Я лежу в багажнике в позе не родившегося младенца. Руки перемотаны крепким серебристым скотчем и прижаты к груди. Рот заклеен им же. В бок упирается запаска, и воняет гаражом. На глаза наворачиваются слезы, а сердце бьется так, что вот-вот выскочит из груди.

Пытаюсь вспомнить детали на случай, если кто-нибудь меня спасет, и придется давать показания полиции. Большой черный внедорожник. Двое мужчин в масках какого-то мультяшного персонажа. Оба высокие, оба брюнеты. Один чуть шире в плечах, у другого на ногах ботинки с золотыми вставками. Это важные детали. Такие ботинки где попало не продаются. У меня глаз наметанный. Обувь точно оригинальная и очень дорогая.

На них были одинаковые черные костюмы. Господи, как похоронные. Воображение тут же рисует кладбище с кучей надгробных плит и крестов, и я на высоченных туфлях от Луи лопатой выкапываю собственную могилу. Новое платье перепачкалось, промокло от пота, макияж потек, прическа растрепалась, и два красавца в мультяшных масках называют меня страшной ведьмой. За это и убьют?

Перед тем, как меня засунули в багажник, я успела взглянуть на номер. Цифры: один, восемь, четыре… или три? Или это была буква?

Бесполезно, я не помню. Сердце перехватывает с новой силой, я верещу в полоску скотча и прыгаю на месте, как рыбешка на сковородке. Дышать почти невозможно. Я захлебнусь собственными соплями еще до того, как меня привезут в пункт назначения, и это будет самая тупая смерть за всю историю американских преступлений. Хочу домой в свою комнату, к маме и папе. Не надо было оставаться одной, не надо было просить передышку. Ничего страшного в замужестве по расчёту нет. Миллионы женщин выходили замуж едва ли не в слепую на протяжении многих веков и ничего. Спокойно жили, детей рожали и не возмущались.

А я не хочу. От одной мысли, что скоро мне придется лечь в постель с почти незнакомым мужчиной, бросает в дрожь. Я же не искусственная и не железная. Я хочу любви, все хотят. Она дороже любых денег. Какая же я дура!

Куда меня везут? Кто именно?

Слабая надежда, что это Он греет сердце, но я должна быть реалисткой. Мой отец — очень богатый человек. У таких не может не быть врагов. Но если это Он… слава Богу я здесь. Я крепко зажмуриваюсь, представляю, как он вытаскивает меня из багажника, срывает с губ скотч, хватает за волосы, запрокидывает голову и целует. Так страстно, как Рэт целовал Скарлетт, как Джек целовал Роуз, а Ромео — Джульетту. Мечты маленькой девочки не тухнут с возрастом. Я не готова к замужеству с незнакомцем и не готова умереть.

Боже, за что мне все это?

Меня вжимает в стенку багажника на крутом повороте. После таких приключений на голове точно останется шишка. Прическе конец, и мое синее платье из новой коллекции известного бренда теперь не спасет даже химчистка. Жаль, оно мне понравилось. Я даже думала надеть его дважды прежде чем отправить на благотворительную распродажу. Вот точно, подходящий вид для кладбища у меня уже есть, осталось только получить лопату.

Я жалобно всхлипываю и мычу проклятья, но за шумом дороги никто меня не слышит. Вдруг меня подбрасывает вверх, будто мы наехали на кочку, и еще одна шишка на голову.

А вдруг меня сегодня убьют? Или отрежут палец и пришлют отцу, требуя выкуп?

Я взвизгиваю и обеими ногами бью в стенку багажника. Каблук ломается, и на смену дикому ужасу приходит горькая ярость. Сволочи! Да как они посмели думать, что могут так просто взять и срубить денег с моего отца? Они что думают, я просто кукла, которую можно воровать и продавать сколько вздумается? Надо было сбежать, прыгнуть на выходящий из порта лайнер или сесть в самолет до ближайшего курорта, а оттуда тайком через границу, чтобы ни отец, ни выбранный им жених, ни похитители — никто не нашел меня.

Только Он нашел бы. Он бы нашел меня везде и спас бы от отца и похитителей, и будущего мужа, если бы я сама не сказала ему уйти.

И я снова реву, захлебываюсь слезами, вытираю их, оставляя черные следы туши и подводки на связанных руках, и жалею свой безупречный макияж. Я сегодня была такой красивой с утра. Папа назвал меня ангелом и еще раз пообещал, что отдаст меня самому лучшему мужчине на свете, но я не успела познакомиться с будущим, и даже не знаю, ждет ли меня впереди еще хоть один день.

Но я не сдамся так просто. Я буду царапаться, не жалея маникюра, и кусаться, позабыв об идеальной улыбке. Если выберусь, пусть новоиспеченный муж делает мне зубы. Я даже соглашусь на золотые, только бы выбраться.

«О, Боже, помоги мне! — молюсь я, и в голову снова приходит мысль, — Пусть это будет Он».

Двумя месяцами ранее…

— Ты выходишь замуж, — говорит мне отец за семейным ужином в его лучшем ресторане.

Я хлопаю глазами, киваю и говорю:

— Устрицы просто великолепные, ты нанял нового повара?

Всего у отца шесть ресторанов по всей Америке и сеть небольших гостиниц среднего класса в четырнадцати самых успешных курортных городах мира. Бизнес не такой уж и большой, многомиллиардным состоянием и не пахнет, да и папа давно говорит, что до смерти устал с ним возиться. Основной доход семьи все равно идет с инвестиций, потому гостиничный бизнес он переоформляет на мою старшую сестру Николь в качестве преданного для ее мужа Ксандера, а рестораны должны были достаться мне.

— Нет, повар тот же, — говорит папа, а мама кладет руку мне на плечо и переспрашивает:

— Ты слышала, что сказал отец, дорогая?

Я все слышала, но ничего не поняла. Три года закрытой английской бизнес школы, больше похожей на пансионат благородных девиц, дал мне понять, что я вполне готова вести ресторанный бизнес самостоятельно. В соответствии с этикетом я вскрываю очередную устрицу специальным прибором и маленькой ложечкой выедаю содержимое. Божественно. Легкая отрыжка заставляет меня схватиться за салфетку и прикрыть ярко накрашенные красной помадой губы.

— Прости? — переспрашиваю я.

— Я нашел для тебя идеального жениха. Джонатан Льюис Брэдфорд младший. Он унаследует сеть «Даймонд-блюз». Мы уже обсудили возможность слияния компаний. Твои рестораны и его вместе выйдут на новый уровень. Сеть расширится втрое, и ты никогда не будешь задумываться о тяготах управления. Разве это не прекрасно?

Я только с самолета, едва успела принять душ, начесать волосы и нарисовать лицо, как он потащил меня, чтобы оценить чудесный «сюрприз». Я думала, он посмотрел мой диплом. Думала, он оценил успехи и скажет: «Дочка, я горжусь тобой. Это все теперь твое». Но нет. Это не мой бизнес. Все это — мое приданное.

— Пап! — восклицаю я. — Ты хочешь… что ты задумал?

— Отец выбрал для тебя потрясающую партию, — говорит мне мама, — будь благодарна. Он заботится о твоем будущем.

— Я благодарна, — выдавливаю я из себя улыбку, а тем временем задыхаюсь от негодования, — до ужаса просто. И чем, интересно, я заслужила такое недоверие? Три года я потратила на эту дурацкую бизнес школу. Для чего, спрашивается, если бизнес ты мне не доверяешь?

— Чтобы твой супруг смог с тобой советоваться, милая, — отвечает вместо отца мама. — Когда я вышла замуж за твоего отца, я сразу устроилась на курсы, чтобы поддерживать его. Мужчинам намного приятнее хвастаться успехами женщине, которая понимает, в чем именно он победил.

— И все? — фыркаю я. — Для этого я могла бы взять книжку в библиотеке «Бизнес для чайников». — Я наклоняюсь вперед и проникновенно заглядываю в папины глаза. — Папуль, я могу сама. Тебе не обязательно выдавать меня замуж за незнакомца. Твои рестораны в надежных руках.

— Не говори глупости, Адель, женщины и бизнес — вещи несовместимые, — отрезает он. И я понимаю, что моя жизнь, как и жизнь моей старшей сестры Николь, полностью расписана по этапам с рождения до дня свадьбы. — Не переживай, я прекрасно знаю, что тебе нужно.