– Ждите здесь, – Даниэль обернулся к пассажирам. – Я попробую найти вход. Габриэль заверил меня, что это попасть внутрь не будет проблемой даже с моим уровнем доступа. Подам знак, когда можно будет выходить.

Галь и Захар молча кивнули.

Иссерлэйн поднял воротник, прикрыв им лицо до самого носа, и нацепил очки, но не свои, а те, что болтались в этой машине ещё с момента покупки её во Флах Баре, – плотно прилегающие, без солнцезащитной тонировки. Видимо, предыдущим хозяевам данного внедорожника тоже приходилось путешествовать в непогоду.

Затем бывший охранник накинул капюшон, открыл дверь и вышел наружу. Оставшиеся незащищёнными участки лица тут же испытали удары стихии. Песок и мелкие камни неприятно царапали кожу.

Даниэль поспешил к бункеру. В памяти всплыл отрывок из их последнего разговора с Локком, когда бывший охранник поинтересовался, как попасть внутрь станции наблюдения.

«Эти объекты обслуживают простые работяги, хоть и под прикрытием военных, – ответил Локк. – Заводской пропуск всё ещё с тобой? Уровня доступа тебе никто не менял. Его будет вполне достаточно».

На поиски блока авторизации ушло несколько неприятных минут. Стены монолитного сооружения, снизу бетонные, а чуть выше человеческого роста покрытые солнечными панелями, казались одинаковыми со всех сторон. Если тут имелись какие-то знаки, способные помочь определить расположение двери, разглядеть эту подсказку во время песчаной бури было невозможно.

Иссерлэйн стал водить рукавом, в одном из карманов которого лежала чип-карта, по всей доступной ему поверхности пирамиды. Наконец контакт с замком произошёл. Бетон словно треснул – появилась щель, из которой вырвалось оранжевое сияние аварийного освещения.

Мужчина вцепился в край тяжёлой плиты, отодвигая её вбок. Затем встал на фоне дверного проёма и помахал рукой, чтобы ребята покинули машину. Захар и Галь выскочили на улицу, проскользнули мимо Даниэля и скрылись внутри бункера.

Иссерлэйн не спешил спускаться вслед за ними. Он мрачно рассматривал внедорожник. Если здесь, среди припасов, не окажется горючего, им понадобится новый план спасения. В худшем случае, беглецам предстоит преодолеть пешком огромное расстояние до обитаемых районов Пустошей. Это вполне реально, если передвигаться от одного бункера к другому в ночное время суток.

Но сколько недель займёт подобное путешествие?

Буря стихает, а значит вскоре, в этой пустынной местности, беглецы окажутся как на ладони. Днём видны издалека, а ночью рейдеры могут легко засечь их с помощью самого дрянного тепловизора.

Возможно, их нагонит и подхватит Габриэль? Нельзя исключать подобный вариант. Локку наверняка удалось скрыться на другом автомобиле. В тот момент, когда их пути разошлись, начальник СБ не походил на человека оставшегося умирать.

Старик явно знал, что делал.

Даниэль опасался гнева Маддса за проведённую в лагере огнепоклонников диверсию. Психопат вполне мог отправить за ними уцелевших воинов, но вовсе не с целью взять в плен столь опасных саботажников, а, скорее всего, чтобы привезти их головы.

Если беглецы попадут в лапы рейдеров, то сразу будут убиты. В этом Иссерлэйн не сомневался. Жестокость фанатиков, невольным свидетелем которой он стал ещё на захваченном столичном складе, вряд ли когда-нибудь получится забыть.

Маддс точно не простит «сюрприза», который ему преподнёс Локк.

«Чтоб тебя, Габриэль! Не стоило ворошить это осиное гнездо! Нужно было попытаться спасти всех, кого мы могли забрать с собой, и выбираться по-тихому».

На самом деле Иссерлэйн прекрасно понимал, что жестокое решение Локка было продиктовано исключительно заботой о будущих поколениях, которым грозило новое нашествие пироморфов. В грядущем противостоянии люди не имели шансов на выживание. Что бы там не обещал безумец Маддс, вероятность деградации разума всех, кто превратится в огненных существ, за долгий период Схождения, была далеко не нулевой.

Поэтому глава СБ принял контрмеры на территории врага – нанёс удар по армии Маддса. Именно таким был изначальный план Локка, а все остальное, о чём он рассказывал Даниэлю, не имело никакого значения.

Если бы Иссерлэйн не согласился на предложение старика растормозить нервную систему посредством наркотика, чтобы задействовать боевые навыки своего тайного помощника… Если бы двойнику не хватило сил и умения… Вполне вероятно, что Даниэль сейчас остался бы лежать там, в пепле кратера Мегиддо.

Вряд ли Локку, с его-то жизненным опытом, выжившему в самых опасных конфликтах и революциях, что происходили на Эдеме, было не плевать на участь Даниэля и двух подростков.

«Он без колебаний принял решение отравить всех, кто сядет за общий стол, в том числе и вернувшихся из глубин планеты детей».

В голове Даниэля кружились лишь отрывки воспоминаний о днях, проведённых под действием наркотика и гипнозом Локка. Что на самом деле внушил ему начальник СБ? Только ли высвободил вторую личность? Или ещё и убедил не пытаться спасти невинных пленников Маддса?

Иссерлэйн поймал себя на том, что слишком долго стоит на пороге. Песок уже начал покрывать носки его ботинок.

«Так, хватит тратить время на бесполезные переживания. Что сделано, то сделано. Нужно найти способ быстро вернуться в столицу. Есть ли здесь обычные средства связи? Надо всё проверить. Обмен данными с Ковчегом должен быть двусторонним, хотя бы для передачи управляющих сигналов».

За спиной Даниэля раздались резкие звуки, как будто кто-то из всех сил бил по чему-то металлическому. Мужчина зашёл внутрь бункера и плотно прикрыл за собой дверь.

– Нашли что? – поинтересовался он, спускаясь по ступеням.

– Запертый шкаф, – ответил Галь. – Внутри какие-то канистры. Ещё немного и мы его откроем.

– Только не сломайте ничего из электроники.

Основная часть бетонного строения уходила под землю. Внизу имелась всего одна комната, площадью около сорока квадратных метров. Вдоль стен она была заставлена стойками с аппаратурой и батареями резервного питания. Ещё имелось несколько закрытых шкафчиков. Один из которых сейчас проходил тест на прочность, подвергаясь ударам ног двух несовершеннолетних варваров.

Наконец дверца не выдержала и поддалась.

Галь вытащил наружу пластиковую пятилитровую канистру с мерными отметками на боку, и передал её Даниэлю.

Тот сорвал герметичную крышку, понюхал содержимое и предположил:

– Дистиллированная вода. Её используют для обслуживания аккумуляторов. Видел похожие бутыли у нас на заводе.

Галь протянул руку.

– Нет. Сначала я, – Иссерлэйн осторожно попробовал.

Так и есть. Обычная очищенная вода. Без запаха. Тёплая, но не слишком противная.

– Потерпите немного, – сказал он, видя как ребята облизывают пересохшие губы.

В ожидании малейших признаков негативной реакции организма, Даниэль стянул с себя вонючую куртку охранника, предварительно проверив карманы, и отбросил её в угол. Сполоснул руки, сделал ещё несколько глотков. Потом смыл бурую корку со шрамов на правом плече – некоторые швы всё же разошлись, из ран выступила кровь.

– Всё в порядке, – он вернул ёмкость Галю. – Это самая обычная вода.

Ребята стали пить по очереди. За очень короткое время они наполовину опустошили канистру. Их можно было понять. Габриэль накачал «песчанкой» не только Даниэля, но и подростков, поскольку тем следовало выполнить указания старика: выкрасть нечто важное из жилища Маддса и подбросить в общий котёл капсулу с сильнодействующим ядом.

Целые сутки, мальчишки, как и Даниэль, были вынуждены игнорировать голод и жажду.

Иссерлэйн обыскал помещение в поисках топлива, но ничего не нашёл. Теперь он двигался вдоль стоек с оборудованием. Практически все устройства были обесточены на время бури, либо работали в аварийном режиме. Местные системы кондиционирования лениво гоняли теплые потоки воздуха, даже не пытаясь охладить помещение, в котором вся остальная техника сейчас бездействовала.

Ребята занимались вскрытием следующего шкафчика, в надежде обнаружить там еду.