Лекция была познавательной, но странной. С чего вдруг Дамиан настолько расщедрился, что решил меня облагодетельствовать?

— Но тот, кто переселяется, все равно этого не помнит, — заметил я. — Я не чувствую себя потерявшим что-то.

— Разумеется, потому что ты сейчас не совсем Мальгус. И тем не менее раньше ты знал то, что сейчас услышал от меня. — Он высокомерно усмехнулся. — Но я тебя вызвал не для того, чтобы просвещать. Мой рассказ — это доказательство того, что я был с тобой честен. Я к тебе по совершенно другому поводу. Хочу узнать, не согласится ли встретиться со мной Марта?

— Не согласится, — огорчил я Дамиана. — И она против, и ее муж тоже.

Почему-то я думал, что Светлана поприсутствует при разговоре с императором, но нет, она сразу, как мы приехали, попрощалась и ушла. Выглядела она на редкость замученной, похоже, спать этой ночью ей почти не пришлось. Ефремов тоже отсеялся, отправив меня в императорскую приемную в сопровождении одного из своих подчиненных, который оказался на редкость немногословен и испарился, стоило нам дойти. Это могло означать только одно — император хотел поговорить со мной так, чтобы больше никто не знал о чем.

Но принял он меня не сразу. Несмотря на утро, он уже с кем-то беседовал, а еще двое ожидали своей очереди на разговор с самым значимым человеком страны. Меня задержка не расстроила, напротив — позволила собраться с мыслями и решить, что говорить. А еще — дала возможность обдумать то, что я узнал от Дамиана. Я не мог исключить вероятности, что он если не откровенно врет, то искажает какие-то факты, но в отношении потери части личности он точно был откровенен, слишком уж с большим удовольствием вываливал на меня свои знания. Наверняка проштудировал всю доступную литературу о перемещении душ, чтобы знать, чего можно от меня ожидать и насколько меня изменило переселение. Получалось, что изменило. Вставал вопрос, без чего я остался. Только ли без определенных знаний или от меня отвалились еще и некоторые особенности? Я сейчас даже в худшем положении, чем старшая Ермолина, которая хотя бы имела представление о том, чего лишилась. Я даже этого не знал. Мне казалось, что в моих знаниях не было пробелов. Но если Дамиан говорил правду, то что-то должно было рассеяться безвозвратно. Я вспомнил рисунок в записях Накреха, из-за которого я согласился пойти на договор с Дамианом. Не для этого ли Накрех создал Моруса — чтобы сохранить знания в полном объеме? Но где гарантии, что память о создании знания не пропадет при переносе? Тогда дневники — страховка? Нельзя же забыть сразу и то и другое?

В голове царил полнейший сумбур, который не рассеялся к тому времени, когда меня пригласили в кабинет к императору. Императорскую защиту от прослушивания в этот раз не нарушали никакие вражеские заклинания, поэтому свою дополнительно я ставить не стал. Незачем обижать императора недоверием.

— Что происходит в школе в общем, и в частности, что у тебя случилось с Сысоевым? — спросил император.

— Похоже, Ваше Императорское Величество, что его пытались устранить, выставив виновником меня. Я отправил его в стазис, но не уверен, что кто-то сможет ему помочь, если стазисразвеять.

— И что за заклинание на него отправили, что ты не знаешь противодействия? — заинтересовался он.

Меня бы повеселило мнение о моем могуществе, если бы оно не было высказано по такому поводу.

— Не заклинание, проклятие. Тип воздействия, для которого нужен либо контакт с проклинаемым, либо его частица. Лучше всего кровь.

Император на меня вытаращился с немалым удивлением.

— О подобном слышу впервые, — признал он. — Это какие-то специальные волховские техники?

— Я бы не назвал их волховскими, Ваше Императорское Величество.

— Почему? Прикрываешь своего учителя? Артефакты напавших на Светлану магов очень похожи на твои. Они тоже сделаны волхвами? У них нет единства, не так ли? Или они все выступают против нас?

Я вздохнул. Похоже, придется выкладывать прямо сейчас.

— Ваше Императорское Величество, прежде чем я начну вам рассказывать очень важные сведения, хочу получить с вас клятву, что никто из моего клана не пострадает от того, что вы сейчас узнаете.

— Ярослав, как я могу дать такую клятву, если даже не догадываюсь, что они сделали?

— Они не сделали ничего, но вы можете посчитать, что опасен я, а они об этом знали.

— То есть ты сейчас хочешь рассказать что-то важное о себе?

— Не совсем о себе, о другом человеке. Но без пояснения о себе не обойтись.

— Ты сделал что-то противоречащее закону?

Так-то я, конечно, сделал много чего противоречащего закону, но появление в этом мире от меня не зависело.

— Не в этом дело, Ваше Императорское Величество. Когда я вам расскажу все, вы поймете, что просто на этот вопрос не ответить.

— Насколько важно то, что ты мне хочешь рассказать?

— Я бы сказал, дело государственной важности. Речь идет о безопасности вашей семьи. Я догадываюсь, зачем хотели похитить Светлану и чем это грозит ей и вам.

— И чем же? — скептически спросил император.

— Я расскажу вам только после вашей клятвы, Ваше Императорское Величество. — Слишком много в истории было случаев, когда за провинность главы клана уничтожали весь клан.

— И серьезная провинность?

— Решать вам, Ваше Императорское Величество. Одно могу сказать, вам не понравится то, что вы услышите.

— Ну и жук ты, как говорит про тебя Дмитрий Максимович, — неожиданно усмехнулся император. — Знаешь, Ярослав, я почему-то не верю, что ты сделал или задумал что-то плохое, поэтому клятву дам, но только в отношении конкретно тех грехов, что были накоплены твоим кланом и тобой на этот день. За все сделанное дальше отвечать будете по всей строгости.

Обозначив свою позицию, император тут же дал клятву не причинять вреда моим людям за, так сказать, старые грехи, после чего уставился на меня уже безо всяких улыбок и сказал:

— Я слушаю тебя, Ярослав.

— Наверное, нужно начать с того, что я не совсем Ярослав. Вы знаете о существовании других миров, Ваше Императорское Величество?

— Существует такая гипотеза, — чуть снисходительно ответил он. — Которую до сих пор не смогли ни подтвердить, ни опровергнуть.

— Я — зримое подтверждение справедливости этой гипотезы. В своем мире я был почти закончившим обучение учеником лучшего мага, но влез в дворцовые интриги и меня убили.

— Ярослав, ты перечитал книг фэнтези? — с явной насмешкой спросил император.

— Пожалуйста, Ваше Императорское Величество, не перебивайте, пока я не закончу, — довольно жестко сказал я. — Возможно, вам это кажется выдумкой, но это не так. Мой учитель предполагал возможность моей смерти и изобразил на мне руну, которая бы позволила моей душе не уйти в Воронку перерождений, а попасть в другое тело. Руна была придумана много лет тому назад магом Накрехом, ее особенностью является то, что она переносит душу либо в того, на кого маг смотрит перед смертью, либо в пустое тело этого мира. Фактически ко времени моего попадания сюда Ярослав был убит. Как маг он ничего из себя не представлял и не стал бы никем. Это на случай если вы захотите обвинить меня в его смерти.

— Рассказ интересен, не скрою, — с изрядной долей скепсиса сказал император. — Нет, я не буду обвинять тебя ни в чьей смерти, если это для тебя важно.

— Важно. Мне не хотелось бы, чтобы между нами оставались недоговоренности, Ваше Императорское Величество. Магия — это орудие созидания, разрушение возможно только для защиты. Это мой жизненный принцип, от которого я никогда не отходил. К этому времени я как раз закончил бы обучение и считался бы состоявшимся перспективным магом с уклоном на артефакторику. Но жизнь распорядилась иначе, и мне пришлось начинать с нуля. Знания у меня были с собой, и то я не уверен, что все, но вот возможностей и сил не было.

— То есть учитель-волхв у тебя был в том мире?