— Знаю, конечно. Егор Дмитриевич прошение отцу писал, чтобы договор с Елисеевыми расторгнуть. Отец отказался в этом участвовать, сказал, что такие проблемы не требуют его вмешательства.

— Ну вот. Аня Елисеевых предала, а мне теперь тоже не доверяют, — с горечью сказала Полина.

Наступила тишина, и я уже думал отключаться, как внезапно Светлана сказала:

— Ты говорила, что вы встречались? Это же значит, что вы не только вместе учились?

— Нет конечно, мы ходили вместе в кино, — вдохновенно начала перечислять Полина, — я ходила к нему в гости, а он — ко мне. Мы даже целовались.

Хорошо я сидел, а не стоял, а то бы от неожиданности свалился, а так диван удержал. Это она сейчас про единственный поцелуй, который был необходим для отвлечения внимания магов? Никому бы в здравом уме не пришло в голову назвать его поцелуями. Никому, кроме Полины.

— Вот как?

— Да. А потом, после того как Аня это устроила, все как отрезало. Но я же не виновата за то, что сделала сестра?

— А Ярослав как считает?

Полина тяжело вздохнула не находя нужных слов. Видно, вранья она на сегодня норму перебрала.

— Все сложно, — наконец ответила она. — От Глазьевых он меня вытащил, и уже за это я ему буду по гроб жизни благодарна. Но мне хотелось бы… — Она замолчала, но так и не смогла выразить словами, чего ей бы хотелось, поэтому продолжила не так, как начинала: — Давай спать, а?

— Давай. Но с Тихоном ты зря игру затеяла. Ничем хорошим это не закончится.

Я очнулся и отключился, чтобы не услышать еще чего-нибудь. Однако, Полина себе нафантазировала. Намекнуть ей, что ли, что между нами могут быть чисто дружеские отношения, и только?

Если честно, то, что Полина выдала, стало для меня полнейшей неожиданностью. Мне казалось, что она честнее сестры, а сейчас задумался, не было ли в том, что она мне рассказала об интриге Глазьевых, второго дна? Она не дура, поняла, что у Глазьевых ей вообще ничего не светит в тени сильной сестры с нерядовыми умениями, и решила перестраховаться. Или все дело в том, что она видит в Светлане соперницу?

Что там в голове у Полины, я видеть не мог, поэтому решил пока не забивать свою, а потом ,на выходных, посоветоваться с Постниковым и Серым. Конечно, проще было бы поговорить сразу с Полиной, но я даже не сомневался, что она не удержит язык за зубами и расскажет Светлане, что я их подслушивал. А как она искажает факты, я уже слышал. И услышанное меня встревожило.

Спать не хотелось, поэтому я подсветил себе светлячком и принялся изучать вытащенные из пространственного кармана записи с заклинаниями, скопированных с ключа. Делал я это в общей комнате, чтобы никого не беспокоить светом. Защиты ключа вызывала восхищение: постороннему к нему было практически невозможно подключиться. Как и в случае квартиры, было предусмотрено несколько степеней опознавания «свой-чужой», но те, что были в квартире, обошлись мной влет. Собственно, я только недавно догадался, что они вообще были. Но поскольку там было завязано на живого человека, то чего-то мудреного делать было нельзя из опасения, что Соколова догадается. Она и в пожилом возрасте сохранила ясность ума. Возможно, именно поэтому сам Соколов и не пришел — побоялся, что опознает даже в чужом теле. Вариант, что у него не было нужной для покупки суммы, не выдерживал никакой критики, поскольку я был уверен, что переселился он в точности в того, кого хотел. От внезапно пришедшей в голову мысли я замер и быстро набрал Постникова.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он.

— Нет. Мы забыли узнать одну важную вещь. Как именно умер Соколов. Когда, где и в присутствии кого.

— Думаешь?..

— Уверен, что там было и его новое тело. Если он не явился за наследством, значит, с деньгами у него все хорошо. А если с деньгами все хорошо — значит, вселился в того, кого хотел.

Перезвонил Постников очень быстро.

— Официальная версия — не справился с управлением. Машина слетела с дороги и загорелась. По официальной версии же, вблизи никого не было.

— А он точно сгорел? — засомневался я. — Может, имитировал свою гибель и скрывается?

Вариант с горением мне категорически не нравился, потому что с большой вероятностью руна выходила из строя раньше, чем умирало тело. И в этом случае никакого переселения не должно было случиться.

— Он не настолько сгорел, чтобы его нельзя было опознать. И камеры опять же.

— От кого он ехал?

— В деле ничего не было.

— Как-то можно узнать?

— Не обещаю, во всяком случае быстро. Времени прошло много, а большая часть официальных путей для нас закрыта.

— Возможно, развлекается не он, а его ученик? — предположил я. — У него были ученики?

— Однозначно нет. Он официально был магом-одиночкой. Рядом с ним никого, кроме жены, не было.

— Узнавал, да? — я вздохнул.

— Одно другое тянет. Наличие ученика объяснило, бы почему Соколов не пришел за наследством, но его дело живет и процветает. Но никто из его окружения на ученика не тянет.

Я задумался, потом решил потянуть за последнюю пришедшую мне в голову ниточку.

— Записи с камер перед его гибелью можно найти?

— Попробую, — ответил Постников.

— Тогда у меня все. Если достанешь, можешь не перезванивать, все равно по этому телефону видео не переправить. Разве что углядишь там нечто особо интересное.

С Постниковым я попрощался и подумал, что не дело, когда связь в урезанном виде. Конечно, мы ее разрабатывали не для баловства, а для срочных переговоров, которые нельзя подслушать. Но почему я даже не подумал предусмотреть пересылку файлов? Конечно, тогда нужно было брать другие модели, а сам артефакт как-то уплощать. Можно пробить защиту школы и получить файл на телефон, но тогда, если кто-то следит за нашими телефонами, он окажется в курсе нашего интереса к Соколову и его смерти. Передачу файла сделать защищенной у меня не получится.

Поскольку защита информации хотя и была очень важна, но точно не была первостепенной задачей, я вернулся к схемам заклинаний от ключа. Преодолеть их будет довольно сложно. Слово, жест, аурная привязка — и это только после поверхностного осмотра. Наверняка что-то запрятано еще и дальше. С аурной привязкой была конкретная засада, потому что если где-то и был слепок ауры Соколова, то это где-то было мне неизвестно. В квартире Соколовых следов ауры мага не было. Тогда я об этом даже не задумывался, но сейчас был уверен, что квартиру точно чистили, и довольно давно. И после этого там не появлялся никто, кроме хозяйки. Причем следов ауры не было даже на принадлежащих Соколову вещах в сейфе, а это значит, что чистил он сам. Вопрос: до своей так называемой смерти или после?

В этот раз Сысоев отловил Лазарева в коридоре и без долгих предисловий выпалил:

— Ну?

— Баранки гну, — огрызнулся Андрей. — Дома оставил.

В выданном ему предмете магии он не увидел, даже выпрошенный у деда сканер ни разу не пикнул, и все равно Андрею было тревожно, чувствовал он какой-то подвох. Даже мысли были с кем-нибудь посоветоваться. Но советоваться нужно было с кем-то надежным хорошо разбирающимся в магии и не любящим Елисеева. Отец с дедом не подходили по последнему пункту, а мама, которой он все-таки рискнул показать переданное Сысоевым, равнодушно скользнула взглядом и сказала, что это мелочь, не стоящая ее внимания. Единственное что ее волновало — это Елисеев. Она была на нем маниакально зациклена. Ненависть сочилась из каждого слова и давно уже затуманила мозги матери. Общаться с ней долго было если не невозможно, то очень сложно. Андрей даже понимал, почему дед запретил ей выходить из дома. Хотя маму было все равно жалко.

Он не исключал, что из-за своего состояния она могла не заметить что-то важное, а самому Андрею выданная Сысоевым вещица очень не нравилась. Он не хотел подставлять семью. То, что Елисеев жил в одном блоке со Светланой Тумановой, ставило под удар не только его, но и ее. Сысоеву-то все равно, его, как он говорит, папахен находился под стражей за нападение на императора. И Андрею очень не хотелось, чтобы компанию Сысоеву составил бы кто-нибудь из Лазаревых.