Но кремчуг всё окупает.

С лихвой.

— Почти пришли, — сообщила наёмница, останавливаясь перед очередными воротами. Точной копией предыдущих. — Кремчуговая долина.

За воротами открылось удивительное зрелище.

Обширное пространство, смахивающее на вулканическую кальдеру, испещрённое чёрными ходами и покрытое стеклянистой «наледью». Деревянная площадка на дне чаши, заставленная пластиковыми контейнерами. Рядом с контейнерами, в лучах багрового солнца, суетились рабочие. Укладывали добытые «жемчужины» в конструкции-соты, бережно переносили к контейнерам и опускали внутрь. Периодически к платформе приближались паукообразные создания на тоненьких лапках, доставали из волосатых карманов на пузе очередные бусины крема и передавали сборщикам, после чего отступали…

В хрустальные заросли.

Лучшего слова не подберёшь.

Полипы, казалось, жили отдельно от гравитации. Прозрачные трубки, перекрученные ленты, витые жгуты — все они тянулись от стенок кратера к центру. К месту силы, исходящей из недр безумия, именуемого Пустошью. Отростки переплетались, складывались в сложные паутинные узоры и завершали себя утолщениями, в которых вызревал кристаллический жемчуг.

Над кратером парил левитатор.

Нет, не так.

Погонщик-левитатор.

Мужчина лет шестидесяти с гривой седых волос. Я не мог видеть глаз этого человека, но был уверен, что они закатились. Погонщик управлял сумчатыми пауками, но делал это ненавязчиво. Идея заключалась в том, чтобы не мешать им «вынюхивать» правильные «жемчужины», обрабатывать утолщения секретом, размягчать структуру «коробочек» и добывать самый ценный ресурс Пустоши. А вот затем пауков вынуждали отгружать крем на платформу. Не поглощать его ради выведения собственного потомства.

Говорят, погонщиком может стать любой одарённый.

Но встречаются подобные таланты крайне редко.

— Добыча не прекращается, — отчиталась Бьёрг, — но нужно забрать очередную партию. И решить проблемы, с которыми мы столкнулись.

— Пара вопросов.

— Слушаю.

— Что с каналами сбыта? Кто за этим стоит?

Наёмница пожимает плечами:

— Всеми вопросами занимался твой отец. Нам платят, чтобы организовать добычу и обеспечить надлежащий уровень безопасности.

— И что, нет никаких соображений?

— Есть, — признала воительница. — В схеме участвуют Фурсовы. У них было равноправное партнёрство с твоим отцом. Род Володкевичей отвечал за поставки, Фурсовы — за реализацию. Поиск клиентов, оплата, отмывание денег, прикрытие всей этой лавочки… всё через них.

— Гадство, — выругался я.

— Что не так? — девушка изогнула бровь.

Ну, не скажешь же ей, что Фурсовы меня не переваривают, и это взаимно? Ещё с тех пор, как я назвал свою мачеху шлюхой.

— Я разберусь.

— Хочется верить, — Бьёрг была настроена скептически. — Если ты не знаешь этой кухни, будет… ой как непросто. Имей в виду, я не смогу долго вешать людям лапшу на уши. У нас скоро не будет еды, воды, топлива, запчастей и боеприпасов. Всё это нужно доставить как можно быстрее. Вместе с нашими зарплатами.

Остаётся лишь кивнуть.

И вспомнить Железное Правило Номер Два: ешь самых жирных и мерзких лягушек в начале трапезы. А это значит, что беседу с главой Рода Фурсовых нельзя откладывать.

— Слушай, — внезапно вспомнив, я достаю из кармана клочок бумаги с длинным рядом цифр. — Не знаешь, что это?

Бьёрг внимательно изучает цифры.

— Откуда у тебя… ЭТО?

Оу, становится жарко.

— Птичка на хвосте принесла.

Девушка хмыкнула.

— Шучу я. Прощальный подарок мертвеца.

— Ну… считай, тебе повезло. Это телефонный номер… но очень непростой номер, — Бьёрг аккуратно подбирала слова. — Здесь нет кода, видишь? Точнее… есть, но он универсальный. Работает из любой точки мира. Человек, с которым ты связываешься, ВСЕГДА берёт трубку.

— И что это за человек?

Наёмница переступила с носка на носок.

— В теневом мире он известен как Перевозчик.

— Что же он перевозит?

— ВСЁ. Абсолютно всё.

Аэропорт Турова

тремя часами ранее

Группа людей, прибывших из Москвы на дневном рейсе, едва переместившись по трубе в зону досмотра, повела себя странно. Мужчины прилетели без багажа. Молниеносно пройдя паспортный контроль, пассажиры борта 85751 просочились в общий зал. Все они одевались неброско, предпочитали свободный спортивный стиль и почти не разговаривали друг с другом. Возраст у всех был разный. Самому младшему на вид было максимум двадцать пять, а возраст старшего и вовсе было нереально определить из-за восточной внешности.

Нечто общее у московских гостей всё же было.

Кроме того, что эти ребята держались одной группой, насчитывающей семь человек, они имели при себе лишь компактные городские рюкзаки. Походки у пассажиров были мягкие, движения экономные.

У входа в здание аэропорта гостей встретил костлявый мужик с седыми висками, неприятным скользким взглядом и татуировками на предплечьях.

— Всё привёз? — поинтересовался один из пассажиров.

— А как же, — хмыкнул костлявый. — За мной.

Компания проследовала на парковку, где обнаружился серый микроавтобус с раздвижной дверью. Костлявый сел за руль, а его пассажиры забрались в салон.

Дверь, подчиняясь нажатию кнопки, встала на прежнее место.

Прибывшие расселись на боковых креслах, а также у небольшого столика, пристроившегося к тонированному окну. Лидер группы вытащил из-под ног здоровенный баул и аккуратно поставил на столешницу. Внутри что-то звякнуло.

— Это всё? — спросил лидер.

Человек выглядел… опасным. Вроде, ничего особенного… но несло от него какой-то жутью. Если бы водила имел Дар от первого ранга и выше, то почуял бы концентрацию энергии ки, вихрящейся вокруг незнакомца, но хозяин фургона не обладал сверхспособностями.

— Вверху посмотри, — бросил водитель через плечо.

Лидер встал и чуть не ударился головой о потолок микроавтобуса — настолько он был высок. Согнувшись в три погибели, москвич открыл небольшой багажный отсек сбоку от окна и оценил содержимое. В отсеке, зафиксированные ремнями, висели клинки.

Тем временем, восточный мужик разложил на столе арсенал из сумки. Кукри, парные саи, метательные ножи, кастеты. Миниатюрный боевой топорик.

— Куда едем? — водитель повернул ключ зажигания. — На объект?

Лидер убийц коротко хмыкнул.

— Сначала пожрём, так что в кабак. Потом — в приличную гостиницу. А к этому клоуну отправимся ночью. Пусть дозреет.

Подчинённые заржали.

Фургон начал выруливать с парковки.

— А вы не думали… в обход отца всё это продавать? — испытующе смотрю на наёмницу.

Бьёрг выдержала мой взгляд.

— Конечно, думали.

— И?

— Ростислав, торговля кремом… это сложная многоступенчатая система. Хорошо сбалансированная. Нельзя просто взять, обчистить кого-то и толкнуть СТОЛЬКО жемчужин на чёрный рынок. Нет, это так не работает.

— Почему? — искренне удивился я, изучая содержимое склада.

Штук десять ящиков со штабелями крема внутри.

Пчёлы, вашу мать.

Даже по минимальным оценкам средней силы шарик будет стоить от ста тысяч рублей. Самые сочные экземпляры — пятьсот-семьсот тысяч. Ну, возьмём триста, как средний чек. Одна «сота» вмещает полторы сотни «жемчужин». В ящике таких штабелей двадцать. Три тысячи единиц кремчуга. Умножаем на количество ящиков — получаем тридцать тысяч. Мозг отказывается переваривать информацию.

Девять миллиардов рублей?

Бьёрг поспешила остудить мои аппетиты. Выяснилось, что отец давно не вывозил партии товара, и этот объём скопился за полгода. Погонщики не каждый день работают. Просто сегодня выкристаллизовался новый «урожай». Но даже эти ящики, плюс то, что я видел в кратере, намекают на двадцать миллиардов в год. Батя, ты не охренел? Даже с учётом того, что надо делиться с Фурсовыми, платить наёмникам, снабжать их всем необходимым… всё равно овердофига получается. И ведь не первый год вращаются эти шестерёнки. Сколько же осело на счетах, до которых я не могу добраться? И как до них добраться? Главный вопрос жизни, вселенной и всего такого.