Воронцов этим воспользовался, но поскольку второго слоя не видел, ему опять прилетела ответка, обнулив защитный артефакт. Один из, потому что у Воронцова одновременно работало с десяток. У меня был выбор: вскрывать их слой за слоем или всего лишь подождать — и он вынесет свою защиту сам.
Свой защитный артефакт я переключил на поглощение, потому что его стоило подзярядить и потому что я уверился — мужик сейчас начнет осторожничать и подбирать ключик к моей защите тщательней.
— Вы как, Никита Львович, удовлетворенным себя не чувствуете? — издевательски спросил я.
На самом деле весело мне не было. Я прекрасно понимал, что заработаю себе во враги еще один клан, потому что после того, как я убью его главу (а ничего другого мне не оставалось делать), даже если наследник обрадуется своему повысившемуся статусу, захочет нам отомстить. А еще я не любил отнимать жизнь. Магия должна созидать.
— Ярослав Кириллович, ничего личного, но мне придется вас убить, — уже не так уверенно ответил Воронцов.
Мне показалось, что в его глазах промелькнул страх, но это было единственное, что выдавало его состояние, зато щупов он выпустил больше, пришлось их разом обрубить, показав, и что я вижу его действия, и что не намерен больше его до себя допускать. Он ответил чем-то быстро-заковыристым. Защита в этот раз все поглотила, ничем в отправителя не плюнув, и Воронцов оживился, посчитав, что нашел лазейку для своей атаки. Пусть внешне на мне его действия никак не отразились, но внутри, судя по его физиономии, я уже должен был начать активно портиться.
— Интересная у вас защита, Ярослав Кириллович, — принялся отвлекать меня Воронцов. — У кого заказывали, если не секрет? Надо будет подобную прикупить. Защиты много не бывает.
— Я защиту посторонним не доверяю, Никита Львович. Сам делаю. Так что вам она не светит, сами понимаете.
— Ну да, трупу не закажешь, — усмехнулся он.
— Именно, трупу разве что гроб могут заказать, а в вашем случае и этого не будет. Скажете, кто вас натравил?
— А вы самонадеянны, молодой человек.
Он убедился, что я не собираюсь разваливаться, и отправил набор заклинаний, которым атаковал первым. Мой артефакт поглотил все, но поскольку емкость накопителя ограничена, скоро удары будут возвращаться к отправителю — я как раз отключал на нем последний защитный артефакт. Причем действовал я не щупами, а короткими заклинаниями, которые Воронцов, похоже, не отслеживал.
— Если вы что-то нашли в бумагах Соколова, — тем временем продолжал разливаться Воронцов, — это еще не делает вас полноценным магом.
— А вы заказывали свои артефакты у Соколова? — вкрадчиво поинтересовался я
— Именно, Ярослав Кириллович.
— В таком случае с вашей стороны весьма неосмотрительно устраивать дуэль с тем, у кого могли оказаться в руках его заметки.
Теперь усмехался я, и с полным правом, потому что я не только отключил артефакты, но и заблокировал их включение. А потом отправил небольшую тренировочную молнию. Пообиднее, но не слишком болезненную.
Воронцов застыл на месте, не в силах поверить, что его обыграли, но быстро оправился и выставил собственную, не артефактную защиту. К слову, довольно убогую.
— Никита Львович, вы меня не уважаете, — разочарованно сказал я и отправил заклинание посильнее и поболезненней. — Вернемся к моему вопросу. Кто вас натравил?
Вместо ответа он окрысился и обрушил на меня ряд столь сильных ударов, что купол еле устоял, а мой артефактный перстень не смог впитать все и отправит часть Воронцову. Его собственная магия снесла его же защиту в один миг и сильно попортила внешний вид мага: новехонький костюм повис лохмотьями, наэлектризованные волосы встали дыбом, а один из щегольских ботинок потерял подошву. Вместе с подошвой, Воронцов потерял и уверенность в победе. Он наконец понял, что я с ним играю и мог бы убить в любой момент. А потому по-настоящему испугался.
— Что ты такое, черт тебя подери? — не удержался Воронцов. — Не может пацан твоего возраста быть настолько умелым?
— Даже если ему достались записи Соколова?
На его лице появилась понимающая гримаса. Что же там в записях может быть? Похоже, нужно срочно поручать Постникову выяснить про Соколова все, что только можно. Тем временем Воронцов сделал правильные выводы относительно своей возможности со мной расправиться.
— Пожалуй, Ярослав Кириллович, я мог бы посчитать себя удовлетворенным, если вы передо мной извинитесь, — заявил он, стараясь сохранить лицо.
— Это после того, как вы попытались меня убить, Никита Львович?
— Что вы, Ярослав Кириллович? — он приложил руку к груди, делая вид, что честнее его быть не может. — Просто захотелось проучить сопляка. Кто знал, что на самом деле этот сопляк — мэтр от магии?
— Тот, кто вас на меня натравил, — не повелся я на лесть. — Никита Львович, вы же понимаете, что отпусти я вас сейчас — сделаю большую глупость. Как вы говорили? Ничего личного? Право, мне будет очень жалко лишать вас жизни. Но придется.
— Так не лишайте, — взбодрился он. — Извинитесь — и разбежимся.
— Так не пойдет, Никита Львович, — покачал я головой. — У вас есть только один шанс остаться в живых.
Краем глаза я заметил, что зрителей стало гораздо больше, но никто не приближался, а отвлекаться на проверку, кто же подошел и в каком количестве, было несвоевременно.
— И какой же, Ярослав Кириллович? — сдался он. — Признаться, я вас недооценил, готов за это заплатить.
Он выразительно потер пальцами друг о друга, намекая, что согласен раскошелиться. Только мне нужна была другая плата.
— Вы рассказываете, кто вас на меня натравил.
— Я уже сказал, что не смогу, Ярослав Кириллович. Клятва не даст мне раскрыть рот.
— А если вы дадите клятву лояльности мне?
— Она будет стоять ниже той.
Я сразу понял, о чем идет речь.
— Никита Львович, вы идиот?
— Я уже давно так думаю, — мрачно согласился он. — Но в моей ситуации, как говорится, коготок увяз — всей птичке пропасть. Без вариантов.
Мужику хотелось жить, но его жизнь сейчас стояла против моей. И против существования моего клана. Более того, я был уверен, что он не стал бы терзаться моральной стороной моего убийства, в случае удачи забыл бы на следующий день. Поэтому выбор был однозначен. Но было одно но. Мне было жизненно необходимо узнать, кому настолько мешаю я или, что более вероятно, Воронцов. Этот кто-то наверняка возглавлял заговор против императора. Сам Воронцов был неприятным типом, но если я смогу выбить с него нужную клятву и получу инфу о том, кто охотится на Светлану, то соглашусь оставить ему жизнь.
— Заговорщики против законной власти очень часто плохо заканчивают.
— Если вы про Вишневских, то…
— То что?
— Ничего, Ярослав Кириллович, — усмехнулся он. — Смотрю, кишка тонка меня на тот свет спровадить.
— Не тонка. Не хочу заводить еще одних врагов в лице вашего клана.
— Так отпустите меня и дело с концом, — оживился он.
— Если вас убить, тогда действительно дело с концом. Не надейтесь, просто так я вас не отпущу, — отрезал я. — Только заручившись вашей лояльностью. Как вариант: ваш клан вливается в мой. Тогда на условиях вассальной клятвы вы не сможете ничего обо мне рассказать.
— Да вы обнаглели! — рявкнул он. — Чтобы Воронцовы пошли в подчиненное положение к лазаревскому бастарду? Такого никогда не будет!
Как же он взбеленился. Примечательно, что больше всего его возмутило не предложенное слияние в мою пользу, а то что ему предложили пойти в подчинение к родственнику Лазаревых. Наверняка у него терки с Андреем Кирилловичем. Нужно будет узнать из-за чего. Или не нужно? К чему мне лазаревские проблемы?
— Что ж, тогда у меня не остается другого варианта, как закончить эту дурацкую дуэль.
Я картинно поднял руки и даже создал заклинание, окрасив его в кроваво-красный цвет для пущего пугания оппонента.
— Стойте! — испуганно рявкнул Воронцов, чьи мозги встряхнулись и начали работать в нужном направлении. — Как вам вариант: я приношу клятву, что никогда и ни с кем не обсуждаю вас и никогда и ничего не делаю вам во вред?
