— Ты понял, что это было? — спросила Анна Алексеевна.

— Похоже, мой меч немного сильнее вашего щита, и ему удалось потихоньку двигать фаербол в вашу сторону. А сам шар от постоянного усиливающегося давления на него с двух сторон, увеличился до критического состояния и взорвался.

— Правильно мыслишь, — похвалила меня Милютина. — Повторим этот эксперимент, но с небольшой поправкой.

— Какой?

— Сейчас увидишь. Запускай шар!

Я бы, конечно, предпочёл, чтобы мне заранее рассказали, чего ждать, но деваться было некуда. Да и с другой стороны, так было лучше — тренировка должна быть максимально приближённой к поединку, а император Ацтлана явно не из тех, кто предупреждает, куда и как будет бить.

Максимально сконцентрировавшись и выставив опять перед собой меч, я запустил очередной шар. Как и в прошлый раз он медленно, увеличиваясь в размерах, полетел к Милютиной. Но в этот раз Анна Алексеевна тоже запустила в меня фаерболом. Её шар долетел до моего, и они остановились. Какое-то время увеличивались, а потом почти синхронно взорвались. Он точно так же.

— Повторим! — велела Милютина, не дав мне даже перевести дух.

Я снова сгенерировал огненный шар, а вот Анна Алексеевна запустила в меня три. И, похоже, с тремя мой меч не справился. Он, конечно, максимально замедлил их скорость, но все четыре, включая и мой, полетели ко мне. На меня была наложена защита от магии огня, но я не стал проверять, насколько она хороша в такой ситуации, а быстро «разрубил» все четыре шара клинком.

— Что ж, интересно, — негромко произнесла Анна Алексеевна и призадумалась.

Мне очень хотелось узнать, что же так заинтересовало ректора Кутузовки, но я не рискнул задавать вопросы. Милютина ещё примерно минуту хмурила лоб, а потом сказала:

— Бей меня мечом!

— Бить? — переспросил я, немного удивившись. — Как именно?

— Сильно, — ответила Анна Алексеевна и, подумав, уточнила: — Только плоской стороной клинка.

Меч к этому времени полностью перестал светиться. Я подошёл к Милютиной и ударил её клинком по плечу. Ничего не произошло.

— Вроде я сказала сильно бить, — недовольно произнесла Анна Алексеевна.

«Ну сильно, так сильно», — подумал я и лупанул мечом так, что Милютина не устояла на месте — сделала шаг вбок.

И опять ничего не произошло — на механический урон магия отражений никак не реагировала. Меч тоже не сподобился на какие-либо магические действия.

— Погоди! Я поставлю защиту, — сказала Анна Алексеевна и принялась начитывать заклинание.

Закончив с этим, она кивнула мне. Я поднял меч, подошёл и снова ударил её. Точнее, попытался — не доходя буквально нескольких сантиметров да Милютиной, меч словно увяз в воздухе. Больших трудов мне стоило «вытащить» его обратно. Но при этом он всё ещё не спешил проявлять своих магических способностей.

— Так дело не пойдёт, — нахмурившись, сказала Анна Алексеевна.

— Что Вы имеете в виду? — спросил я.

— Нам нужно проверить, будет ли меня защищать магия отражений, если Кусанаги-но цуруги обрушит на меня свою магическую мощь. Ты же понимаешь, что хоть артефакт магии отражений и не реагирует на физический урон, просто подойти и зарезать Хосе ты не сможешь — на нём будет слишком много защиты, которую силой одного лишь металла не пробить.

— Понимаю.

— Только магическая сила меча сможет одолеть Хосе. Но нам надо выяснить, как на неё отреагирует щит и, соответственно, зеркало Монтесумы. Но что-то твой меч пока не хочет подключать свои магические резервы.

Анна Алексеевна была права: после того как я отразил атаку фаерболов, клинок ещё какое-то время светился, а потом опять перешёл, как выражалась бабушка, в режим железки и не спешил из него выходить.

— Видимо, он не ощущает угрозы для меня и себя, — предположил я. — Надо его «расшевелить».

— Сейчас создадим угрозу, — сказала Милютина. — Я буду запускать в тебя фаерболы, а ты их отбивай. Как только меч проявит магическую активность, беги ко мне и бей! И не забудь защиту от магии огня поставить, на случай, если не все шары сможешь отбить.

Я быстро усилил защиту, выставил перед собой меч и кивнул, показывая, что готов к очередному эксперименту. Анна Алексеевна принялась запускать в меня фаерболы. Уже, разрубая первый шар, мой клинок засветился; на третьем он сиял так, что слепило глаза. Не дожидаясь четвёртого, я рванул к Милютиной и ударил её по плечу. Точнее, попытался.

Грохот, вспышка и ударная волна были настолько сильными, что я отлетел на несколько метров, выпустил из рук меч и рухнул на пол арены, почувствовав резкую обжигающую боль во всём теле. Как далеко меня отбросило, сказать я затруднялся — в помещении вырубилось всё освещение.

Тойво, конечно, сразу же решил проблему, создав огромный светящийся шар и подвесив его высоко над ареной. Но сам факт меня впечатлил сильно. Я ни разу не видел и не слышал, чтобы такое случалось на тренировках или поединках. Арена освещалась как электричеством, так и магическими артефактами. Погасло всё, и это было более чем удивительно.

Осмотревшись, я обнаружил, что лежу примерно в семи метрах от того места, где стоял в момент взрыва. Меч валялся неподалёку. Тойво подобрал клинок, зачем-то вложил рукоять мне в ладонь, после чего принялся приводить меня в форму. Я первым делом попросил снять боль — она была просто невыносимой. И, осмотрев себя, я понял, почему — я обгорел. И довольно-таки сильно обгорел. Похоже, этот взрыв пробил все мои защиты.

Милютина тоже лежала на полу арены. Точнее, уже поднималась при помощи мужа. Её отбросило всего лишь метра на два, и вид у неё был вовсе не обгоревший и даже не помятый. Но вот выражение лица — будто она не на арену упала, а как минимум рухнула на асфальт с крыши пятиэтажного дома.

Иван Иванович помог супруге встать, затем поднял с пола щит. Анна Алексеевна дождалась, когда Тойво немного меня подлечит, после чего подошла к нам и сказала:

— На сегодня всё. Тебе точно уже не до занятий, да и я пока не готова продолжать. Надо покопаться в книгах, подумать. Может, какие-то защиты есть специальные для таких случаев, когда происходит столь сильный выброс чистой магической энергии.

— Это был выброс чистой энергии? — переспросил я.

— Похоже на то. Великий артефакт столкнулся пусть не с другим Великим, но тоже с очень сильным артефактом. Думаю, мы ещё легко отделались. Я допустила большую ошибку, начав эксперименты, толком не выяснив, чем они могут закончиться, если что-то пойдёт не так. Прошу меня извинить.

— Да какие могут быть извинения, Анна Алексеевна? — удивился я. — Это мне стоит просить у Вас прощения, что Вам приходится этим заниматься.

— Ну тогда будем считать, что мы друг друга простили, — сказала Милютина и улыбнулась.

Правда, улыбка у ректора Кутузовки получилась какая-то неестественная — видимо, Анна Алексеевна ещё не полностью пришла в себя.

— А меня кто-нибудь оповестит, когда Вы будете готовы продолжить? — спросил я и тут же добавил: — Но если Вы передумаете или не сможете, я всё пойму.

— Оповещаю сразу, — ответила Анна Алексеевна. — Жду тебя завтра здесь в шесть часов. Нам надо заниматься каждый день.

— Благодарю Вас! Завтра в шесть я буду на арене.

— Свободного времени у тебя сейчас мало, и чтобы не тратить его на переезды, думаю, тебе стоит телепортироваться сразу сюда.

— Хорошо.

— Я буду каждый раз устанавливать для тебя маяк ровно в восемнадцать ноль-ноль.

— Ваше сиятельство, — неожиданно обратился к Милютиной всё время молчавший Тойво. — Не сочтите за дерзость, но разрешите мне устанавливать маяк для князя.

— Почему бы и нет, — ответила эльфу Анна Алексеевна. — Я всё понимаю, безопасность превыше всего. Тогда мы ждём Вас завтра в семнадцать пятьдесят пять.

— Благодарю Вас! — произнесли мы с Тойво практически хором.

Получилось забавно. Милютина даже не удержалась и улыбнулась — в этот раз по-настоящему. А потом она снова стала очень серьёзной и сказала: