Хульдра злобно взревела и гибкой змеей уползла куда-то в сторону низких деревьев, которые стояли на границе поселения.

Исольв подошёл ко мне, переводя дыхание. Я глянула на него мельком. Вот же дурень. Связаться с нечистью. Это хорошо, что родные не узнали. Я повернулась идти к поселению, но Исольв меня окликнул.

— Стой вёльва! Беляна…!

Я обернулась в его сторону. Бледный, держится за горло, страху небось натерпелся.

— Ты меня…спасла. Проси, что хочешь.

— Ты поэтому со мной дружбу решил завести? Что б я от тебя нечисть отвадила?

Исольв молчал. Я слышала, что за такую услугу местные ведьмы берут неплохие деньги. Иногда и другими дарами плату принимают. Но он знал, что я ничего брать не буду.

— Не стал бы я просить тебя, решать мои проблемы, Беляна… — проговорил сын вождя. — Но я хочу попросить тебя… никому не говорить о том, что ты сегодня видела. Не хочу матушку тревожить напрасно.

— Болтать не буду, — сказала я, кивнув. — А ты теперь носи с собой железо калёное. И малого кусочка будет достаточно.

Исольв благодарно кивнул и пошёл следом за мной к поселению. В эту ночь было особенно тяжко засыпать. Приближался травень.

Тёплый ветерок донёс с дальних лугов запах цветов, распустившегося вереска и свежих стогов скошенной травы. Я сидела у входа в главный двор и вплетала разноцветные ленты в цветы. Все это потом украсит поселение, дом вождя, и место где Асмунд Ворон и прекрасная Мигрит будут сочтены узами брака перед ликом богов.

Я уже давно не видела Асмунда. Кто-то говорил, что он отплыл со своим верными воинами к ближайшему фьорду. Там проживала его родня. Видать лично хочет позвать и привезти их на торжество.

Передо мной выросла тень я и нехотя подняла глаза на пришедшего. Маар…

— Давненько тебя не видала.

— Дела были, — сказал он и сел рядом со мной на лавку. — Знаешь, всё хотел подойти к тебе, да духу не хватало… боялся, наверное.

— Ну, вот ты и подошёл, — проговорила, привычно продолжая вплетать ленты в цветы. — Говори, что сказать хотел.

Маар вздохнул и запустил руку в волосы. Я удивлённо вскинула брови. Чего ж он так боялся? Но мужчина даже не глядел на меня.

Я осторожно тронула его за плечо. Маар, наконец, перевёл на меня взгляд.

— Мы тут уже давно с тобой… и что уж таить, тут на меня никто пальцем не показывает. Привечают. Зовут в дружину к вождю.

Я убрала руку с его плеча. Внутри похолодело всё. Я не хотела слушать, что он сейчас мне скажет. Мол, хочу остаться, жить здесь, может, и жену найду, детей своих на руки возьму….

— Бельчонок, моей назовись…

В ушах зазвенело. Почему-то стало страшно. Я вскинула глаза на Маара, но он не улыбался. Я нахмурилась и покачала головой. Слова давались нелегко. Словно горло кто-то сдавил.

— Что…ты что такое…не надо так говорить. Ты знаешь, не могу я… богам обещана. Я ведьма, Маар.

Мужчина присел передо мной на корточки и взял мои холодные ладони в свои руки.

— Это другая земля, Бельчонок. Тут другие боги. А наши далеко остались. Здесь на нас не будут смотреть косо! Будут почитать тебя и твою силу! А я… меня хоть завтра берут в услужение вождю! Построю нам дом…! Большой! Ты сможешь делать, что захочешь! Будем жить вольготно! Без утайки!

Солнце светило мне прямо в лицо, глаза слезились. А может, то и не солнце было вовсе. Обидно было. Словно в детстве отругали за то, что не делала. А меня и слушать никто не хотел.

Тёплая ладонь Маара осторожно вытерла слезу, которая бежала по щеке со шрамом.

— Зачем ты так со мной…?

— Я хочу тебе добра, Бельчонок. Я…не решался. Долго думал. Но теперь я могу просить об этом. В этом краю, мы свободны.

Я встала с места, сложила цветы и ленты на лавку, отряхнулась. Маар молча ждал моего слова. Но я, нахмурившись, пошла в сторону терема вождя. Маар недоуменно смотрел мне в след. Идти за мной не решался. И не надо. Если догонит, могу плохое сказать, а я этого не хотела.

Потом вечером, лёжа в кровати, я смотрела на луну, которая сиротливо светила мне в окно. А что такого он попросил? Разве ж не думала я сама, что буду ему подругой верной? Да думала, конечно. Сама глядела на него да краснела, лицо прятала, что б ни видел. А теперь что?

Маар полюбил это место. Но я здесь, словно клетке. Не моё всё…трава, ветер, цветы на пригорке, солнце и то не такое же, как в родных краях. Как я могу хотеть остаться в этом месте. А родные мои? Отца уж нет, а мать, поди, сума сходит. А может и похоронила меня тоже. Нет…негоже так.

Я отвернулась от оконца. А всё Асмунд Ворон… в который раз, я думала о том, что надо было гнать их от наших берегов, да подальше. Да чего уж теперь. Завтра я решила, что подойду к вождю и спрошу, когда он хочет отправить меня обратно домой. Я тут не нужна. Мои раны зажили. Пора бы и честь знать.

Под окном послышался шорох, а потом кто-то стал звать меня по имени. Я потёрла лицо руками и, поднявшись, выглянула в оконце. Маар стоял внизу, был каким-то растерянным, словно боялся.

— Маар…поздно уже.

— Беляна… поговорить хочу.

— Уж поговорили вроде.

— Да только не так закончился наш разговор. Выйди. Буду ждать за главным двором.

Я пожала плечами и проводила Маара взглядом. Вот же Мара полуночная. Сам не спит и другим не даёт. Но делать нечего. Я встала, обулась, накинула на плечи вязаный платок и пошла вниз. Стражи на дверях снова пропустили меня, попросили долго не ходить.

Двор был залит лунным светом, можно было каждую травинку разглядеть, красиво переливался каждый камушек на тропинках. Я пошла по дорожке к воротам, которые вели из главного двора в поселение.

Маар стоял тут же около ворот, прислонившись к брёвнам спиной. Едва увидев меня, он выпрямился, поправил волосы, одёрнул рукава у рубахи. Видать долго готовился…

— Ну чего тебе?

— Не сказала ты мне, что решила.

— А ничего. Не буду я решать, Маар.

— Как это…? Не будешь?

— А вот так, — я раздражённо развела руками. — Сколько я тебе плакалась, что хочу вернуться, что земля моя ждёт меня, что тошно мне тут находиться, а ты что?

Маар молча слушал меня, потупив глаза. Я вздохнула и взяла его ладонь в свою руку.

— Я знаю, что ты хочешь как лучше, но Маар, не наша это земля. Не моя. Не могу я тут быть. А тебе коли понравилось, так живи. Но меня не проси.

— Выходит…я тебе не мил?

Я чуть не задохнулась воздухом. Но Маар вдруг подойдя ко мне, прижал меня спиной к тёплым бревнам ворот, упёр руки по бокам, чтобы не убежала и так пристально стал смотреть на меня, словно хотел в душу заглянуть.

Я почувствовала, как щёки стали гореть. Не мил? От чего же… мил конечно. Иногда смотрю на него, а сердечко заходиться начинает. Но то, что просит он, не смогу сделать.

— Мил, — просипела я одними губами.

Маар громко выдохнул, словно гора свалилась с плеч, а потом протянул руку и прижал меня к себе, как когда-то. Когда я спать не могла, когда дурные сны тревожили, когда…

Я открыла глаза. Маар был как уголок родного дома. Прижимаясь к нему, я сразу вспоминала свой дом. И тошно становилось от того, что я сейчас тут, а не там. Но замуж… предать всё, что я знала, чему обучалась у Ясвы, оставить всех кого любила, там за студёным морем…? Не слишком ли высока цена такому?

— Не плачь, Бельчонок, — тихо прошептал Маар, касаясь моей щеки своими губами.

Сначала несмело, ласково коснулся щёк, глаз, подбородка. Потом его губы слегка коснулись моих. Его дыхание пахло дымом, мёдом и солёным ветром. Его руки осторожно легли на мои плечи, и слегка сжали. Маар так же осторожно отстранился, всё ещё обнимая меня. Я растеряно и печально улыбнулась. Не так всё должно было быть.

— Видишь? Небо не обрушилось. Никто не поразит тебя молнией. Подумай, Бельчонок.

— Хорошо.

Маар радостно выдохнул, а я закусила губу, чтобы не расплакаться. Я ведь всё уже решила.