– Мне не сложно повторять за тобой, но в чём тут подвох? – поинтересовался Даниэль, заметивший некую странность в общении. – Почему меня он слушает, а тебя нет?

– Ты – близкий ему человек. Он заметно активнее реагирует на твои слова. Поэтому о важных вещах говори с ним ты. Так больше шансов, что наши установки не перебьёт другое внушение и просьба не забудется. Терапия в кругу родных и друзей – один из важнейших принципов реабилитации зависимых от «песчанки».

– Не знал.

– Теперь ты в курсе. Действуй.

Даниэль слово в слово передал просьбу Локка. После чего подростки попрощались и ушли в темноту.

– Нам несказанно повезло, – заявил Локк, когда они с Даниэлем остались вдвоём. – Я на такое даже не рассчитывал.

– Что ты имеешь ввиду?

– Теперь мы точно знаем, сколько у нас времени до следующей встречи с Маддсом. Три дня. Превращение пироморфов в людей, вот что он хочет мне продемонстрировать. Плюс показательная казнь еретика для мотивации своей паствы. Хлеб у них есть, как мы успели убедиться, нужны и зрелища.

– Какая ещё казнь?

– Он же обещал оторвать мне голову, – беспечно напомнил Локк. – Правда, наш конфликт случился так давно, что я даже немного удивлён тому, как Микаэль настойчиво стремится сдержать своё обещание, данное сгоряча. Он точно ненормальный, говорю тебе.

– Так мы успеем сбежать?

– Надеюсь. Выбраться из этой камеры несложно. Замок – ржавое барахло. Найти путь наружу труда не составит. Угоним любой подходящий транспорт. Главное, чтобы машину не перехватили на пути к столице. Тут вся надежда на плохую погоду. Пока нас везли, ты заметил какой ветер поднялся?

– Заметил. Только этот фактор расценил как отрицательный. Соваться в песчаную бурю – самоубийство.

– Любая природная активность, способная скрыть следы, нам на руку.

– Сперва надо сбежать, а потом рассуждать о погоде. Не знаю как ты, а я не запомнил дорогу к выходу. Это же самый настоящий лабиринт.

– Нам помогут Галь и его друг Захар. Они даже под дурью преспокойно гуляют по этим коридорам и не теряются. По всей видимости, обжитое рейдерами пространство не так велико. Хорошо, если я окажусь прав. Ведь для ребят у меня имеется отдельное задание. Даже не одно.

– Только не подвергай их жизни опасности, – попросил Даниэль, с трудом сдерживая резкие интонации, чтобы просьба не превратилась в требование.

– За них не волнуйся. В основном рисковать придётся мне и тебе. Ты к этому готов?

– Я ведь здесь. Да, готов.

– О, ты не даже представить себе не можешь на что соглашаешься, Дани.

– Хватит говорить загадками, старик. Я дал слово Тали, что верну её сына, даже если это будет стоить мне жизни. Ещё я пообещал слушаться твоих приказов. Если понадобится – останусь тут, прикрою ваш отход, задержу рейдеров.

– Ладно-ладно, горячая голова, – Локк попытался успокоить начинающего заводиться Даниэля. – Иди-ка лучше поспи, а мне надо поразмышлять над финальными штрихами нашего побега. По твоей роли я дам инструкции завтра. И можешь мне поверить, она не будет ни приятной, ни лёгкой.

– Да пошёл ты, сэр Габриэль Таинственный, – буркнул Иссерлэйн, но послушно отправился в свой угол и свернулся калачиком на полу, подложив под голову форму, скомканную в импровизированную подушку.

Когда наступила глубокая ночь, Локк удостоверился, что его напарник заснул. После чего старик начал делать странные движения горлом, словно пытался вытолкнуть наружу содержимое желудка.

Сначала на пол вывалились перемешанные остатки плохо прожёванной еды, выглядящие подозрительно свежими, словно они не участвовали в естественном процессе пищеварения. Затем послышался сипящий звук выходящего под давлением воздуха.

Габриэль склонился, подставив руку, и выплюнул на ладонь две капсулы тёмного цвета. Он отряхнул их от крошек и поднёс поближе к глазам, чтобы понять где какое вещество находится.

– Главное, не перепутать, – пробормотал себе под нос Локк и спрятал контейнеры в разные карманы шорт. – И не передумать.

После этого старик сел, закрыл глаза и замер, словно отключился от мира.

Пальцы, охватившие руль, заметно дрожали, когда Иссерлэйн пробовал распрямить их. Они были покрыты бурой, осыпающейся коркой, как и оба рукава формы охранника. Правое плечо, до конца не зажившее, ныло после всех испытанных нагрузок. Вторая личность Даниэля, выпущенная на волю Габриэлем Локком при помощи запрещённого препарата, изрядно потрудилась, выполняя грязную работу, и с телом охранника она особо не церемонилась.

Иссерлэйн не мог вспомнить даже приблизительное число врагов, с которыми расправился его двойник. Настоящая личность бездействовала практически целые сутки. Сам же Даниэль, словно зритель в кинотеатре, наблюдал за происходящим со стороны, находясь в состоянии блаженной эйфории, пока его тело, подчиняясь чужой воле, ломало конечности, резало глотки и стреляло в противника.

Только пережив ощущение полной отстранённости разума от тела, бывший охранник наконец понял, почему некоторые работяги на заводе подсели «песчанку». Время в этом состоянии текло иначе, оно заметно ускорялось, а тяжёлый труд воспринимался словно развлечение…

Кондиционер пришлось отключить для экономии топлива. Поэтому испачканная одежда Даниэля вскоре заполнила кабину неприятными запахами, оставляющими металлический привкус во рту. Он мысленно дал себе слово избавиться от этого костюма при первом же удобном случае.

Эффект гостя в собственном теле отпустил Иссерлэйна чуть меньше двадцати минут назад и теперь он приводил свои мысли в порядок, раздумывая над тем, как поступить дальше. По плану они должны были двигаться в столицу, не дожидаясь Габриэля, который задержался в кратере Мегиддо с целью удостовериться в том, что диверсия против последователей Маддса окончилась успехом.

Во время перестрелки, с осаждавшими стоянку транспортных средств врагами, Локк приказал своему напарнику убираться прочь, вслед за пылевой бурей, держа направление на северо-запад. Даниэль и подростки послушно уехали на том самом внедорожнике, который старик приобрёл ещё в вольном поселении Флах Бар.

«Кажется, это произошло целую вечность назад».

К сожалению, под свистящей картечью времени проверить запас горючего не оказалось. И теперь, когда управление своим телом вернулось к Иссерлэйну, он осознал, что переключение на дополнительный бак ничего не изменило.

Датчик уровня топлива продолжал мерцать красным.

«Мы хотя бы добрались до одной из этих станций. Будем надеяться, что внутри имеется горючее для аварийных генераторов».

Среди воющих завихрений наэлектризованного песка, превративших яркий день в мутную серую пелену, вышка автономного наблюдательного пункта выглядела будто маяк в ночи. Сине-белые молнии непрерывно разряжались о высокую металлическую конструкцию, от чего та буквально пылала.

Далеко впереди можно было разглядеть и другое пятно света, словно одно из солнц Эдема сумело пробиться сквозь облако песка и пыли, поднятого ураганным ветром. На самом же деле, где-то там должна стоять ещё одна башня.

«Вот каким образом рейдеры смогли незаметно подойти так близко к столице!» – внезапно догадался Даниэль.

Огнепоклонники пересекали в контролируемую зону, следуя за бурей. Пока датчики на постах наблюдения Комитета были слепы и глухи, бандиты двигались от одного «маяка» к другому. Когда ветер стихал и прекращал разбрасывать песок, не оставалось никаких следов.

Перемещение противника было невозможно заметить. Вот почему город оказался не готов к нападению. Отряды Маддса под прикрытием непогоды прибыли в Пустоши, а затем рассеялись по вольным поселениям, скрываясь там до самого момента атаки.

Внедорожник остановился около массивной тени в форме пирамиды – бункера наблюдательного поста. Даниэль заглушил двигатель. Стрелка компаса, на показания которой они слепо полагались последние несколько часов, перестала дрожать, замерла, указывая на северо-запад.