Луна скользит взглядом по коробке. На «почти закончила» совсем и не похоже.

Ксавьер прижимается спиной к столику и упирается в него ладонями. Его внимание приковано к Луне, с жадностью ловит каждый её взгляд, каждое движение. Она выглядит серьёзной, чрезвычайно серьёзной. Быстрым движением он облизывает губы.

— Детка? — изгибает бровь и прерывает затянувшуюся тишину.

— Брэндон согласен нам помочь, — Луна бросает неопределённый взгляд в сторону Ксавьера и на мгновение кажется растерянной. Опускает глаза и начинает теребить невидимую нитку на оранжевом лёгком свитере. — Его подчинённые будут забирать нас на тренировки после работы.

— Тренировки? — хором переспрашивают фамильяр и волчица и, поняв это, тут же резко поворачиваются в сторону друг друга, послав неприязненный взгляд, после чего с громким, демонстративным фырканьем отворачиваются.

Луна хихикает, поднимает худой кулачок, желая спрятать за ним улыбку и рвущийся наружу смех. Эти двое так злились, когда совпадали в чём-то, даже в малейших действиях, чем напоминали маленьких, непоседливых детей.

От Ксавьера не укрывается улыбка его ведьмы, и это вызывает тёплое, мягкое чувство, разливающееся внутри его груди. Кажется, своей улыбкой она могла осветить любой хмурый день. И только ради этого он был готов бороться и дальше. Не за себя, нет такой вещи, что могла бы его спасти.

— Дорога не защищена никакими заклинаниями, и всё, что я могу сделать, это воспользоваться чарами маскировки, но, — она складывает руки на груди, — если Элиас нас вычислит, это не поможет. Нужно быть в состоянии дать ему отпор, — её взгляд задерживается на Мэй. — Всем троим. Брэндон будет нас тренировать для сражения с вампиром.

— Ух ты! — вне себя от счастья восклицает Мэй и хлопает в ладоши. Её глаза светятся энтузиазмом, а лицо принимает крайне взбудораженное выражение. — Мы будем драться с вампирами! — в голосе столько энергии, что можно позавидовать. Будто смертельная опасность вовсе не угрожает.

— Брэндон будет тренировать? — не удерживается от едкого комментария Ксавьер, а его губы растягиваются в ехидной улыбке. — Как: в своём рабочем костюме? С галстуком? Или всё же без?

— Его подчинённые вампиры, — фраза фамильяра вызывает лёгкую улыбку на лице Луны, которую она тут же прячет. Ксавьер всегда умел поднять её настроение шуткой, и это одно из немногих качеств, за что она его полюбила. Вопреки всем запретами. — Сам Брэндон будет наблюдать и руководить, а ещё обеспечивать нас нужными заклинаниями.

— Я буду колотить вампиров! — радости волчицы нет предела, её глаза горят от переизбытка чувств. Кажется, она едва сдерживается, чтобы не начать подпрыгивать, как ребёнок.

— Ага. Или они тебя, — резонно замечает Ксавьер, дёрнув уголком губ.

Вампиры достаточно неприятные создания даже для ведьмы, особенно если им перейти дорогу. Опасность в том, что, если они нападают исподтишка, как это наверняка и сделает Элиас, шансы отбиться от них довольно низкие. Они быстры, сильны, и при таком раскладе преимущества на их стороне. И нужно сделать всё, чтобы лишить его их. Рассчитывать только на помощь Брэндона он не собирается. Ксавьер отлепляет руки от столешницы и задумчиво чешет щетинистый подбородок. Защитный амулет — отличный вариант, чтобы дать хоть какое-то преимущество. Вопреки распространённому мнению, сложившемуся благодаря фильмам и литературе, амулеты не так сильны, как заклятья, но вполне способны обеспечить некоторой защитой своего владельца. Он не будет служить вечно, но сможет создать неприятности для Эддингтона, затормозив его атаку.

Ксавьер окидывает тревожным взглядом хрупкую фигурку Луны, заостряя внимание на её пухлых губах, на секунду ему кажется, будто он вновь чувствует её вкус. Сладкий, словно мёд. Амулет он будет делать сам, это та из немногих магических вещей, что выходила у Ксавьера лучше, чем у неё. И может быть разница в их сотворённых оберегах была не так велика, но у фамильяра они были капельку сильнее. Но даже это им сейчас пригодится.

— Я буду сражаться изо всех сил! Я им такую трёпку задам, — Мэй потрясывает в воздухе худым, татуированным кулачком, а её глаза сверкают от возбуждения.

— Вот и увидим завтра на тренировке, — усмехается Ксавьер, и его взгляд вновь обращается к Луне. — Детка, нам нужно изготовить амулеты, — ласково, почти как кот, объявляет свою мысль он, но не без некоторой, присущей лишь Ксавьеру нахальности в голосе.

— Да, — лицо Луны озаряет улыбка, а в глазах появляется воодушевление. Предложение фамильяра приходится ей по душе. И это успокаивает её, она распрямляет плечи и перестаёт теребить край одежды. — Как я могла про них забыть. Спасибо, — её уже привычная недоступность мигом испаряется, а мелодичный голос преисполнен теплотой и любовью.

Серые глаза Луны взирают на него с нежностью, и от этого взгляда в груди Ксавьера становится тесно. Тепло разливается внутри него, заполняя каждую клеточку тела невидимым светом. Её улыбка такая искренняя, прежняя и адресованная ему. И счастье, которое Ксавьер испытывает в этот момент, несравнимо ни с чем другим. Он никогда не думал, что простая благодарная улыбка может вызвать в его душе столько наслаждения. И ради ещё одной такой же он готов свернуть горы, лишь бы вновь увидеть часть своей прежней Луны. Но вот радость Ксавьера подходит к концу, а ведьма возвращается в свой строгий образ.

Луна сонно потирает глаза, щурится, зевает и оглядывается вокруг. За окном уже темнеет. Рядом, на большой кровати, лежит оставленный ею ноутбук, так небрежно открытый на списке ингредиентов для воскрешения. Тут же валяется блокнот с исписанными страницами аккуратным ровным почерком. Луна беспокойно оглядывается, зябко подёргивает плечами после сна и опасливо закрывает крышку ноутбука. Она надеется, что Ксавьер не успел ничего увидеть. И если список ингредиентов для ритуала воскрешения может объяснить, то про поиски «Поющего Ковена» ему лучше не знать так долго, насколько это представляется возможным. Бросает взгляд на часы, висящие на стене. Половина третьего. Потирает глаза и сползает с кровати. Квартира Луне досталась в наследство от родителей, на четвёртом этаже и с двумя комнатами. Собственно, Ксавьер спал в обеих: то в комнате, служившей им гостиной, устраивался на раскладном диванчике, то приходил под бок к Луне в её кровать. И даже не всегда в кошачьем обличии. Вёл себя, правда, пристойно, вот только хозяйку кровати это не всегда радовало.

Спальня Луны небольшая. Обои светлые, с нежно-голубым оттенком, вся комната выполнена в голубых цветах. Рядом с кроватью стоят две небольшие тумбочки по бокам с каждой стороны. На одной из них громоздится смешной светильник в виде белого медведя. На полу — светлый, пушистый ковёр, около входной двери — большой белый шкаф с одеждой. Изнутри он усилен магией, так что спокойно вмещает в себя больше вещей, чем мог бы. Около больших окон белыми занавесками находится рабочий стол с карандашами, листами и кучей разных бумаг. С левой стороны у стола стоит книжный шкаф, часть его — обычные человеческие книги, часть — колдовские, замаскированные под обыкновенные.

Завтра, точнее уже сегодня, нужно передать список ингредиентов Брэндону. Луна медленно подходит к окну, всматривается в тёмные улицы, освещаемые лишь светом фонарей, и прислушивается к успокаивающим звукам дождя. Неудивительно, что она уснула, в дождливую погоду её всегда клонило в сон. Бросает взгляд на входную дверь комнаты и замечает, что из кухни всё ещё тянется тонкая полоска света. И что ему не спится?

Тихие шаги. В нос ударяет сильный запах ароматного кофе.

— Ты что не спишь? — интересуется Луна, возникнув на пороге и застав Ксавьера врасплох.

Он фыркает от неожиданности, едва не выплёвывая кофе. Но тут же его медовые глаза довольно вспыхивают при виде любимой ведьмы в зелёной объёмной кофте из неизвестной для него ткани, но приятной на ощупь. Как назывался этот материал, он и понятия не имел, знал только, что гладить Луну в ней ему нравилось. Хотя касаться её было всегда приятно.