— Я бы не отказался от своих целителей, неподконтрольных тебе.

— По некоторым вопросам наш клан должен остаться монополистом, — ответил я. — Это дополнительная страховка для нас. Кроме того, мне кажется, имеет смысл требовать не те знания, которые он уже передал, а те, которые не передал. У его личной охраны есть некоторое количество интересных заклинаний, которые не передают посторонним, но которые пригодились бы вашей Императорской гвардии.

— Думаешь, разумно в нынешних обстоятельствах их дополнительно вооружать? Проверки на контроль медузами мы проводим, но я все равно опасаюсь, что кто-то может оказаться под посторонним влиянием.

— Думаю, разумно выходить на Накреха, имея тузы в рукаве. Как вариант, можно выбрать пару сильных магов, обучить их и держать в моем поселке, пока не возникнет необходимость. Там и полигон есть хороший для отработки.

— А если я потребую оставить эти заклинания только для Императорской гвардии? — поинтересовался император.

— Ваше право, — признал я. — Я не собираюсь ни с кем воевать. В принципе, у меня сейчас есть все, что мне нужно, так что и выбираете, и решаете вы.

— Но по целителям ты хочешь оставаться монополистом.

— Хочу, — согласился я. — Но, понимаете, Иван Михайлович, там существуют определенные тонкости обучения. Я не уверен, что вы сможете их учесть, поэтому по факту ваши целители будут хуже моих, а это плохо отражается на репутации любого императора.

Туманов захохотал, и я понял, что целителей мне все-таки оставят.

— Почему у меня не получается обучить технике снохождения сына? — неожиданно спросил он.

— Скорее всего, ни вы, ни он четко не понимаете, что надо делать. Помните, с каким трудом я вас вывел на эту практику? Институт учителей не зря существует, в таком случае учитель подключается к ученику и проводит его через все сложные моменты.

— У нас учитель — это не столь глубокое понятие.

— Я знаю. Тут учитель по магии ничем не отличается от учителя, к примеру, по математике. Он не может эффективно обучать, отчего страдает средний уровень магов.

— И все же я не рискнул бы давать тебе клятву.

— Вы немного потеряли. Я бы все равно не смог вам дать все, — признал я. — Все-таки ваш возраст сильно ограничивает.

— Дамиан говорил про ритуал Ступеней. Что это? — неожиданно спросил император.

И это когда я уже начал думать, что он не обратил внимания.

— Это как раз то, что позволяет ученику прыгнуть выше головы, то есть преодолеть потолок магии, данный при рождении и развитый упражнениями. Источник рано или поздно останавливается в росте.

— Источник?

Пришлось читать лекцию про источник и каналы, а также про способы прокачки источника и укрепления каналов.

— То есть так можно прокачаться с нуля?

— С нуля ничего нельзя прокачать, потому что нельзя развить то, чего нет. Нужна хоть какая-то база, на которую можно опереться и что-то вырастить.

— Но ходят слухи, что ты делаешь магов из ничего.

— Я делаю магов из тех, у кого проблема с источником и каналами. Но они должны быть хоть в каком-то виде.

— А если, к примеру, мне провести ритуал Ступеней, то я тоже смогу вырасти, как маг?

— Скорее всего, — признал я. — Но вы по возрасту вряд ли сможете пройти все. Они очень болезненные и проводятся с поддержкой целителей. И есть одно но. Вы должны достичь максимума на том уровне, который у вас сейчас, а я уверен, что там есть еще что раскачивать.

И мы, вместо обсуждений, что брать с Дамиана, принялись заниматься методиками прокачки источника у императора. Наверное, так было даже правильней: пусть Дамиан ломает голову, чем ему платить. Он же не знает, что нам достаточно информации.

Появление цесаревича оказалось неожиданностью. Он вошел, когда мы с императором сидели в медитативной позе на ковре, потому что я показывал одно из дыхательных упражнений, и сразу спросил:

— Чем это вы тут занимаетесь? Секретарь сказал, что чем-то очень важным. А я вижу репетицию пикника на природе.

Он насмешливо приподнял бровь. Я вскакивать с ковра не стал — разрешение мне дано было императором, ему и отменять.

— Ярослав меняет мое отношение к магии, — признался император.

— Ты про те попытки общения в так называемом снохождении? — усмехнулся Александр.

— Почему в так называемом, Ваше Императорское Высочество? — ответил я. — Эта методика возникла как раз из попыток вломиться в чужой сон и нагадить. Но в любой гадости можно найти свои плюсы. Вот и тут нашлись.

Он хотел что-то возразить, но тут зазвонил мой клановый телефон. Вызов шел с волховского номера, поэтому я, спросив разрешения у императора и получив его, ответил.

— Уверен, тебе понравится мой подарок, — проскрипел Накрех. — И это только начало.

Он неприятно не то закашлял, не то засмеялся в трубку и отключился, а я тут же набрал Постникова.

— Даниил, что случилось?

— Откуда узнал? — удивился тот. — Я только думал, не позвонить ли тебе. А ты уже в курсе.

— Мне позвонили. Серьезное дерьмо?

— Не то слово. Ивана Зайцева пытались убить. Прямо на проходной Вишневого Сада.

— Он пострадал?

— Нет, но только потому, что не снял защитный перстень, хотя девица настаивала.

— Какая девица?

— Его, теперь уже точно бывшая. Они встречались, но, как Иван мне сказал, он ей вчера намекнул, что у них нет будущего.

— То есть он ей это сказал и она на него напала?

— Если бы. Он ей этого не успел сказать только удивился, что она в неурочное время заявилась. Она же потребовала у него снять все артефакты, якобы, чтобы быть уверенной, что он ей не врет, а когда он отказался, ткнула артефактным ножом. К счастью, Зайцев оказался не совсем идиотом, твой защитный перстень не снимал, а нож защиту не пробил. С проходной ребята выскочили, скрутили ее и мне звякнули.

— Что за нож?

— Нашим установить не удается, — ответил он. — Точно можно сказать, что он артефактный, но что делает, моих знаний не хватает определить. Нужна консультация специалиста.

— То есть меня? — хмыкнул я.

— То есть тебя. Это не все странности. Сама девица внезапно начала вопить, что мы ее незаконно задержали. А когда ей показали запись, вытаращилась на нее так, как будто это постановка. Сидит сейчас в комнате дознаний, рыдает и говорит, что ничего не делала. Слезы, сопли и все такое. Иван говорит, что она, конечно, умом не блещет, но не до такой степени, чтобы сознательно идти на убийство в уверенности, что скроет преступление. Еще охрана говорит, что на ней сработал твой датчик, о котором ты предупреждал, что нужно делать вид, что ничего не происходит, но сразу сообщать мне или тебе. Это то, о чем я думаю?

Накрех рассчитывал меня напугать? Он просчитался. Сейчас я испытывал только злость. Ни на какие договоренности теперь с ним я не пойду. Я и так не собирался, конечно, но отыгрываться на непричастных к нашей войне — последнее дело.

— Именно. Она под посторонним воздействием. Предупреди всех, чтобы на рожон не лезли. Мы на осадном положении. Все встречи — только на территории поселка или поместья. Тех, на ком сработал датчик, изолировать сразу. Не думаю, что попытка будет прям сразу, но исключить не могу.

— Ага. Но ты тоже нужен. Чем быстрее, тем лучше.

— Не от меня зависит. Как освобожусь — сразу к вам. Вы в поселке?

— Нет, в поместье. В подвале, чтобы не беспокоить Веру Андреевну.

— Это правильно. До встречи.

Я отключился и сказал уже императору:

— Наш общий друг решил мне показать, что я уязвим если не напрямую, то через моих людей. Мне бы съездить туда.

— Не раньше, чем закончим с нашим делом, — резко ответил император.

— Разумеется, Ваше Императорское Величество.

— Иван Михайлович, я же просил, — укоризненно сказал он.

— Без посторонних, — напомнил я.

— Саша — не посторонний. Он тоже просит, чтобы вы обращались к нему по имени. А еще у нас будет общая просьба. Помогите ему войти в снохождение.