— Герман, если я так поступлю, меня проклянут! Я не хочу остаться в памяти потомков как правитель, который позволил разорить столицу!

— Если не перестанешь валять дурака, останешься в памяти потомков, как правитель, который сдох без толку и сдал столицу, — злобно оскалился Лежнев, — В общем, так, если опасаешься реакции граждан, то вот тебе мой прямой приказ, как первого заместителя верховного правителя. Или какой я там, второй, а первая Тиана? Не важно, короче. Твоя задача — не дать захватить столицу и сохранить как можно большую часть армии. Она вам ещё понадобится. На мелочи не отвлекаемся, ясно? Я бы на твоём месте сейчас отошёл от планеты, оставив оборону на станции, а флот разделил бы на мелкие группы и отправил атаковать планетоиды. Тогда, может, и истребителей вокруг планеты поменьше будет — им же надо как-то защищать планетоиды? И прямых столкновений на расстоянии, достаточном для срабатывания телепортов избегайте. Адмирал, я правильно говорю?

— Насколько я могу судить — правильно, — согласился Железный дровосек.

— Вот! И вот ещё что. Кусто, продемонстрируй мне и всем остальным трюм, — парень дождался, когда на экране появится Гаврюша, и спросил:

— Гаврюша, ты подтверждаешь приказ?

— Угу, — ответил Гаврюша.

— Вот! Верховный правитель подтверждает, так что исполняй. Всё, отключаюсь. У нас у всех времени нет. Кусто, скинь ему точное время, когда мы появимся в столице, с учётом того, что следующие пару часов мы будем устанавливать оружие на тебя и твоего товарища. Ирс, будь готов к этому времени вас поддержать.

— Я вас научу воевать! — разорялся Лежнев уже после того, как Ирс отключился. — Объекты искусства им жалко! Что за идиотизм, я не понимаю? У вас этих архитекторов — хоть задом жуй! Новое понаделаете, ещё краше! Кусто, ты сможешь выйти из гипера вот в этой точке? — он ткнул в так и не погашенную Карту.

— Герман, ты что⁈ — возмутилась Тиана. — Это слишком насыщенная материей область, тем более, сейчас! Я понимаю твой замысел, но риск слишком велик! Так никто не делает! Если мы выйдем в точке, где присутствует какой-нибудь обломок, может случиться катастрофа!

— Знаешь, Тиана, а ведь вероятность такого исхода по моим подсчётам всего пять процентов, — задумчиво протянул Кусто, — зато эффект неожиданности может получиться просто замечательный.

Тиана ненадолго задумалась, и спросила:

— Лорин, ты согласен?

— Согласен. Только нужно, пассажиров как-то обезопасить. Мы не имеем права их убить.

— На Гаврюшу их высадим и оставим здесь перед прыжком, — отрезал Герман. А адмирал вдруг спросил очень жалобным голосом:

— Скажите, я не ошибся? Верховный правитель киннаров — детёныш ликса?

Герман только отмахнулся. Его уже захватила одна идея, и он твёрдо собирался её воплотить. Как всегда — на коленке.

— Тяп-ляп — и в продакшн, как нас учит методология «Экстремальное программирование[1]»! Погнали, ребят, не тормозим!

Ты хоть скажи, что собираешься со мной делать? — жалобно спросил Кусто.

— Ставим всё, что можно прямо на тебя. Вы с товарищем, кстати, Лорин, дай ему уже имя, сколько можно безымянному летать, должны превратиться в рыбу фугу, каждый. Только вместо колючек — плазменные установки. Да, в обычном бою это избыточно и вредно, но нам послезавтра нужно будет не воевать, а удивлять. Так что давайте, ребята!

Про пару часов Герман слегка не рассчитал. Работали как проклятые, привлекли и технофанатиков. Оба неожиданно отказались покидать ликсов перед прыжком. Собственно, альтернатива не очень — ютиться в Гаврюше неизвестно сколько времени, пока их не спасут, но так хотя бы гарантированно в живых останутся. Нет, не захотели. Если решению адмирала Герман не слишком удивился, то исследовательница удивила. За время короткого знакомства у Лежнева не создалось впечатления, что она страдает суицидальными наклонностями. Оказалось, вполне страдает, только прячет их под вывеской любопытства. Очень ей интересно, как собирается выкручиваться из сложившейся ситуации группа безумных биолюбов.

— Герман, мне кажется, ты перебираешь, — Тиана решилась высказать свои мысли только после того, как они ушли в гиперпространство. — Это ведь действительно очень опасно. И я сейчас не про шанс погибнуть при выходе, но то, что мы собираемся сделать… Знаешь, вот пока мы были заняты, я об этом не думала, а сейчас стало страшно. Что, если Ирс не сможет воспользоваться моментом? Мы ведь тогда не сможем уйти. И справиться со всей этой толпой вдвоём точно не получится. Тем более, когда мы ограничены в маневренности.

— Справимся. Ты разве не заметила, что всю эту сбрую можно сбросить в момент? — уточнил Герман. — Если что, ликсы просто встряхнутся и освободятся от всей этой машинерии. В таком случае задержать нас надолго у кальмаров точно не получится.

— Мы так долго старались получить это оружие, а ты хочешь его вот так выкинуть в один момент? — поразилась девушка.

— Ну, оно ж не дороже жизни, — пожал плечами Лежнев. — Да и вообще, старались получить мы не это оружие, а договор с технофанатиками. Не переживай, короче. Ирс просто не сможет облажаться. Всё у нас получится. Главное, самим не лажануть в нужный момент. Ну и да, пять процентов не кажется мне маленькой цифрой. Вот это — действительно косяк. Может, я в самом деле слишком увлёкся?

Этот вопрос парень задавал прежде всего самому себе. Как-то он не узнавал себя в последнее время. Видимо, сказывается тот мозговой шторм, который для него устроил клятый имплант. Слишком сильные эмоции, слишком много их. Пусть это длилось всего несколько часов, но, кажется, своё влияние на мозги оказало. Герман теперь просто не мог почувствовать страх в достаточной степени. Да и прочие чувства. «Я ж как наркоша, который слез с иглы, — сообразил парень. — Даже хуже. Они только счастья не могут почувствовать, а я — вообще ничего». Он начал лихорадочно вспоминать, что чувствовал во время прошлого перелёта в гипер. Нет, на отношения с Тианой эта «глухота» никак не распространяется. Впрочем, любовь и дружеские чувства имплант просто не затрагивал, вот они и остались такими же яркими, как прежде. Со всякими неприличными шалостями тоже всё в порядке. А вот базовые эмоции, особенно негативные, теперь будто бы приглушены. Особенно страх. «Ты, скотина такая, не только себя опасности подвергаешь, но и Тиану, и Лорина, и вообще ни в чём не виноватых ликсов. И технофанатиков, хотя на них тебе по большому счёту наплевать. Как ты потом жить-то будешь, если что-то случится? Ладно, если и сам сдохнешь, хотя это тоже так себе позиция, как у страуса. А если нет?»

Менять что-то было уже поздно, так что Лежнев решительно отбросил сомнения. Оставшееся время до выхода из гиперпространства парень старательно демонстрировал уверенность и веселье. Нельзя сейчас раскаиваться — только заразишь неуверенностью Тиану и Кусто. Раз уж пошёл ва-банк, отворачивать поздно. Лорин-то тоже в гипере, и связи нет, точку выхода без договора он вряд ли менять станет. Впрочем, Кусто, кажется, обмануть не удалось. Какой-то ликс был слишком молчаливый, и в разговоры вступать не стремился. В конце концов, уже незадолго до выхода, он всё-таки решился поговорить с Германом:

— Герман, а почему ты нас обманываешь? Я же вижу, как у тебя изменилось настроение после того, как мы ушли в гиперпространство! Тебе вовсе не весело.

— Знаешь, дружище, мне кажется, я здорово ошибся. Я сейчас собираюсь рисковать не только сам, со мной будет куча дорогого мне народа. И ещё технофанатики, которые тоже, в общем, вполне нормальные ребята, — признался Лежнев. — Ну и, короче, я чувствую себя виноватым. Похоже, этот имплант всё-таки поломал что-то у меня в башке. Я как игроман — мне даже не выигрыш теперь важен, а само чувство куража. Вот эта вот моя авантюра, которую я задумал — она ведь действительно авантюра. Я рискую всеми вами, хотя права такого не имею. Да я даже не хотел так делать, просто не смог правильно оценить риск, из-за того, что разучился толком бояться!