Мавка была девушкой… почти моего возраста. Грустное бледное лицо, глаза смотрят куда-то вдаль. Волосы чёрные распущенные. С грязной рваной рубахи капала вода, будто она только из речки вылезла…

Нас мавками родители пугали, когда мы к речке близко подходили, мол, утащат на дно, и поминай, как звали.

Мавка перевела на меня взгляд и расширила глаза. У меня сразу волосы дыбом встали на затылке.

– Ой… какая хорошенькая…

– Ага, хорошенькая, да только не твоя.

– Дай поиграю…

– Улечка, девонька моя, не могу, – вздохнула Ясва. – Негоже с живым человеком на дне реки играть. На-ка вот…сплела тебе подруженьку. Будет с кем потешиться.

Ведьма выудила из-за пазухи плетённую из сена куколку, одетую в белую рубашонку, с двумя косичками и простеньким личиком нарисованным угольком. Но мавка протянула к куколке ручки и взяла её, поглаживая по голове.

–Нравится? Вот и славно! Ну, иди, иди моя хорошая. Солнышко-то поднимется скоро высоко. Пересохнешь ведь. Иди…

Мавка ничего не сказала. Она, молча, отвернулась и, прижимая к себе куколку, ушла куда-то вглубь леса. Я дождалась, пока светлая, почти прозрачная фигурка исчезнет из виду и только потом встала на ноги. Ясва глянула на меня и тут же всучила мне головку чеснока.

– Совсем забыла тебе оберег, какой дать… вот носи пока с собой.

– Чеснок? – удивилась я. – А я думал, что его только кровососы боятся…

– Не только, – кивнула ведьма, поднимая мой кузовок с ромашками. – Железо коленное тоже подходит, но достать его сложнее. Полынь можно с собой носить, только не все полыни боятся. В основном мавки да русалки. Есть у меня колечко железное, на поясок тебе. Хороший будет оберег. Но учти! Чтобы оберег стал тебя защищать как надо, надобно, его самой будет сделать. Поняла?

– Ага… поняла.

– Страшно было?

– Немного… – не стала я врать. – Не ожидала. А… эта мавка… она же…

– Жалко. Молоденькая была, – кивнула Ясва. – Утопилась. Женишок-то её другую себе нашёл, всё хороводы с ней водил, за руки брал. А она бедняжка, не выдержала, да к речке пошла. А потом и его за собой утащила… так и лежит там на дне. Рыб кормит.

Я поёжилась. Ясва иногда говорила о людях простых очень резко, как-то грубо. А вот нечисть какую жалела, да привечала…

Когда солнце вышло и стало светить сквозь ветви деревьев, освещая небольшую полянку, на которой мы были, Ясва стала собираться в обратный путь.

Волк так и не появился. Я всё глядела за спину, думала, что он откуда-то выйдет. Ясва хмыкнула.

– Не ищи. Ушёл куда-то.

– А когда придёт?

– Да то одни боги ведают… – пожала она плечами. – Когда приходил через неделю, иногда через месяц… всегда по-разному. Не беспокойся. Не пропадёт.

– Да я так… – однако, я почувствовала, что щёки снова покраснели. – Просто.

– Ну-ну… – усмехнулась ведьма. – Придёт, как нагуляется. Ты ведь тоже появилась внезапно. А он не привык видеть других людей рядом со мной.

Я только кивнула, но больше не стала о нём говорить.

Все собранные травы были заботливо разложены на столе для просушки. Ясва сделает из цветов лекарство и засушит для отваров. Также несколько пучков мяты были подвешены под потолком избы.

А уже к вечеру мы сидели на лавке, и я рассматривала старые книги и свитки, которые мне показывала Ясва. Читать я не умела, но ведьма обещала научить. Она рассказала, какие травы надо собирать на разные облики луны, какие коренья могут на ноги поставить даже тяжелораненого. А какие травы могут отравить и жизни лишить…

– Ну? Спрашивай, коли непонятно.

– Я столько всего за один вечер узнала… – растерянно проговорила я. – Пока сама не понимаю, что бы ещё спросить.

– А что хочешь, то и спроси.

– А… – но я тут же запнулась. Однако Ясва кивнула, будто понимала, что я хочу спросить. – А как ты ведьмой стала? Почему из своего рода ушла? Разве ж жениха у тебя не было?

Ясва улыбнулась, но глаза были печальные.

– И жених был. И детки малые были. Да только… не судьба, видимо. Болезнь лютая пришла. И как лечить от той болезни, никто не знал. Скосила хворь мужа моего да детей моих. Едва пепел по ветру развеяли, другая беда приключилась… видать, разгневали мы чем-то богов. Со стороны холодного моря пришли воины с мечами да топорами. И взяли, что осталось… а куда деваться женщине, если без детей да мужа осталась? Вот и пошла я, куда глаза глядят. Деревню пожгли, разграбили. Чудом не убили, да в плен не забрали. И пришла я к этой избе. Встретила меня древняя старушка. Обучила всему, что сама умела, знаниями да силой наделила. А теперь я вместо неё.

Я слушала, закрыв руками лицо. Ясва говорила спокойно, но, сколько боли скрывалось за этими словами… а я-то себя жалела, бедняжку. А оно вот как бывает.

Ясва собрала книги и свитки и встала. Я тоже поднялась. Говорить и спрашивать ещё что-то, было уже невмоготу. Но ведьма снова улыбнулась и проговорила.

– Я пережила свою боль. Иногда только колет…

– Прости, что вот так спросила…

– Раз уж нам предстоит одну избу на двоих делить, то лучше знать с кем живёшь. Теперь ты расскажи, какую жизнь жила. Что в мире нового да интересного.

– Да какую… – стыдливо потупилась я. – простую, наверное. Пока вот украшение на лице не появилось. Потом всё изменилось. Стала я всем не мила, вековухой обзывали, отовсюду гнали. А потом родители меня решили ведьме отдать в ученицы. Чтобы лиха не дожидаться.

– И правильно сделали, – кивнула Ясва. – Людям много не надо. Невежество их как сорняк. Сколько не выкорчевывай, а всё прорастает, да на том же месте.

– Так, я же зла никому не желала!

– Зато если бы беда приключилась, ты бы виноватая стала, – усмехнулась Ясва. – Вековухи злые бабы. И слова их силою тёмною напитаны. Поэтому и не разговаривают с ними. И лишний раз не смотрят в их сторону. А ну как сглазят!

– Глупости, какие…

– Ну, глупости, или нет, а народ верит. Люду простому много не надо… сегодня добрый сосед, а завтра и камнем может кинуть вместе со всеми, потому что у кого—то волки лошадь задрали, али козу утащили в лес.

Ясва много раз говорила, что людям много не надо. Неужели, и, правда, народ простой так легковерен, что готов сделать, что угодно лишь бы мнимую беду от себя отвести?

– Ну, будет болтать. Пора бы и спать лечь. Завтра дел много. Будешь помогать.

Я и Ясва на этот раз легли спать рядышком. Было так странно, но одновременно спокойно.

– Ясва…

– Мм?

– А можно… я тебя за руку обниму.

– Можно, бельчонок, – усмехнулась Ясва.

Я осторожно обняла руку ведьмы и прижалась к ней. Тихо стрекотали снаружи сверчки, ветер тихо шумел травой. Где-то далеко протяжно завыл волк. Сердце застучало быстрее. А если что-то случилось?!

– Не беспокойся… – тут же сказала Ясва. – Так, он говорит, что жив и здоров.

– Ладно…

– Спи, бельчонок. Отдыхай.

Я послушно закрыла глаза. На этот раз мне привиделся странный сон. Я стояла посреди широко поля, дул сильный ветер, со всех сторон меня окружал лес. Я звала Ясву, но она не отвечала. Потом стала звать родителей, братьев. А когда попыталась позвать свой Род на защиту, то даже рта не смогла открыть. Будто зашили…

Стало страшно. Я плакала и пыталась кричать, но горло сдавило невидимой рукой. А потом я увидела, как через поляну идёт огромный израненный медведь. Бурая шерсть свалялась от крови, он прихрамывал, один глаз был будто слепым. Я стала пятиться и зверь меня почуял. А когда увидел, то бросился за мной. Я побежала, что было мочи, но ноги стали тонуть в жидкой грязи, которая не давала мне сделать и шаг.

– Ясва…! Помоги! Помоги мне!

Мои руки тут же перехватили, и прохладная ладонь легла на лоб. Сон тут же оставил меня и я проснулась. Я тяжело дышала от страха.

Ясва что-то шептала, рисовала на моём лбу какие-то знаки пальцем. Будто она отгоняла дурные мысли, которые собрались этой ночью у моей головы.

Ломило тело, хотелось пить, было страшно, так что я боялась, как бы дух мой тело не покинул от испуга.