В тот день облако несчастья проливало на головы неприятелей дождь смерти и судьба грохотом неба сеяла на их головы землю унижения[375]. Когда же зефир победы и одоления подул из отдушины помощи великого царя (т. е. Аллаха) на верхушки счастливых знамен и славный победой справа и слева аталык, вернувшийся с поля битвы, явился перед благосклонным взором его величества, тени бога-питателя, последовал высочайший приказ, чтобы охотившиеся на врагов войска преследовали беглецов. В тот день солнце было в шестом градусе созвездия Льва и зной был так силен, как:

(бухарские) герои гнались (за бежавшими хивинцами) в течение дневного перехода и большинство из них нашли мертвыми от зловония (разлагавшихся трупов) и от жажды.

Те же (бухарские) бойцы за веру с победой и славой, с огромной добычей вернулись к высочайшему порогу.

Некоторые из эмиров, вроде Уз-Тимура парваначи катагана, и другие, которые были вождями племен, огорчившись отношением к ним августейшей особы (Субхан-кули-хана), отправились каждый в (свою) сторону и подняли бунт. Аталык (Махмуд-бий), сам выступив (против них, заставил их) повесить (себе) на шеи по шашке и савану, привел (их) ко дворцу убежища мира и попросил снисхождения к их винам. Некоторых, злодейства которых были особенно велики, (он) заставил предать смерти. Его величество (хан) выказал столько милостей и внимания тому мудрейшему в мире, что они превосходили всякую меру. Тем временем пришло (в Бухару) известие, что когда разбитый (бухарцами) Ирнак-хан вернулся (в Хорезм), он опять вознегодовал на своих эмиров, а они вошли в соглашение с его махрамами и положили яд в его кушанье, заменив (тем самым) сладость его жизни горечью смерти. Вместе с тем поступили доклады ургенчского народа, что они провозгласили хутбу и выбили монету со славным именем и драгоценными титулами (Субхан-кули-хана)[376] и просят прислать одного из его рабов для управления (их) страной. Высокодостойный хан, назначив (к ним) правителем Нияз ишик-ака-баши катагана, послал его в Хорезм.

О СМЕРТИ ДЖАВИМ-БИЙ [377] АТАЛЫКА, О ВТОРИЧНОМ ПРИБЫТИИ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА, УБЕЖИЩА ХАЛИФСКОГО ДОСТОИНСТВА, В КУПОЛ ИСЛАМА БАЛХ И О НАЗНАЧЕНИИ ПРАВИТЕЛЕМ ЭТОЙ ОБЛАСТИ ОПОРЫ ЭМИРОВ, МАХМУД-БИЙ АТАЛЫКА

В 1099 (1687 — 1688) году (правитель Балха) Джавим-бий аталык, услышав ухом покорности голос: “Все, что на ней (на земле), исчезнет”[378], отправился в дом вечности. Высокостепенный хан, в целях упорядочения положения населения Балха, счел необходимым вторично бросить на головы его украшенную правосудием тень (своего покровительства).

Седьмого числа почитаемого месяца шевваля упомянутого года (6 августа 1688 г.) он отправился в Матерь городов (Балх). По прибытии его туда население от мала до велика из-за признательности к приезду хана пело ему следующее двустишие:

И в тот же день, когда трон области Балхской украсился августейшей личностью, управление и власть над всеми районами Балха и Бадахшана было утверждено (его величеством) за опорой эмиров, Махмуд-бий аталыком. С требованием явиться (в Балх) ему было послано славное письмо: Стихи:

Упомянутый (аталык) удостоился прибыть к высочайшему ковру (и тогда же) последовало высокое повеление о доставлении ему приказа о присоединении к его чину аталыка звания правителя и владетеля вышеупомянутых областей (Балха и Бадахшана). В тот же день было устроено торжество и был дан блестящий пир, подобный оперению павлина и банкету Кейкауса, на который все взирало до (самого) вращающегося неба с неподвижными звездами и планетами и подобного которому (никто) не видел ни в один из веков. После сего (высокославный хан) направил поводья (своего) миродержавного кортежа к престольному городу Бухаре.

О ПРИБЫТИИ МУСТАФА ЧАУША [379] , ПОСЛА СУЛТАНА АХМЕДА (ВТОРОГО), КЕСАРЯ РУМА [380] , К БОЖЕСТВЕННОЙ ТЕНИ В ОБЛАСТЬ СТОЛИЧНОГО ГОРОДА БУХАРЫ.

В 1102 (1691) году султан Ахмед, кесарь Рума, прислал одного из своих доверенных лиц, Мустафу чауша, с подношениями и подарками, состоящими из арабских коней, разного рода драгоценных камней, разноцветных тканей и (вообще) из всего того, что приличествует великим государям. (Прибытие турецкого посла) оказалось соединенным с прибытием посла из Крыма, который подвластен Китайскому государству[381]. Сообщения последнего посла заключались в том, что народности мусульманского вероисповедания и многобожники проживают в одной местности. Вследствие религиозного фанатизма между ними произошло (резкое) столкновение, и мусульмане, огорченные язычниками, провозгласили хутбу на славное имя его величества, божественной тени. Точно так же приехал для облобызания порога (высочайшего чертога) посол Мухаммед-Амина, кашгарского хана; он доложил, что племя неверных киргизов утвердило свое господство в Кашгаре. И Мухаммед-Амин-Хан, прочтя хутбу и вычеканив монету с августейшим именем (Субхан-кули-хана), просит (последнего) о помощи и поддержке. Упомянутые послы в один (и тот же) день удостоились быть допущенными к целованию священного (ханского порога, представив) привезенные ими письма на высочайшее лучезарное воззрение. Каждому (из них) было оказано внимание сообразно его положению. (Следует заметить, что) со времени выступления (в Мавераннахре в качестве самостоятельного государя) Шейбани-хана никогда, ни в какую эпоху, не бывало, чтобы из Истамбула, столицы Рума, и из Крыма, подвластного Китаю, в Мавераннахр приезжали послы. И все это произошло вследствие совершенства правления, преуспеяния, крайнего величия и могущества сего высокославного хана.

Во имя Аллаха милостивого и милосердного! Наследнику престола власти и счастья, виновнику расстилания ковра спокойствия и безопасности, который, делая добро родителям[382], вспомоществуем (коранским стихом): мы вознесли его на высокое место[383], воссоединенному с божьей помощью, просящему ее от царя-помощника, укрепляющему государство, Субхан-кули-хану, — да не исчезнут знамена его победоносной державы и да будут унижены и порабощены его враги! — наши бесконечные приветствия, соединенные с (выражением) вечной любви и расположения, и беспредельные пожелания счастья, исполненные непреходящей любви и единения!