1, Ш 1922 Все пустыни друг другу от века родны, 1–8, Москва, автограф отсутствуют 9 Ни в дремучих лесах, ни в просторе морей. 9, Москва, автограф Ни в дремучих лесах, ни в просторах морей. 13, Ш 1922
Солнце клонит лицо с голубой вышины 15 И, как струи пролитого солнца, ровны 15, Москва, автограф И как струи пролитого солнца, равны между 16 и 17, Ш 1922 Всюду башни, дворцы из порфировых скал, Вкруг фонтаны и пальмы на страже. Это солнце на глади воздушных зеркал Пишет кистью лучистой миражи. Живописец небесный вечерней порой У подножия скал и растений. На песке, как на гладкой доске золотой, Расстилает лиловые тени. И, небесный певец, лишь подаст оно знак, Прозвучат гармоничные звоны, Это лопнет налитый огнем известняк И рассыплется пылью червленой. между 28 и 29, Ш 1922, Москва, автограф И звенит и поет, поднимаясь, песок, Он узнал своего господина. Воздух меркнет, становится солнца зрачок Как гранатовая сердцевина. 30 Вихри пыли взметнулись и пухнут, 32 Тайно веришь — вовеки не рухнут. между 32 и 33 Так и будут бродить до скончанья веков. Каждый час все грозней и грознее. Ш 1922 Головой пропадая среди облаков, Москва, автограф Головой пропадая в дыму облаков, Ш 1922, Москва, автограф 35–36 Это значит — в пути спотыкнулась она О ревущего в страхе верблюда. между 36 и 37, Ш 1922 И когда на проясневшей глади равнин Все полягут, как новые горы, В Средиземное море уходит хамсин Кровь дурманить и сеять раздоры. 37, Ш 1922, Москва, автограф И стоит караван, и его проводник 41–56, Москва, автограф отсутствуют 41–42, Ш 1922 А в оазисах слышится ржанье коня И под пальмами веянье нарда 44 Точно пятна на шкуре гепарда. 45 Но здесь часто звучит оглушающий вой, 49 За верблюда иль взоры рабыни. 55–56 Рушат стены, сады засыпают, пруды Отравляют белеющей солью. 58–59 Как на мир наш, зеленый и старый, Дико ринутся хищные стаи песков 59, Москва, автограф Буйно ринутся хищные стаи песков 65–68 отсутствуют 9 4, Ш 1922 Слишком звонко взывают колдуньи 8, автограф И в мечтах озаренная пристань 9, Ш 1922 Голоса смуглолицых матросов, 9, автограф Голоса оживленных матросов 10, Ш 1922 В пенных клочьях веселое море, 10, автограф В пенных клочьях зеленое море, 11, Ш 1922 А за морем ущелье Дар-Фура, 13 16 А из них, как грозящие руки, 16, автограф 18, Ш 1922, автограф А на тронах из кости слоновой 19, автограф Восседают как бреды владыки 21 Перед каждым прикованный цепью 24, Ш 1922, автограф Рядом с каждым играет секирой между 24 и 25 Толстогубый, с лоснящейся кожей 25–26, автограф Черный, точно душа властелина В ярко-красной рубашке палач 29–30, Ш 1922, автограф Стонут люди в тяжелых колодках, И белки их сверкают на солнце, 32, Ш 1922
В их тюрбанах жемчужные нити. 32, автограф В разноцветных богатых одеждах 34, Ш 1922 Над затылком играющих коней. |
