Джозеф говорил правду.

Я быстро развернулась и выбежала из дома Бломов, оставив дверь открытой. Помчалась по дороге вперед, не оглядываясь. Старалась убежать от него, хоть это и глупо. Способности и скорость вампира не соотносятся с обычным человеком. Маркус за считанные секунды оказался передо мной. Я затормозила, чуть ли не врезавшись в него.

— Рей, — он потянулся ко мне, выставив ладонь, чтобы меня остановить.

— Убери свои руки от меня! — Крикнула я так громко, что, казалось, слышно на другом конце улицы. — Как ты мог врать мне все это время, Маркус! Я ведь верила тебе!

— Перестань, — его тон погрубел, как во все те разы, когда он настаивал на своей правоте и заставлял меня тем самым замолчать, — ничего ты не верила мне. Иначе ты бы и слушать не стала моего брата. Своим поведением сейчас ты все портишь, ты это осознаешь?

Его слова повергли меня в глубокий шок. Всего несколько дней назад я чувствовала безумную любовь к этому парню. Вспомнив разговор с Мелисандрой на кухне, я решила воспользоваться ее советом:

— Иди к черту, — ответила я четко, смотря прямо в глаза этому лживому вампиру.

Именно в этот момент я по-настоящему поблагодарила Мелисандру за то, что она сказала мне сегодня вечером. Эта мысль закрепилась в подкорке. Как бы больно не было уходить, это нужно сделать. Надо выбирать себя.

Я шла по темной улице одна. Благодарила все, что только могла, за то, что Маркус не пошел за мной следом. Может, он понял, что в этом не будет смысла. Какой бы план у него на мой счет не зрел — он провалился. Я почувствовала, будто мне стало легче дышать.

Как дошла до дома — не знаю. Ноги сами привели меня. Никогда в жизни я еще не чувствовала себя так опустошенно. Мой первый парень оказался козлом, что же тут еще сказать. А рядом даже нет лучшей подруги, чтобы поговорить. Рядом вообще никого. Я прошла по участку Эмилии, прямо до ивы, где Джозеф рассказал мне всю правду о Маркусе. Где мы с моей лучшей подругой всегда делились секретами. Присела на ту самую скамейку и горько заплакала. Мое сердце разрезали тысячи маленьких осколков после столкновения с реальностью. Они пронзали плоть по очереди, делая тем самым еще больнее. Как легко он манипулировал мной все это время. Как легко я повелась. О, Эмилия, как нужна ты мне сейчас!

— Рейви-Рей? — услышала я над собой.

Подняв голову, сквозь залитые слезами веки, я увидела Колина. Его лицо показалось обеспокоенным. Он держал руки скрещенными на груди. Ну все, сейчас посыплются обвинения.

— Ты в порядке? — взволнованно спросил он.

Я не могла найти в себе силы, чтобы ответить. Только еще сильнее заплакала.

— Тебя кто-то обидел? Это Маркус?

— Нет, — хрипом сорвалось с моих губ.

Я не хотела, чтобы Колин пошел к моим родителям и рассказал им, как плохо их дочь выбирает парней. Он опустился на корточки передо мной.

— Я просто очень скучаю по Эмилии, — произнесла я следом.

— Я понимаю, Рей, — Колин обнял меня и я впервые за столько времени ощутила тепло, исходящее от другого тела. — Я тоже очень скучаю по ней. Она обязательно вернется. Я верю в это.

— Ты же ненавидишь ее, — пробубнила я, уткнувшись в его грудь. Слезы заливали его серую домашнюю кофту и сразу впитывались в ткань, образовывая темные круги.

— Знаешь, я думал, что ненавижу ее. Думал, за что жизнь послала мне такое сложное испытание в виде маленькой рыжей девочки. А когда она на самом деле исчезла — я словно потерял часть жизни. Потерял часть себя. Как бы мы не ругались, она все-таки моя родная сестра. Моя семья, — он погладил меня по спине. — И ты моя семья, Рейви-Рей.

Я отстранилась и уставилась на него с недоверием, сдвинув брови к центру. Никогда бы не подумала, что Колин на самом деле считает меня семьей.

— Не смотри на меня так! А то ты весь момент испортишь, — он встал и засмеялся, — а ну, быстро домой! Нечего тут в моем саду слезы лить, как маленькая. И не смей никому рассказывать о том, что я тебе только что сказал! — он шутливо погрозил пальцем.

Ну вот, Колин снова стал собой. Я вытерла лицо рукавом и кивнула ему.

— Кстати, ты не поверишь, но кто-то влез в комнату Эмилии сегодня вечером! — сообщил он, когда я уже встала со скамейки и хотела уходить.

— Серьезно⁈ — я старалась разыграть удивление как можно правдоподобнее, — Что-то украли?

— Я хотел вызвать полицию, но, похоже, ничего ценного они не забрали. Деньги и все украшения на месте. Только разворошили ящики стола и шкаф. Но вряд ли моя сестра хранила там что-то важное. Я бы знал об этом.

О, Колин, как ты ошибаешься. Даже я не знала о том, что хранит в своем шкафу Эмилия. Я покрепче уцепилась за лямку сумки, в которой спрятана та самая черная тетрадь с неизвестными надписями. Надеюсь, что лунные ведьмы прольют свет на то, чем занималась Эмилия. Иначе придется идти к той старушке, которая пообещала меня убить, если еще раз увидит на пороге.

Когда глазам открывается правда — сразу становится легче жить. Легкие больше наполняются кислородом. Воздух кажется слаще. Ветер холоднее, звуки мира чище. Тяжесть предательства все еще давила на мои плечи, иногда вырываясь наружу в виде короткого приступа плача. Я жалела себя, что оказалась так глупа. Я чувствовала стыд, что не замечала очевидного.

Маркус, вероятно, — тот самый урок судьбы, о котором как-то рассказывала мне Эмилия. У нее теория, что первая любовь каждой девушки — это всегда урок. Испытание, которое нужно пройти, чтобы узнать, какой ты на самом деле и как будешь справляться с трудностями. Узнать себя. То, как тебя могут растоптать, когда ты сильно доверился и не ждешь подвоха. Стоит ли оно того? С какой-то стороны — конечно. Говорят, что розовые очки всегда разбиваются стеклами внутрь. От себя скажу — да. Мои глаза изрешечены.

Бломы, словно, вообще исчезли из моей жизни. По крайней мере на время. Маркус не появлялся в школе. За последнюю неделю даже мама не рассказывала мне о Тельзе и их совместных походах в торговый центр. После уроков я сразу возвращалась домой, погружаясь в домашнее задание и просмотр сериалов, чтобы мысли о произошедшем не вторгались в мою голову. Да, стало легче. Но горечь от потери первой любви все еще больно садила по сердцу, вставая комом в горле при одном лишь упоминании фамилии Блом. Мать пришла в восторг от моей новой привычки заниматься уроками вместо «шатания по улице», как она это называла. Отец снова уехал в командировку. На работе сократили часть сотрудников, поэтому ему приходилось все чаще отправляться с грузом самому. Словом, жизнь вернулась в то русло, когда семья Блом еще не обрушилась на мою жизнь, превращая ее в череду приключений и сердечного разрушения. Правда, тогда рядом находилась Эмилия.

После работы над домашним заданием, я шерстила интернет в поисках хоть каких-то подсказок для расшифровки написанного в ее черной тетради. На найденном форуме, посвященному приворотам и другим любовным заклинаниям, какая-то девушка под ником «твоя милая ведьмочка» писала нечто похожее. Но все равно не попадала в цель. Складывалось ощущение, что Эмилия придумала заклинание сама. Я все больше понимала, что без помощи настоящей ведьмы мне не обойтись. Поэтому тем вечером собиралась снова наведаться к разрушенному зданию. И надеялась, что лунные ведьмы отнесутся к моему визиту благосклонно.

В очередной раз нужно придумать, как отпроситься у мамы. Она уже догадывалась, что с Маркусом все кончено, хотя я не говорила ей напрямую. Мама изредка пыталась спрашивать, будто бы без причины, почему я стала больше проводить времени дома. Но никогда не говорила о Маркусе. Поэтому, чтобы все выглядело правдоподобно, я решила пойти на отчаянный шаг — начать общаться с Мелисандрой. Прошлая я покрутила бы у виска, если бы узнала об этом. И никогда в жизни не написала бы ей. Даже более того, не подумала о том, чтобы хотеть дружить со стервой-черлидершей. Однако, наш разговор в тот вечер на кухне дал мне надежду, что, возможно, она не такой уж плохой человек, как я считала. Мелисандра с радостью ответила мне, когда я написала СМС с вопросом, как прошла вечеринка. И тогда я решила подготавливать почву для мамы заранее. Чтобы успеть ровно к полнолунию. Поэтому даже пару раз приглашала Мелисандру к нам в гости под предлогом делать домашнее задание вместе. Чтобы мама точно видела, что мы дружим. Единственное, что смущало мать — это голубые волосы моей новой подруги. Она придерживалась консервативных взглядов, поэтому такие оттенки волос у молодежи называла юношеским максимализмом и желанием привлечь к себе внимание. Правда состояла в том, что Мелисандре не нужно стараться привлечь внимание других. Она и так всегда в их центре. Уверенность в себе — вот, что излучала моя новоиспеченная подруга. Если ее уже можно так называть. Я хотела научиться быть такой же. В свою очередь, родители Мелисандры, по ее рассказам, так же пришли в восторг от того, что их дочь завела подругу не из числа черлидеров. Они очень часто отговаривали Мелисандру быть в команде, считая это занятие достойным лишь глупых девиц, у которых в голове одни вечеринки и парни. И, к моему удивлению, общение с Мелисандрой мне на самом деле нравилось. Не сказала бы, что мы стали настоящими друзьями, но прогресс на лицо. Она не вела себя надменно, как раньше в школе. Наоборот, очень доброжелательно ко мне относилась. Она будто действительно понимала меня. И это не казалось наигранным. Думаю, что помогло и то, что она знала о ситуации с Маркусом. Большую часть времени, в перерывах между домашним заданием, мы обсуждали то, какой он козел. Как бы я не старалась увести разговор на другую тему. В любом случае, мой план сработал. И в назначенный день, Мелисандра пришла ко мне домой, чтобы пригласить на ночевку и заодно отпросить у мамы. Я заранее попросила ее прикрыть меня. Мелисандра не стала задавать лишних вопросов, только заставила пообещать быть на связи и вернуться к ней после всего. Этого достаточно. Ведь и у самой Мелисандры есть планы на этот вечер, прикрытием которых оказалась я. Она хотела провести время с Лори у него. Поэтому, попрощавшись на перекрестке рядом с ее домом, мы условились встретиться на том же месте через четыре часа. И я направилась к лесу.