Бабушка была права, как бы грустно ни было мне это признавать. Шансов найти общий язык с шапкой Мономаха до поединка с Хосе Вторым у меня не было.

— Ты, конечно, можешь попытаться и потратить все свои три недели на то, чтобы попытаться, а можешь эти три недели посвятить тренировкам с мечом, — продолжила наставлять меня бабушка. — Ты поднял уровень, и, возможно, меч на это отреагирует и откроет тебе какие-то свои новые секреты. Ты должен тренироваться, тренироваться и тренироваться. Каждый день!

— Но Вы же сами видели, что тренироваться я умею, — не без гордости сказал я.

— Прошлые тренировки тебе покажутся детскими играми по сравнению с той программой, что я для тебя разработаю сейчас, — «обрадовала» меня бабушка.

— Я готов. Давайте заниматься каждый день по восемь или по десять часов. Да хоть по двенадцать. Но я не думаю, что у Вас найдётся столько свободного времени.

— Мы будем заниматься с тобой втроём, по очереди. С завтрашнего утра и по четырнадцать часов в день. Ты должен за три недели фактически сродниться с клинком мастера.

— Если я с ним сроднюсь, я точно наваляю этому Хосе и заберу у него зеркало Монтесумы, — улыбнувшись, сказал я. — И будет у меня три Великих артефакта.

— Если ты собрался забрать у Хосе зеркало, то не забудь захватить с собой перчатки — его нельзя брать руками.

— Почему?

— Почему нельзя трогать пальцем лезвие острого клинка и лезть в огонь, не поставив защиту? — ответила бабушка вопросом на вопрос. — Потому что опасно! Впрочем, шансов получить зеркало у тебя нет, так что сильно на эту тему не напрягайся.

— Как же Вы собираетесь меня тренировать, если считаете, у меня нет шансов победить Хосе Второго? — удивился я.

— Победить шансы есть, забрать зеркало — нет!

— Я Вас не понимаю.

— Живым он его тебе не отдаст. А победить Хосе и убить его — разные вещи. Убить обладателя зеркала Монтесумы практически нереально.

— Почему?

— Узнаешь, когда выйдешь с ним на поединок.

— Но победить его всё-таки можно?

— Скажем так, шансов намного больше, чем убить.

— Вот это уже другое дело. Можно сказать, Вы меня сразу подбодрили.

— Тебя должны подбадривать не мои слова, а успехи на тренировках и количество боевых магов, что Романов отправит с тобой. Чтобы сразиться с Хосе Вторым один на один, тебе надо будет сначала до него добраться. Ты же понимаешь, что нельзя прийти и объявить, что ты собрался драться с императором Ацтлана? Тебя к нему просто не допустят. Ты, конечно, сметёшь десяток боевых магов, даже самых сильных. Может, и сотню сметёшь, но их там будут тысячи. Поэтому тебе понадобится не просто поддержка Романова, тебе понадобится мощь сильнейших российских боевых магов. Ты это понимаешь?

— Понимаю.

— А если так, то отправляйся сегодня к Романову и обсуди этот момент с ним. Чтобы потом не отвлекаться от занятий.

— А Вы не будете с ним разговаривать? — удивился я, в Потсдаме мне показалось, что у бабушки были такие планы.

— Нет, не буду, — ответила княгиня Белозерская. — Не вижу в этом смысла. Ты потенциально самый сильный маг на свете, ты должен решать свои проблемы без помощи бабушки. Ещё вопросы есть?

— Есть один. Скажите, а откуда Вильгельм так хорошо говорит по-русски? — спросил я.

— Выучил когда-то давно, чтобы произвести на меня впечатление, — ответила бабушка, усмехнувшись.

— Не знаю, как на вас когда-то давно, но на меня сегодня он этим впечатление произвёл. Как, впрочем, и признанием, что хочет на кухне что-нибудь приготовить.

— Кстати, я ему не льстила, он действительно жарил невероятно вкусные стейки. Он вообще замечательно готовил. Не зря учитель назначил его поваром.

— Поваром? — удивился я.

— У нас была небольшая школа. Мы жили как семья и всё по хозяйству делали сами. Учитель распределил обязанности, согласно нашим способностям.

— А что делали Вы? А Эджертон?

— Это уже второй и третий вопросы, — заметила бабушка. — А мы договаривались только на один. Иди отдыхай, отсыпайся. Завтра в четыре утра у тебя первая тренировка.

*****

Каган Карим возлежал на топчане, обложившись небольшими шёлковыми подушками. Перед ним располагался невысокий столик из красного дерева, на столике стояло большое блюдо с отварной бараниной и луком, чайник, две пиалы и тарелка с пышной лепёшкой. Больше ничего на столе не было.

Возле топчана стояли две молодые красивые служанки. Карим кивнул в сторону чайника, ближайшая к нему служанка тут же налила в одну из пиал немного чая, буквально на один большой глоток и поставила его перед каганом. Карим взял с блюда небольшой кусочек мяса, отправил его в рот, затем откусил немного от лепёшки, запил это всё чаем и довольно улыбнулся.

Снова кивнул служанке. Когда та принялась опять наливать чай, распахнулась дверь, и в юрту осторожно вошла сноха кагана.

— Здравствуй, Дана! — поприветствовал Карим вдову брата. — Проходи, пообедай со мной.

— Здравствуй, мой каган! — произнесла Дана, поклонившись. — Это большая честь для меня.

Дана подошла к топчану и уселась на него напротив Карима. Каган подал служанкам рукой знак, чтобы те покинули юрту. Когда девушки вышли, Карим обратился к невестке:

— Не нужны нам лишние уши, ты ведь нальёшь мне чаю?

— Налью, — ответила Дана.

— А где «мой каган»? — с наигранным удивлением спросил Карим.

— Ты позвал меня, чтобы учить манерам? — с вызовом ответила Дана, без посторонних глаз она могла себе это позволить.

— Нет, я позвал тебя пообедать со мной. И поговорить.

— Ты теперь обедаешь в юрте?

— Это не просто обед, — ответил Карим. — Вчера поздно вечером я принял трудное решение по поводу одного очень важного дела, а сегодня утром в честь этого принёс в жертву молодого барашка.

— Надеюсь, барашек погиб не зря, и тебе будет сопутствовать удача в твоём очень важном деле, мой каган, — сказала Дана, сделав особый акцент на последних словах.

— Это зависит в том числе и от тебя, моя дорогая будущая жена, — произнёс Карим, расплывшись в лицемерной улыбке. — Ты угощайся, не стесняйся.

— Спасибо, я не голодна.

— Но хотя бы чаю со мной выпей, от чая отказываться нельзя.

— Чаю выпью, — сказала Дана, наливая чай себе и Кариму. — Но я буду очень тебе признательна, если ты всё же расскажешь, зачем меня позвал.

Каган взял пиалу, не спеша выпил чай и произнёс:

— Я решил возродить некоторые забытые традиции наших предков.

— Я это заметила, это похвально.

— Спасибо, мне приятно, что ты меня в этом поддерживаешь. Это значит, что ты не будешь против моего решения взять себе двух жён.

— Что? — Дана поперхнулась чаем и закашлялась. — Надеюсь, это ты так неудачно пошутил?

— Я каган, а не комик, если ты ещё не заметила, — сказал Карим и посмотрел на Дану с откровенной неприязнью. — Поэтому всё, что я говорю, тебе следует воспринимать всерьёз.

— Я не пойду за тебя, если ты собираешься брать себе ещё и вторую жену! — отрезала Дана. — Забудь об этом! На такое унижение я не пойду никогда!

— Ты, похоже, забыла, что я делаю тебе одолжение, беря тебя в жёны. И делаю это лишь для того, чтобы обеспечить безопасность тебе и Айсулу.

— Не надо, Карим! Мы оба знаем, что ты хочешь через брак со вдовой Абылая, закрепить своё право на престол.

— Моё право на престол закреплять не надо! — крикнул Карим и ударил кулаком по топчану так, что на столе подлетел чайник. — Я занимаю престол по праву сильного!

— В любом случае я не пойду за тебя! — заявила Дана.

— Меня это устраивает на самом деле, — вдруг совершенно спокойно заявил Карим. — Иначе могли возникнуть проблемы.

— Вторую жену мог не уговорить? — с издёвкой спросила Дана.

— Вторая жена будет счастлива выйти за меня. Но есть нюанс — она не хочет быть второй.

— Умная девушка. Мне даже стало интересно узнать, кто это.

— Гаухар, старшая дочь уважаемого Сырлыбая.

— Ты решил породниться с Сырлыбаем?