– Неужели «Отец» отпустит тебя?

– Миссия Ковчега выполнена, – ответил бортовой ИИ. – Отныне колонисты предоставлены сами себе. Я не стану удерживать никого из вас. Если попросите, открою двери Микаэлю.

– Нет! – воскликнул Джазим. – Не надо этого делать!

Даниэль криво усмехнулся и спросил у Амира:

– Если не собираешься брать меня собой, то чего хочешь-то? Чтобы я помахал рукой на прощание?

– Не угадал. Я предлагаю тебе совершить то, о чём ни один человек до сегодняшнего дня и не помышлял.

– Не томи, выкладывай. У меня мало времени на загадки. Просто озвучь последнее задание.

– Станешь первым в истории, кто одолеет Полководца.

– Не смешно, – Даниэль закашлялся, приложил руку ко рту, убрал и увидел капельки крови на ладони.

– Один шлюз всё ещё заминирован, – напомнил Амир, раскрыл чехол на поясе и достал оттуда радиодетонатор. – Держи. У скобы всего три положения. Сейчас она на предохранителе. Выбирай любое из оставшихся, нажми и отпусти кнопку. Камеру разорвёт и выбросит всё её содержимое в космос. Если Микаэль и уцелеет после взрыва, он окажется снаружи.

– Маддс ведь не полный идиот, – возразил Даниэль. – Вряд ли он забыл помещение, где пристыкован шаттл. Зачем ему лезть в шлюз, в котором буду находиться я?

– Затем, – Амир вручил Иссерлэйну ПСМ Архангела. – Без этой штуки Полководец всего лишь гость на Ковчеге, а не хозяин. Но пока он тут скучает, никому будет нельзя ступить на борт корабля. Зачем оставлять такой «подарок» тем, кто однажды захочет навестить «Отца»?

В этот момент двери в Оружейную дрогнули, словно были готовы вот–вот раскрыться. Чуть ниже того места, где находился замок появилось крупное оранжевое пятно, от которого повеяло жаром.

– Микаэль уничтожил Команду и теперь плазменным мечом пробивает себе путь, – раздался голос бортового ИскИна.

– Идём, – Джазим подхватил Даниэля под руку и они отправились в следующий коридор.

«Отец» заблокировал за ними и второй проход.

На перекрёстке, ведущем к шлюзовым помещениям, настало время разделиться. Амир крепко пожал руку Даниэлю на прощание, и пообещал рассказать о его подвиге остальным колонистам.

– Плевать мне на статус героя, – отмахнулся Иссерлэйн. – Просто передай Тали, что я любил её все эти годы. А Галю скажи – он был мне как родной сын.

– Будь уверен, они узнают об этом.

Джазим дождался пока Даниэль уйдёт в свою комнату, дверь в которую тут же запечатал «Отец».

В дальнем конце коридора уже появилось новое огненное пятно. Микаэль справился с первым препятствием и теперь резал следующее своим клинком.

Амир поспешил убраться с Ковчега.

Андроид стремительно поднялся на борт челнока, задраил люк, нырнул в кресло пилота, запустил подпрограмму отстыковки и только затем накинул на себя ремни безопасности.

Катер вздрогнул и стал медленно отдаляться от материнского корабля.

Джазим не включал главные двигатели, регулируя положение шаттла вспомогательными соплами. Он выбирал лучшее место для обзора, хотел убедиться, что их план сработает.

За коррекций прошло несколько томительных минут.

Внезапно правый борт Ковчега, где располагалась посадочная площадка, вспучился, раскрылся словно странный экзотический цветок. Из развороченного шлюза выстрелил короткий язык пламени, и в космос вырвалась плотная туча обломков. Огонь мгновенно погас, но разрушение корпуса на этом не прекратилось.

Микаэль зря вскрыл сразу несколько секций своим клинком. Последствия грозили принять катастрофический оборот. Перешеек, соединявший мостик и основную часть корабля, деформировался прямо на глазах.

«Ещё чуть-чуть и рубку, вместе с навигационными и связевыми антеннами оторвёт от остального корпуса», – понял Джазим.

Через какое-то время стало ясно, что столь грандиозных разрушений не случиться, но, даже оставшийся единым целым, Ковчег выглядел теперь непригодным для дальнейшей эксплуатации.

«Ничего страшного. Ремонтные дроны устранят неисправности. Хотя, даже не представляю, сколько потребуется времени на полноценное восстановление. Интересно, сохранилась ли связь?»

Амир протянул руку к консоли радиостанции. Выбрал частоту Ковчега. В эфире было пусто. Только шипение и треск помех нарушали тишину.

Джазим покрутил регулятор настроек в разные стороны, предполагая, что частота могла сбиться. Хотя и не слишком надеялся на такой вариант. Андроид своими глазами видел, какие повреждения были нанесены кораблю.

Неожиданно, сквозь помехи пробился слабый сигнал.

Знакомый идентификатор!

Амир хмыкнул и вгляделся в обломки, удаляющиеся от Ковчега. С некоторым трудом он различил среди разнокалиберного мусора человеческую фигуру.

Это точно был Микаэль.

Джазим настроил передатчик на нужную частоту, наклонился к микрофону и пожелал:

– Счастливого пути, братец! И помни главное: как достигнешь нового мира, не повторяй старых ошибок.

Довольный своей шуткой, революционер тут же отключил радио, чтобы не слышать тех слов, которые Микаэль мог сказать ему в ответ.

У Джазима зародились опасения, что Маддс успел забрать свой ПСМ у Даниэля, и может вернуться на Ковчег, используя тягу повреждённых крыльев. Поэтому Амир провёл несколько часов дрейфуя поблизости и наблюдая, как тело Архангела удаляется от корабля.

Решив, что прошло достаточно времени, Джазим включил двигатели и направил шаттл вниз.

Андроид намеревался переждать период активности вируса в кратере Мегиддо. Вулкан находился на приличном расстоянии от любых поселений, к тому же в тех краях совершенно отсутствовала живность, способная распространить заразу дальше по Эдему.

Посадочный катер, с золотыми орлами Панъевропейской Коалиции на бортах, отделился от брюха корабля-носителя и начал плавный спуск к рыжей поверхности Марса.

Конечной точкой полёта был научно-исследовательский комплекс «Эон», где, по официальной версии, десятки тысяч человек занимались вопросами терраформирования и колонизации. Это колоссальное сооружение располагалось глубоко под поверхностью равнины Утопия – округлой низменности в восточной части северного полушария планеты.

Лиам Оттенберг, избранный в начале года на должность Генерального секретаря Панъевропейской Коалиции, поднял левую руку и перевёл наручный хронометр в марсианский режим.

На табло высветилась дата «Март 25, 2480» и точное время «13:60».

Продолжительность солнечного дня на красной планете отличалась от земного на 39 минут 35 секунд, поэтому все устройства измерения времени приходилось переключать на чуть более продолжительный «марсианский» час, который был длиннее земного примерно на 1,6 минуты.

«Какого чёрта я тут забыл?» – раздражённо подумал Лиам, глядя в иллюминатор на приближающуюся поверхность планеты.

Положение дел на Земле принимало критический оборот. Неужели надо было вот так всё бросить и потерять почти четыре месяца на посещение, пусть и самого передового в Солнечной системе, научного предприятия?

Голод в Индии. Самая настоящая война в ЮАР, где Азиатский Союз посмел использовать запрещённые виды оружия, даже «грязные бомбы»! Десятки конфликтов в Старой Европе, за которыми стояли террористы и политические аутсайдеры всех разновидностей.

Неужели визит на Марс был важнее участия в решении проблем, грозящих со дня на день обернуться тотальным хаосом?

«Разве что у безопасников появилась информация о готовящемся покушении на нового генсека. Моя предвыборная программа вызвала большой резонанс в обществе. Кто-то из радикалов мог решиться на отчаянный шаг. Одиночка или группа единомышленников. Поэтому меня решили спрятать подальше? Пока не устранят опасность? Вполне вероятно».

Оттенберг бросил короткий взгляд на начальника личной охраны. Тот сидел слева и читал последние новости с дисплея своего коммуникатора. Остальные телохранители располагались в соседних креслах спереди и сзади. За всё время путешествия они обменялись с секретарём может десятком фраз, не более. Крепкие и неразговорчивые профессионалы достались новому генсеку «по наследству» от предыдущего главы Панъевропейской Коалиции – Алехандро Герреры.