– Знаешь, у тебя есть многое из того, что некоторые люди никогда не получат: большие деньги, положение, возможности и родители. И последнее я считаю главным, потому что мамы лишилась рано, а папа умер внезапно. И если отец больше любил старшего сына, у тебя ведь есть мама, которая, как мне показалось, готова ради тебя на всё.

– Ты так считаешь? Я тебя разочарую: мама готова на всё ради благополучной, сытой жизни, в которой есть её сраные побрякушки.

– Эрнест! – Голос из другой части комнаты пугает, но, повернув голову, вижу Ольгу, сжавшуюся на стуле.

Когда она вошла или была здесь изначально? И от уверенной, высокомерной женщины сейчас осталось немного. Встретившись с ней взглядом, понимаю: она боится собственного сына. Страх реальный, он передаётся и мне, когда Ольга гулко сглатывает, показывая, что не стоит провоцировать сына.

– Что «Эрнест»? Не так, хочешь сказать? Да ты же за свои цацки готова была глотать любое дерьмо и мне рот затыкала, не позволяя высказать отцу своё недовольство.

– Мы тебя всегда любили, а Яниса для меня не существовало. Я даже на инсценировку изнасилования подписалась, чтобы выдворить его из дома и освободить место тебе.

– Вот только не помогло! А знаешь почему? – Теперь сын Тафанова обращается ко мне, видимо, желая, чтобы я проявила интерес.

– Почему?

– Да потому что папочка стал ещё активнее переживать за непутёвого сына. Я из кожи вон лез, чтобы перебить успехи Яниса. «Хм, только один язык выучил? А Янис три в совершенстве знает». «В армию не взяли? А Янис отслужил и благодарность получил, а ещё ему предлагали заключить контракт». «Почему ты не понимаешь? А Янис переступил порог компании и всё знал, понимал, умел». «Ой, а вы младший сын? А старшего мы до сих пор помним – грамотный руководитель». И все мне твердили про Яниса! Каждый не забывал напомнить, что я паршивая копия идеального сына, которым восхищаются, даже несмотря на его отсутствие. Он годами не виделся с отцом, но родитель изо дня в день рассматривал его фотографии и тосковал. Искренне грустил о ребёнке, которого нет рядом. Я каждый чёртов день мечтал, чтобы с ним произошёл несчастный случай: сбила машина, ударила молния, посыпались огненные камни с неба, или он споткнулся и свернул шею. Хоть что-то, чтобы его не стало на Земле.

Эрнеста трясёт, и, переглянувшись с Ольгой, понимаю, что, по сути, мы в одинаковом положении непонимающих, чем закончится исповедь человека, которого захлестнула ненависть. Прозрение приходит неожиданно, и всё, что ранее заканчивалось знаком вопроса, теперь стало предельно прозрачным.

– Ты заказал брата Охотникам?

– Когда Янис нарисовался в доме, чтобы открыть сейф, приехал с тобой. Папочка сразу просёк, что ты важна для него. Настолько важна, что он рычал и почти бросался на отца и мою мать, посмевших произнести в твою сторону комментарий. Проблема с Мерхановым была реальной, отец решил обезопасить ту, что стала важна для старшего сына. Конечно же, без его согласия, потому что Янис привычно рыкнул бы и свалил в закат. Саид кинул на тебя объявление, но с заявкой на братца не спешил. И я понял – это мой шанс. – Эрнест похож на безумца, ползающего перед кроватью и не спускающего с меня взгляда. – Мама вытащила у отца список нор братца, я разместил заказ на Яниса, пояснив родителю, что Мерханов желает отомстить за смерть сына. Прилетел в Швецию и связался с Саидом. Сказал, что ты со мной и скоро станешь моей женой, что автоматически делает твоё состояние моим. Не забыл напомнить о твоём статусе вдовы и наследницы части его имущества. Предложил ему разделить куш, и в этом случае я оставался в плюсе по всем пунктам: ликвидация Яниса, его женщина и большие деньги. И эти деньги позволили бы мне стать независимым от папочки, жить так, как я мечтал, делать то, что хотел, и не прислушиваться к советам, в которых не нуждаюсь. Со стороны наблюдал бы за агонией отца, лишившегося идеального сына, и ликовал. Я бы получил всё… Но ты, сука, сбежала! – Пощёчина прилетает настолько неожиданно, что я не успеваю сгруппироваться. Кожа горит в том месте, где отметилась ладонь Эрнеста. – Я был уверен, что сдохла. В чужой стране, без денег и знакомых, тебе некуда было податься. Но тебя подобрал дружок Яниса. Я узнал его вчера.

– Ты в меня стрелял? – Стрелок передо мной, что стало понятно, когда он сказал про Саида, но я хочу подтверждения.

– Ты сорвала мой идеальный план. – Длинные холодные пальцы сходятся на моей шее, ощутимо прижимая. – Я всё продумал, просчитал, и если бы не ты… Мало того, что отдала всё Мерханову, чтобы вытащить Яниса, так ещё и папочку притянула. А когда наведался в больницу и узнал, что ты беременна… – Давление усиливается, и вот-вот глаза закатятся, потому что воздуха не хватает, но в последний момент Эрнест ослабляет хватку, позволяя жертве ощутить жизнь. – И опять во всём идеальный. Переиграл и уничтожил. Да ещё и потомством обзавёлся на радость папе. Как? У него не было шансов! – переходит на крик, словно я могу объяснить, по какой причине наступила беременность, которую не планировала.

– Если ты убил Яниса, – произношу с трудом, – зачем тебе я?

– А ты не понимаешь, глупая? – заботливо заправляет за ухо выбившуюся из небрежного хвоста прядь. Забота обманчива, потому что во взгляде Эрнеста ярость, которая выльется на меня. – Он мёртв. Отец, конечно, погорюет, но теперь есть внук. Единственное, что осталось от идеального сына. И если старший брат перетягивал на себя часть одеяла, то твой ребёнок заберёт у меня всё. Он станет самым важным человеком, а я снова буду отодвинут. Роль второго плана меня давно не устраивает. Поэтому придётся избавиться от тебя, чтобы больше ничто не мешало мне быть единственным. Но сначала мы вместе посмотрим на труп твоего папочки, – наклоняется над моим животом, видимо, уверенный, что его услышат. – Его скоро привезут, – подмигивает и идёт к двери, попутно сдёрнув Ольгу со стула.

Не заботясь о матери, тащит её за волосы, подталкивая в спину. Слышу Ольгу, выкрики Эрнеста, доносящиеся отдельными бессвязными словами, а затем глухой удар и жалобные всхлипы. Не знаю, что послужило причиной такому резкому сдвигу, но стоит принять всерьёз его угрозы. И если в Швеции он казался беспомощным, то десять минут назад я видела перед собой человека, который определился и пойдёт до конца.

Всё ещё не могу принять информацию о смерти Яниса. Я видела фото, но не представляю, что его больше нет. Чувствую его, хочу, чтобы всё сказанное оказалось жестокой ложью. И в какой-то момент осознаю, что нужно выбираться. Сейчас. Тело меня плохо слушается, и вряд ли босая я могу уйти далеко, но стоит попробовать.

Сделав выводы из событий последнего месяца, могу точно сказать – нужно пробовать. Даже если ситуация тупиковая, а просвета не видно, попытаться стоит. Проще всего сдаться, объяснив самому себе собственную слабость и невозможность действий. Но если бы я сдалась, скорее всего, закончила бы жизнь ещё месяц назад или же в подвале, а возможно, в Швеции. Но каждый раз что-то подталкивало меня к действиям, на первый взгляд нелогичным и заранее проигрышным, но в итоге всё получалось.

Вот и сейчас осматриваюсь в надежде найти хоть что-то, способное помочь освободиться. На одном из прутьев стула, стоящего рядом с кроватью, замечаю кусочек проволоки, кончики которой связаны плотной косичкой. С трудом занимаю сидячее положение, скуля от боли, чтобы дотянуться, и откручиваю, что сделать левой рукой оказывается не так просто. Посматриваю на дверь, прислушиваясь к звукам, и спустя время добываю предмет.

Как там в фильмах показывают? Немного подвигать в замке наручников, и замок откроется. Надежды мало, но а вдруг… Хаотично тыкаю проволокой, стараясь нащупать какую-то выемку или пустоту, но ничего не происходит. Не могу сосредоточиться, потому что тело ноет, напоминая о ранении, а левая рука не восстановилась на сто процентов после недавнего перелома. Несколько раз позволяю себе минутный отдых, а затем вновь принимаюсь за дело. Почти отчаявшись, всхлипываю и кляну Эрнеста, который разрушил всё, что казалось мне свершённым. Пробую ещё раз, и ещё, и снова…