Воины вождя стояли на границе костров и ждали. Они не вмешивались и молча наблюдали. Я не позволила им подходить. Не приведи боги, подхватят хворь, и опять к Лешему на поклон…

— Вот! Вот он вёльва!

Среди черной жижи ярко сверкнул вытянутый острый камушек, размером не больше ногтя! Я достала тряпицу и протянула её Асмунду.

— Подбери и в огонь его!

Викинг подхватил осколок в тряпицу и развернувшись, швырнул её в огонь вместе с дурным камнем. Пламя костра сразу почернело! Вздулись языки пламени! Чёрный дым столбом уходил в небо. Трещало пламя, пожирая проклятие. А когда всё кончилось, костёр потух, словно затушило его проливным дождём.

Я допоила конунга отваром. Но его больше не мучила хворь, и он допил всё до последней капли. И открыл глаза, синие, словно морская пучина. Он осмотрелся и его взгляд остановился на мне.

— Хвор эр йей? — проговорил он слабо.

— Тебе ничего не грозит, вождь, — сказала я. — Внутри был моровой осколок. Кто-то хотел тебя убить.

Мужчина сжал зубы и прикрыл глаза. Асмунд тут же оказался рядом со мной. Но я не позволила ему подходить ближе.

— Нет. Не трогай и не подходи ближе. Нам надо сжечь нашу одежду. Сперва песком почистить тело, потому в речную воду. Маар знает, как надо. Идите вместе. А я после.

Асмунд кивнул и они с Мааром ушли в сторону реки. Я встала на ноги и едва не упала обратно. Тяжко…такая ворожба всегда требует много сил.

— Вёльва…Ты ведь вёльва, я прав? — проговорил вождь, глядя на меня. — Ты спасла меня.

— Тебя спас Асмунд Ворон, вождь, — сказала я. — Привёз сюда. Не побоялся довериться. Ему потом спасибо говори.

— Но разве не твои руки меня с того света вытащили? — усмехнулся конунг. Говорил он по — нашему неплохо, но не так чисто, как Асмунд.

— Если бы не Асмунд, то не получилось бы мне тебя спасти, вождь, — устало проговорила я. — Тебя отнесут в дом старосты. Сил наберись.

— Благодарю тебя, вёльва…

Я помахала рукой воинам, которые с радостными криками кинулись к своему вождю. Его ложе легко взяли на руки и понесли к избе старосты. Я наказала истопить баню, и как следует его отпарить, чтобы живой дух снова наполнил его тело.

Ко мне из избы выбежала жена старосты. Я попросила у неё одежду, какую не жалко, потому что свою теперь только в костёр. Сколько не стирай, а носить уже нельзя. Она отдала мне простой сарафан, пару стареньких лаптей и тёплый шерстяной платок. Всё это было заботливо уложено в корзину, чтобы проще было нести и не прижимать к себе.

Я кое — как поковыляла к берегу реки. Найдя укромную заводь, сняла с себя испачканную в черной жиже юбку, рубаху и лапти. Кожа покрылась красными пятнами и неистово горела. Зачерпнув речной песок, я оттерла с себя черноту, а потом вошла в холодную воду. Тело сразу онемело от холода, просилось в тепло, но я заставила себя терпеть. Надо было смыть с себя черноту от морового камня иначе, потом сама могла слечь. Стало немного легче, когда полностью отмыла себя от заразы. Бледная кожа странно смотрелась через мутное зеркало реки. Словно была не моей. Хотелось закрыть глаза и с головой окунуться в темноту реки, чтобы не слышать всего прочего мира. Песчаное дно приятно окутывало ступни, словно в пуховое одеяло.

Я сделала глубокий вдох и окунулась полностью. Река скрыла меня от всего прочего мира. Было тихо и странно. Спокойствие разливалось по телу. А ведь почти третий день к ряду я ворожбой лечила, и не отдыхала совсем. И вот теперь всё позади. И всё теперь будет, как было…

Глухо раздался всплеск воды где-то рядом со мной. Чьи-то сильные ноги разрезали водную гладь. И уже знакомые ладони, подхватили меня за плечи и вытянули наверх.

— Беляна! Беляна, слышишь меня?!

Асмунд?

Я открыла глаза. Так и есть. Обеспокоенные голубые глаза, смотрели в моё лицо, словно уже и не чаял меня увидеть снова. Он подхватил меня и вынес из воды на берег. А я ведь, в чём мать родила!

Я сжалась в комок, закрылась руками, и чуть не расплакалась. Но викинга нисколько не волновал моя нагота. Он вытащил из корзины платок, и укутал меня в него, как смог. Сверху накинул на меня плащ, и завернул в него, чуть ли не в два раза.

— Что ж…что ж ты делаешь?! — он говорил тихо и спокойно, но за этими словами была настоящая буря. — Зачем одна пошла?! Почему никого не позвала с собой?!

— Маар где…? — вместо ответа спросила я тихо, смотря куда — то в сторону.

Викинг шумно выдохнул и, уперев руки в бока, прошёлся по берегу. Неужто испугался за меня?

— Ушёл, — наконец ответил Асмунд уже более мягко. — Почти сразу же. Сказал, будет тебя дома ждать. А я остался. Пошёл к деревне, увидел твою одежду, а тебя нет… думал, топиться вздумала.

Я слабо усмехнулась. С меня ручьём стекала вода, было холодно. Но я ощущала холодного ветра, который гулял на берегу реки. Словно я была где-то далеко. А может и утонула бы…сколько на мне было той черноты? Всяко больше чем на Мааре и Асмунде. Вот и силушка и ушла. Видать и, правда, спас он меня.

— Не хотела я топиться… — сказала я тихо, — просто…устала сильно. Но твоя правда, надо было позвать хоть кого с собой…

Асмунд смотрел на меня напряжённым и печальным взором, словно хотел защитить, огородить от всего мира.

— Беляна, ты мне не ответила тогда, — вдруг сказал Асмунд. — Твой народ не ценит тебя. Чураются, словно ты беду несёшь. Нечего тебе тут делать.

Я покачала головой и пошла к корзине, в которой был сарафан и лапти. Асмунд отвернулся, а я, скинув с себя плащ викинга и платок, накинула на голове тело сарафан, обула лапти, и, взяв корзину, пошла к деревне.

— Беляна…

Голос Асмунда прозвучал, словно крик о помощи. Я остановилась и повернулась к нему. Викинг стоял неподвижно, смотрел на меня и ждал ответа. Я сглотнул и, вскинув голову, заставила себя надменно усмехнуться.

— Что у тебя за просьба такая, Асмунд Ворон? Твоя земля — не моя. Там другие боги правят, другие заветы от предков. Чужая я там буду. Да и видано ли? Викингу другой трофей положен из похода.

— Не трофей мне нужен, вёльва, — проговорил Асмунд, подходя ко мне. — Не могу я тебя тут оставить. Как подумаю… так сердце сжимается. Если ты обещана своим богам, то я не испугаюсь их гнева.

Он нависал надо мной, словно скала над бушующим морем. Тепло его рук дарило успокоение и защиту. Я перестала улыбаться. Ладонь Асмунда осторожно коснулась моей щеки, пальцы ласково прошлись вдоль шрама ото лба до шеи. Я прикрыла глаза и замерла. Тёплое дыхание коснулось моего лица. Где-то высоко в небе гулко прогрохотал гром. Я испуганно отпрянула в сторону.

Асмунд опустил руки и тихо проговорил.

— От своих слов я не отказываюсь, Беляна.

— А я от своих… — глухо сказала я, накидывая платок на плечи. — Не моя там земля, Асмунд Ворон. А боги могут гнев свой направить, и не увернёшься. Таков уж мой удел.

Викинг сжал зубы и опустил голову. Где-то в груди защемило, да так сильно, что не могла вздохнуть. Не могу я…

Я, молча пошла прочь, стараясь не смотреть назад, потому что казалось, если обернусь, то уже не смогу никуда уйти, так и останусь там. Было страшно от своих мыслей. Оставить всё, что так знакомо было…но как же я людей без помощи брошу? И Маар…не смогу я его оставить.

Я бежала по лесной тропке, то и дело, вытирая набегающие слёзы, злилась на себя за слабость, за то, что позволила своему сердцу привязаться к кому-то, за то, что взгляд Асмунда заставлял меня и радоваться и печалиться!

Когда я вошла в избу, Маар уже был там. Сидел за накрытым столом, ждал меня.

— Беляна? Ты что…?

Я расплакалась, закрыла лицо руками. Маар тут же оказался рядом, крепко обнял. Я цеплялась за него, словно это могло спасти меня, помочь выбраться из беды, в которую я угодила.

— Если он тебя обидел…

— Нет… — тихо прошептала я. — Никто меня не обидел. Страшно мне стало. Испугалась я.

Маар ничего больше не сказал, только крепче обнял. Осторожно гладил по волосам, называл меня Бельчонком, как раньше.