую захочет продать.

Мало вероятно. Очень мало вероятно. Проблема возникла по моей глупости, мне же её и решать.

– Авось повезёт, – благодушно кивнул проводник.

Почему у проводника, который всю жизнь шляется по лесам, нет своей палатки? Рьяла милосердный, у него даже куртки нет. И сменного белья. Благо, идём недолго и вонять он ещё не начал, а завтра будет озеро.

Горящий можжевельник трещал и посвистывал. Серое небо стало чернеть.

– Хотите ещё чая, барон?

– Нет, благодарю. Не хочу ещё раз идти в те кусты. Чая и еды мне на сегодня хватит.

– Вы слишком далеко ушли. Тут никого нет, только мы, медведи и горы.

Ушёл и ушёл ему-то что?

– Не хочу смущать медведей.

Проводник рассмеялся, будто это было смешно.

– Как думаете, за тем двойным водопадом есть озеро?

Я пожала плечами, водопад, который показывал Аурр, расходился двумя хвостами у широкой скалы, расходился, а потом пропадал в лесу. Истоки его находились высоко-высоко за щербатым гребнем, похожим на драконий хребет.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.