Итак, на чисто мытом полу ее квартиры на улице Цандера, справа от трехстворчатого трюмо, любовница банкира Голды Анжелика Груздь и Наташин муж Вова отвратительно и смачно занимались сексом. Точнее – оригинальным гибридом минета и куннилингуса!

– Анжеличка, у тебя ж любовник – банкир... Прекрати сейчас же! – поперхнулась Наташа, вдохнув сильнейший запах чресел двух голых людей и тотчас же выдохнув его обратно.

На столе стояла початая бутылка малибу, который Наташа утром начисто вытерла сухой тряпкой. Наташа мгновенно отвернулась, смахнув слезы, – малибу был куплен на ее день рождения, и это ранило. «Вот если б, к примеру, они пили принесенную с собой водку, тогда ладно, пусть!..» – машинально подумала Наташа.

Любовники, пряча глаза, уже стояли, прикрыв срамные места ладошками, и глупо лыбились, как нашкодившие детсадовцы старшей ясельной группы.

– В каком бреду, Наташа, – неожиданно отчетливо вывел Наташин муж, смешно надевая трусы на свой микроскопический синенький член, – ты покупаешь в промышленных количествах шоколад и им питаешься? Пока мы с Павликом давимся щами?..

Из Наташи ручьем потекли слезы, из двух ее волооких васильковых глаз. Она инстинктивно оглянулась на сумку с баклажанами, которую принесла в надежде накормить семью и успеть посмотреть детективный сериал сразу после новостей.

– Анжеличка, ты ж на Берег Лазурный... то есть на Бали собиралась?.. Как же ты могла перепутать мою квартиру и Бали?.. – в страшном волнении попыталась выяснить очевидный туристический кретинизм своей соседки Наташа, когда поток ее слез внезапно прекратился.

– Так я поеду, Наташ. – Анжелика стояла, прикрывшись прозрачным кошельком от Беннетон. – Ты не беспокойся за меня, пожалуйста.

– С Голдой? – уточнила Наташа, чтобы не молчать.

– Да, – улыбнулась Анжелика. – А с кем же еще, Наташ, с любовником своим Голдой.

Наташа быстро взглянула на мужа. Тот закуривал как ни в чем не бывало и зло косился на нее.

– А ну вас на фиг! – выдохнула Наташа, повернулась и вышла на лестницу, потом быстро спустилась на улицу, дважды чуть не упав на ступеньках, зацепившись за них старыми тапками, в расстройстве она так и не успела переобуться.

Если бы ее муж Владимир занимался сексом с Асей Леонидовной с третьего этажа, которая спала исключительно на черных простынях и занималась йогой, чтобы растрясти весь накушанный за сорок лет жир, Наташу это почти и не обидело бы... Она бы просто подняла бы ее на смех – Асю Леонидовну, вместе с собственным мужем! Но похожая на Пэрис Хилтон любовница банкира Голды – Анжеличка... Вынести эту измену было не так-то просто. Если б она вспомнила о знамении, которое ей во сне обещал сутулый дядечка. Но Наташа с горя забыла свой вещий сон.

Внезапно Наташа обнаружила, что стоит на тротуаре где-то далеко от дома, километрах в семи, поняла она. Мимо шли женщины с бицепсами и мужчины без целлюлита, то есть все наоборот!.. Наташа втянула живот и пошла быстрей, куда глаза глядят!

– Только не домой, – сомнамбулически повторяла она.

Но к ночи вернулась на улицу Цандера, позвонив в дверь бабушки Моркокиной.

– Я у вас переночую? – без лишних экивоков спросила она.

– Оставайся, касатка, – разрешила старушка, один лишь раз взглянув на Наташу. – А давай-ка чайку попьем, и я тебе постелю... А чего это ты босиком, Наташка? – вдруг спросила она, зачем-то добавив: – Все поправимо. Дожили...

– Тапочки потеряла. – Наташа с удивлением взглянула на свои сбитые в кровь ноги. – Ой, мне нравятся эти вопросы... – внезапно проговорила она, не глядя на старушку.

«Слабость сильного человека – его семья, – думала Наташа, стоя в бабкиной ванной под холодным душем. – Всю жизнь чувствовала себя сильной, но придется, видимо, начинать жизнь с чистого листа... Эх, попросила я у Ионы нескромной судьбы, так муж сразу любовницу завел...»

– Это пастила какая-то, а не ноги. – Наташа рассматривала себя в зеркало в ванной бабушки Моркокиной. – Зефир какой-то в шоколаде, а не руки. – И Наташа с отвращением отвернулась от зеркала.

Она быстро вытерлась полотенцем и, накинув ветхий халатик, взятый у старушки, села пить горячий чай на кухне. Сбитые ноги горели.

«Обещал любить, и где эта любовь сейчас?.. – Наташа бросила затравленный взгляд в черное окно. – Надоело. Одна улица, дом, подъезд, лестница, поворот ключа, тесная прихожая, работа где-нибудь, смена работы на куда-нибудь, унылые соседи, осень – дожди, зима – грипп, холодный май, жара в июне, семейные праздники, дни рождения... И немного мужчин в жизни... А у меня так и всего один завалященький... И это – моя жизнь? А вокруг – мир, моря, океаны, нагромождения дикой красоты, люди, солнце!..»

Наташа через полчаса после посиделок на кухне уснула на старых льняных простынях в маленькой комнатке, в которой, кроме дивана, в углу стоял лишь сломанный торшер с облезлым абажуром. Наташа успела его разглядеть, когда включала свет...

Она проснулась внезапно. Кто-то кашлял ей в самое ухо.

– Вы ведь просили нескромной судьбы.

Наташа очнулась и пробормотала спросонья:

– И головокружительной карьеры. Если это никому не повредит, конечно.

– Закройте глаза, – вздохнул усталый глас, кашлянув теперь уже в сторонку.

Наташа покорно закрыла оба глаза, и перед ней, за какие-то секунды, пронеслись феерические картинки, отдаленно напоминавшие японскую анимацию... Это было что-то вроде жизни русской Пэрис Хилтон, но... в Наташином исполнении. Наташа даже не успела все запомнить как следует, но то, что запомнила, – было волшебно не по-детски.

— Ну и как вам? – снова потряс ее за плечо гость. – Нарекания будут?..

— Нет, не будут, что вы! Все просто головокружительно!!! – окончательно проснулась Наташа, хотя первая мысль после увиденного была почему-то: «Нет!» – Я согласна, да, я со гласна, а вы не передумаете?!

– Тогда одевайтесь! – И гость быстро направился к двери. – Я буду ждать вас на улице, поторопитесь, пожалуйста... Времени в обрез!

На улице была глухая ночь, когда Наташа Тупицына вышла из подъезда.

Под деревом действительно стоял и нервно курил какой-то человек. Наташа взглянула почему-то на свои босые ноги и сделала два шага. Свои первые два шага к дереву... При ближайшем рассмотрении курящим оказался... ее муж Вова Тупицын. В стельку пьяный.

– О-о-о... Наташка! – Супруг отделился от дерева, за которое держался, и задумчиво прошелестел: – А я искал тебя, искал... Ты босая чего-то, а, Наташ?.. Ну, ладно, пойдем домой... Пошли. – Взяв Наташу за руку, он потянул ее к подъезду.

Наташа вздохнула и отдернула руку.

– Иди и проспись. У меня дела...

– Какие такие дела? – Благоверный покачнулся и чуть не свалился на Наташу, которая отскочила на шаг. – Пошли. Из-за такой ерунды, что, тьфу...

– Наташа. – Сзади осторожно кто-то «взял» Наташу за плечо и тряхнул. Она обернулась и зажмурилась от увиденного. «Не может быть!!!» – пронеслось в голове.

– Ты куда, Наташка? Ну, хоть туфли надень, поднимись в квартиру-то?.. – со всей пьяной дури крикнул ей в спину супруг и побежал следом, но оскользнулся на ровном месте и упал. Только как-то противоестественно упал, словно кто-то его придержал за воротник, чтобы он не расшибся ненароком.

«Что я должна, что?.. Куда?.. – спросила Наташа саму себя тем временем, отказываясь верить собственным глазам...

«Иди», – велел ей внутренний голос.

«Но сейчас же ночь?!»

«Иди все равно...»

«Куда?» – изумилась Наташа.

« Вперед по аллее, ты скоро все увидишь...»

«Выходит, ошибка моей жизни, что я не хожу по ночам?» Наташа перебежала дорогу и свернула на липовую аллею.