Под шлагбаум они тоже успели проехать, но никаких попыток нападения не делали, словно были нашим почетным эскортом, а не преследователями. Или насмотрелись на то, что происходит, когда напарываются на мою магию?

— Сейчас ставишь защиту и осторожно выходим, — приказал я Серому.

Это был самый опасный момент. Но проворачивать финт с иллюзиями было нельзя — нужно, чтобы преследователи убедились, что мы ушли за купол.

Я держал наготове защиту, чтобы в случае чего перехватить любое заклинание нападавших. Все же Серому я доверял не так, как себе, далеко не так. Но все предосторожности оказались излишними.

— Даниил, — крикнул один, даже не пытаясь подойти к нам, — нашим всем очень жаль, что так получилось. Удачи на новом месте.

— Спасибо, — ответил Постников. — И вам удачи с новым руководством.

— Да какая с ним удача? Ты сам видел.

Я сделал разрез на куполе и жестом предложил поторапливаться. Боевики — люди подневольные. Возможно, желая удачи, они тупо заговаривают нам зубы. Похоже, Постниковы думали так же, потому что Марта отправила преследователям воздушный поцелуй и юркнула в разрез, Даниил прошел сразу за ней, затем Серый и я, после чего разрез я закрыл и даже усилил в этом месте, на случай если баженовские решат подолбить.

Молитва Верховного волхва длилась и длилась, он уже впал в транс и стоял, воздев руки, покачиваясь и повторяя по кругу призыв к богам. В таком состоянии он мог находиться часами, не испытывая усталости. Волхву Варсонофию так не повезло. Слишком сильно было в нем мирское начало, которое слишком боялось выволочки от начальства. И этот страх не позволял слиться с молитвой Верховного. Слиться внутренне, разумеется. Потому что внешне он полностью уподобился раскачивающемуся в трансе волхву. Только вот губы его повторяли слова механически, а мозг был занят решением сложнейшей задачи: как выпутаться из того дерьма, в которое его волевым усилием засунули. Появилось даже желание трусливо сбежать, не дожидаться, когда Верховный сможет воспринимать информацию не только с небес, но и от земли. Он уже сделал несколько незаметных почти миллиметровых шажков к двери, когда внезапно молитва Верховного поменяла тональность и главный волхв Ватарвии резко распахнул глаза.

— Варсонофий, ты ли это? — спросил он на удивление зычным после невнятных молитв голосом.

— Я, Владыко, — согласился тот, сожалея, что замечательная идея с бегством не пришла ему в голову раньше хотя бы на пару минут раньше.

— Неужели ты решил наконец-то почтить меня своим присутствием?

— Я и раньше приходил Владыко, но вы всегда были столь заняты, что тревожить вас по пустякам не хотелось.

— Другая группа волхвов — пустяки? — громыхнул Верховный так, что у Варсонофия заложило уши. — Я жду отчета, и давно уже жду. И не только я: братья все в ожидании.

Варсонофий только порадовался, что братьев здесь нет, вздохнул и пояснил:

— Пока отчитываться не о чем, Владыко.

— Как это не о чем? — обманчиво тихо спросил Верховный.

Борода его затряслась, как это обычно бывало перед вспышкой гнева, поэтому Варсонофий затараторил, надеясь хоть сегодня обойтись без наказания:

— Владыко, вы же сами говорили, что мы не имеем права выдавать себя, поэтому я попытался втереться в доверие к Елисееву под видом лже-Варсонофия.

— Это еще нужно посмотреть, кто из вас «лже», — буркнул Верховный. — Сдается мне, тот, кто не может вести себя как волхв. Кто даже не пытается решить проблемы волховскими методами. У тебя было столько времени, Варсонофий, и на что ты его потратил, если даже не сумел втереться в доверие к подростку?

— Я пытался выдать себя за его учителя, который назывался моим именем. Но мальчишка неожиданно рассмотрел меня под личиной, хотя никак этого не мог, — принялся оправдываться Варсонофий, — Вы же знаете, Владыко, мои личины — лучшие из лучших, под них даже самый сильный маг не заглянет. Да что там не заглянет — не заметит. А этот не только заметил, но и увидел, что под ней.

— Да… — протянул Верховный. — Теряешь хватку, теряешь, если даже личину не можешь как следует наложить. Мальчик, которому не так давно открылись силы магии, смог тебя провести. Куда катится мир?

— Владыко, в чем он меня смог провести? — удивился Варсонофий. — Признаюсь, когда он меня раскусил, я растерялся и предпочел ретироваться.

— Удрал, значит, — неодобрительно цокнул Верховный.

— Не удрал, а тактически отступил, чтобы продумать другой стиль беседы, — оскорбился Варсонофий. — А заодно понаблюдать, на случай, если появится лже-Варсонофий. «Лже» — именно он, я свое имя ношу по праву. Праву Круга. Я караулил денно и нощно, пришлось привлекать еще братьев.

Сейчас тактику он выбрал правильную, в отличие от беседы с Елисеевым, потому что Верховный волхв успокоился и даже принялся анализировать получаемую информацию.

— Наслышан, — неохотно подтвердил Верховный. — А еще наслышан, что ваше наблюдение ни к чему не привело и что больше ты на контакт с мальчиком не вышел.

— Не вышел, — согласился Варсонофий. — Но не потому, что не знаю, как теперь себя с ним вести. Первоначально я решил, что раз он пока ребенок, его можно провести и получить ту информацию, которую он не скажет добровольно. Но, — на волхва снизошло вдохновение, словно ему все-таки удалось впасть в транс вместе с Верховным и выйти оттуда обновленным и полным сил. — Но это была неправильная тактика. Если мы хотим связаться с другой волховской группой, надо было прямо так и сказать. На обман — недоверие. И в этом моя ошибка, Владыко. Винюсь.

Он покаянно склонил голову. Но Верховный не торопился ни осуждать, ни прощать. Он молчал и размышлял, долго размышлял. И все это время Варсонофий стоял, склонив голову, показывая полное смирение.

— Но разумно ли ребенку открывать нашу тайну, брат мой? — наконец спросил Верховный.

Варсонофий голову поднял и впился взглядом в лицо собеседника. Тот уже не выглядел ни рассерженным, ни недовольным.

— Если волхв открыл ему часть наших тайн, значит, он считает Елисеева достаточно взрослым, чтобы их хранить. И достаточно сильным, чтобы их использовать. Я недооценил нашего потенциального союзника, Владыко. Винюсь.

Он опять опустил голову. Лучше почаще виниться, чем опять получать наказание. Верховный не считается ни с возрастом, ни с заслугами, когда его назначает.

— И почему ты до сих пор с ним не поговорил второй раз?

— Тому есть веская причина, Владыко. Вокруг него разведка нескольких кланов крутится. Я не мог позволить, чтобы меня заметили. Лже-Варсонофий все это время не появлялся, словно пустил обучение нового волхва на самотек. Это не есть хорошо.

Он позволил себе осуждение, и это не понравилось Верховному.

— Мы не знаем, что тому причиной, — назидательно сказал он. — Возможно, тот, другой Варсонофий — именовать его «лже» мне кажется неправильным — сильно занят, попал в плен или даже умер. Возможно, нам следует взять под свою защиту неоперившегося мальчика.

Варсонофий вспомнил глаза «неоперившегося мальчика», которые нагнали на него такой жути, что единственное, о чем он мог думать: как бы удрать побыстрее и подальше. Вспомнил и затосковал, потому что понял, что вот-вот услышит. И в ожиданиях он не обманулся.

— Поэтому твоей задачей будет не только его расспросить, но и предложить свою помощь. Помощь как учителя.

— Я не справлюсь, Владыко.

— А кто если не ты? — Верховный похлопал волхва по плечу. — Не зря у вас с его учителем совпадают имена. Это знак свыше. Мы верим в тебя Варсонофий. А боги на тебя смотрят.

Ольга Даниловна неожиданно вызвалась поехать с нами.

— Два мужика точно забудут купить что-то нужное, — заявила она. — Вон список какой. Поди, удержи все в голове. Да и Алешу возьмем — мало ли что подтащить придется.

Алексей Иванович только хмыкнул, но отказываться не стал.