Кто-то кашлянул сзади, Наташа вздрогнула и не стала оборачиваться.

– Ты далека от идеала, Наташа, – услышала она. Или ей показалось?..

Они уже второй час целеустремленно обходили все «игривые» автоматы в округе, как по привычке называл их Максимилиан. Бабушка Домна семенила рядом и зорко, как ей казалось, оглядывалась по сторонам.

– Вечер, темно, господи, – повторяла она время от времени. – Может, домой вернемся?.. – на исходе второго часа начала ныть она.

– Стопудово, бабушка Домна, – успокаивал Максимилиан семенящую за ним старушку. – Погоди, осталось всего пять «автоматов», ну и парочка казино...

– Да в казино нас опять не пустят. – Домна Семеновна оглянулась на пылающее рекламными огнями казино «Ночная радуга».

– Добрый вечер, – поздоровался Максим с господином кавказского вида, вышедшим из машины.

Домна Семеновна заприметила, как тот неприязненно взглянул на ее внука и быстро прошел к «Ночной радуге», не ответив на приветствие.

– Это мы его на скорой психиатрической недавно по городу возили, – пожал плечами Максимилиан, ничуть не обидевшись.

– Это тот, что на вас с крыши «выражался»?.. – внезапно припомнила бабушка Домна.

– Он, – кивнул Максимилиан, внимательно глянув на уличные часы. Шел первый час ночи, становилось весьма прохладно, и поднимался ветер. – Это издатель какого-то «Павлина», бабушка. Книжки печатает хорошие.

Домна Семеновна кивнула.

– А что же он невоспитанный такой, – поднимая воротник плащика, удивилась она. – Погода-то раньше лучше была, не то что теперь... Вот там, где я родилась, было сухо, а теперь болото кругом.

Максим внимательно выслушал бабушкино ворчание, потом махнул рукой и повел ее дальше.

Они снова зашли в очередной игорный зал, и Макс осторожно оглядел его, а потом обернулся к бабушке.

– И тут нету счастья, ба, – вздохнул он. – Пошли. Я еще один знаю.

– А чего ты просил-то, внучок? – догоняя Максимилиана, тревожно спросила Домна Семеновна.

– Женщину хорошую себе просил, – вздохнул Максим. – И «дипломат» с деньгами, и чтоб ты жила до ста лет, бабушка!

– Господи, внучек, уж женщину-то мог и не просить, ведь их много. – Бабушка вздохнула и перекрестилась. Настроение у нее упало.

– Спроси у глухонемого – зачем? – улыбнулся ей в ответ Максим.

– Шутник какой, – скорбно покачала головой старушка.

– Ага, – сразу согласился внук. – Вот и казино последнее... Пошли, ба?

Они стояли перед большим зданием, похожим на шатер. «Цирковая лошадь» – сияло название на фасаде шатра.

– Чувствую, вроде буря начинается, – прислонив ладонь к глазам, оглядела серое небо над казино Домна Семеновна. – Кости ноют...

– Небо, как мамалыга, – согласился Максимилиан.

Их никто не остановил на входе, хотя старуха в сером плаще и ее внук двухметрового роста смотрелись неповторимо даже для ночной жизни Москвы.

– Мы только зайдем и посмотрим, ба... Я играну пару раз в «однорукого бандита», и пойдем домой, ладно? – Максимилиан светски кивнул двум охранникам, которые смотрели на них, как зачарованные.

– Ладно, – вздохнула Домна Семеновна. – Только больше ста рублей не трать, договорились?

Максимилиан хмыкнул и похлопал себя по карманам.

На них равнодушно глядела собака у входа в зал.

– Какие напитки предпочитаете? – спросила девушка с подносом.

Бабушка пожала плечами, а Максимилиан взял два полных стакана пепси – себе и бабушке – и с удовольствием выдул оба. Домна Семеновна только смиренно вздохнула, наблюдая за внуком. И в чем-то была права, как все простодушные и любящие своих непутных внучат бабки.

«Оболтус мечтает найти „дипломат“ с деньгами...» – думала она, с трудом переводя дыхание . Женщин и мужчин в трех смежных игральных залах хватало, а вот бесхозных «дипломатов» с деньгами нигде видно не было, грустно отметила Домна Семеновна...

– Играем, бабушка, играем, – наменяв жетонов на пятьсот рублей, монотонно бормотал Максимилиан. – Мудрость и осторожность важны в любом деле. – Руки у Максимилиана заметно тряслись.

«Вовремя уйти», – шепотом попросила Домна Семеновна Богородицу.

Ураган, случившийся в Москве в ту ночь, застал их в зале «одноруких бандитов». Максимилиан еще играл, проигрывая жетоны и с каждой минутой наливаясь обычной тоскливой злостью, как вдруг погас свет, причем сразу в трех залах, и в кромешной темноте раздался обычный в таких случаях женский визг в хоровом классическом исполнении.

– Пошли-ка, Макся, – потянула Максимилиана к выходу бабушка, но тот уперся. Толпа людей, кинувшихся к выходу, громко переговаривалась, ругалась и частила на чем свет владельцев казино.

– Для тех, кто в бронепоезде. – Рядом с ними уже стоял охранник с электрическим фонарем и улыбался без особого удовольствия, глядя на них. – Вы тоже на выход, не слышите разве, игроки?..

Макс и бабушка встали, так ничего и не выиграв. Последний жетон Максимилиан сунул в карман.

Собака у входа равнодушно зевнула им вслед, когда они вышли на волю следом за остальными игроками. На улице все еще лило, припаркованные рядом с казино машины выглядели плачевно, как побитые каменьями.

Домна Семеновна и Макс постояли под козырьком здания казино, привыкая к темноте, на улице не горел ни один фонарь, только с крыши храма пророка Илии что-то ярко высвечивало. Возможно, прожектор...

– Пошли? – спросил Максимилиан, не глядя на бабушку.

– Пошли, – согласилась бабушка, – выходит, про счастье пустой был звон-то, – раскрывая зонт, охнула она.

– Ага, – отозвался Максим, и они, аккуратно обходя лужи, повернули к своему дому. Идти им предстояло не то чтобы долго, но в кромешной темноте.

В их сторону не пошел никто, все игроки «Цирковой лошади», видимо, разъехались на автомобилях. Несмотря на ночь, еще попадались люди и машины. Первые быстро пробегали мимо, горбатые от дождя, а автомобили осторожно объезжали ветки на дороге, тревожно освещая фарами асфальт.

Почти у дома они чуть не провалились в какую-то канаву, полную обломков... Максимилиан сделал очередной шаг в полной темноте и, почувствовав под ногами пустоту, оттолкнул Домну Семеновну в сторону, а сам все-таки упал вниз, выставив вперед руки. Матерясь и охая, он догадался извлечь из кармана зажигалку... Ноги его расползались в грязи, а левой рукой он упирался во что-то металлическое и гладкое...

Домна же Семеновна, напугавшись до полусмерти, начала тем временем причитать, протягивая внуку сложенный зонт...

– Держись!.. – выкрикнула она.

– Подожди, ба!.. – отмахнулся зажигалкой Максимилиан, и старуха привычно заткнулась.

То, что она, наконец, разглядела на краю пешеходной дороги, было обычным обрушением... Упало дерево, и асфальт провалился в пустоту под ним... Дождь утих, облако сползло с луны, зажигалка горела, как маячок, и уже привыкшим к темноте глазам была видна машина – маленький темный гоночный автомобиль, воткнувшийся, как неразорвавшийся снаряд, в яму.

– Там мужик какой-то... – наклонившись, сообщил Максим и оглянулся на бабушку.

– Мертвый! – на всякий случай заголосила Домна Семеновна и неожиданно поперхнулась. – Вылазь, Максик, – громким шепотом взвизгнула она, и в горле у нее от страха что-то булькнуло даже.

А Максимилиан, с натугой раскрыв дверь авто, присвистнул:

– Сдох мужик-то, ба...

– Вылазь оттуда, кому говорят! – снова оглушительно проверещала Домна Семеновна. – Пошли, от греха, отседова...

И Максимилиан покорно вылез, потому что привык слушаться свою старенькую бабушку, но в руках у него были «дипломат» и часы покойного. У Домны Семеновны одновременно затряслись голова и руки:

– Нельзя брать, Максик... попадешь в Матросскую Тишину! – не попадая протезом на протез, твердо выговорила старуха. – Скинь-ка их обратно в ямку!.. – подвывая, громким шепотом принялась требовать Домна Семеновна. – Скинь-ка...