В это время высокодостойный государь, основываясь на договоре, заключенном с Зебердест-ханом, индийским послом, относительно похода против еретиков Хорасана, послал против последних Хашика-бий аталыка, из племени юз, с войском столь же отважным, как Бахрам, и столь же лютым, как Марс[370]. Те опытные воины, свирепые, как львы, направились против той неверующей банды, взяли крепость Бала-и Мургаб[371], которая считалась одной из сильных крепостей Хорасана, и сделали еретиков мишенью (своих) стрел и кормом (своих) шашек, имущество их разграбили, а детей пленили. Ирнак-хан, услышав, что армия Турана отправилась против еретиков Хорасана и предполагая, что логовище львов пусто, взял сборище хорезмийского сброда и направился на Мавераннахр.
Дерзостно подойдя к Кара-кульским воротам (г. Бухары),[372] каковые представляют один из проходов в столицу, поднял знамя величия. Его величество, божественная тень, в отношении отражения неприятеля растерялся, ибо он послал (на Хорасан) все победоносные войска и при августейшем стремени осталась только незначительная часть. Никому и в голову не приходило, что Ирнак-хан столь поспешно совершит такую диверсию.
Короче говоря, тот день (неожиданного появления хивинцев) прошел в обдумывании (как быть). В наступившую ночь великий господин, вместилище разных талантов в мире религиозных наук и в сфере светских точных знаний, ахунд Маулана Шариф-и Бухари, — да будет над ним милость (Аллаха)! — увидел во сне, что появилась группа божьих людей: принесли трон и поставили; все присутствующие выстроились в ожидании кого-то. Вдруг раздался громкий крик и все бросились на него, затем с большим почетом ввели одного человека и посадили его на трон. Маулана спросил: “Кто этот человек?” И в ответ услышал: “Этот человек тот, которому всевышний Аллах предоставил победу над врагами и имя которого Махмуд”. Проснувшись, Маулана поспешил в (ханский) дворец. После совершения положенных (при высочайшем приеме) правил вежливости он доложил виденный им сон. Немедленно был послан высочайший приказ с требованием (прибытия в Бухару) льва мировой чащи и тигра высей Бадахшана (Махмуд-бий аталыка).
Тем временем ургенчцы предались грабежам и насилиям (в окрестностях Бухары). В течение нескольких дней, пока пришло известие о (движении) этого свирепого льва и страшного дракона, бухарцы сражались (с неприятелем). Через десять дней опора эмиров (Махмуд-бий аталык), подобно разъяренному слону, со всеми подчиненными ему войсками достиг до священного порога (ханского дворца) и в тот же день был приведен в действие светоносный приказ явиться всем победоносным войскам на смотр названного храброго эмира. Глашатаи войск убежища ислама (Субхан-кули-хана) сделали (об этом) клич и в течение суток столько собралось мужей войны и опытных бойцов с кинжалами в руках и с надеждой на ту опору времени, (каким был Махмуд-бий аталык), что мысль бессильна была представить их численность.
Стихи:
В движение пришло войско полками,*
Как объятое движением море во время волнения,
Войско превыше числа и меры.*
Стеснилась от него (сама) территория мира.
Храбрецы, низвергающие героев, расстраивающие (вражеские ряды),
Все по лютости — львы, все — гиганты,
(У которых) сердце и душа полны злобы против ургенчцев,*
(У которых) в руке палица, шашка, стрелы и лук, —
эти герои, (дышащие) местью Марса, на своих знаменах несли страстную любовь к победе и одолению. И для этих людей мрачные и светлые дни, суровая дисциплина и покорность завершились счастливым успехом.
Стихи:
Он выстроил войско так, что солнце и луна*
Не видели никогда такого поля битвы.
(Он выставил) множество солдат таких, что каждый во время сражения*
(Своим) мужеством мог разрушить (самое) небо.
Глава всего Махмуд, искусившийся в битвах,*
Богатырь по силе, Платон по разуму.
Построив в боевой порядок дышащее яростью войско, тот уника времени устремил свое лицо к чертогу правящего небом (Аллаха) и по (своей) молитве о победе стал победителем. Выступив через Кара-кульские ворота, (Махмуд-бий) пошел на врагов.
Стихи:
Послышались звуки труб,*
Крики опытных в битвах храбрецов:
Два войска сошлись вместе.*
От (этих) возбуждающих боевых (звуков) мир возжаждал боя.
Когда войска обеих сторон вытянулись в боевые ряды и стали друг против друга на поле битвы, готовые вступить в бой, то отовсюду поднялись боевые крики, забили барабаны и задрожала земля (от движения масс).
На первых же порах, опора эмиров (Махмуд-бий аталык) —
Стихи:
С помощью божьей, как свирепый лев,*
Храбро выступил для избиения неприятеля.
Ты бы сказал, что длань его — облако, а шашка — молния *,
В потоках его гнева утопали враги.
И столько он убил мужей Хорезма,*
Что ты сказал бы: “(само) небо участвовало в их истреблении”
[373].
С другой стороны Абдулла дадху, брата вышеупомянутого (Махмуд-бий аталыка), пот (боевого) пыла привел в (такое) движение, что этот степной крокодил войны погнал своего коня в пучину боя с намерением потопить корабль жизни неприятеля в водовороте смерти. Декламируя нижеследующие стихи, он бросился на центр неприятельского войска;
Стихи:
Я живой и врага государя на (свое) место
Прогоню-ка я, чтобы одобрил это господь.
И выступил он с действиями храброго льва,
(Как) крокодил в битву и дракон, (устремившийся) вниз.
И таким образом на полки ургенчцев
Напали свирепые львы,
И разорвали строй хорезмийского войска,
(Так что) никто из неприятеля и себя не увидел.
Войска Турана, Балха и Бадахшана, храбро двинувшись в бой, бросились на неприятеля. Победоносные войсковые соединения с быстротой бросились на врагов и запылали такие огни войны и кровопролития, перед которыми померкли рассказы о семи столах Рустам а и Асфендиара[374].
Стихи:
Они убили столько хорезмийцев,*
Что от их крови вся земля стала красной розой;
Полно стало трупов все поле битвы.*
И черным стал мир пред глазами врагов.
Настолько разгорелся огонь битвы,*
Что (сама) судьба просила пощадить (человеческую) жизнь.
Звуки барабанов рвали уши*
И катились головы с плеч.
От криков войск цепенел слух;*
Помрачалось зрение, видя, как кружились кони.
Ты сказал бы, (видя это), что море пришло в волнение*
И крокодил бедствия испустил вопль.
От множества убитых в степь снизошла злоба,*
Земля стала горой, трупами (поднимавшейся) до небес.
От множества крови, которая лилась из убитых,*
Мир превратился в беспредельное море.
Одни войска продолжали сражение,*
Другие обратились в бегство.
