И вновь — тишина.

Ну, я предупреждал.

Отступив на пару метров, убираю воздушный щит и наношу тепловой удар. Это как бы огненная стихия, но мягкий её вариант. В нашем мире кузнецы применяют эту технику, если не хотят заморачиваться с горном.

А теперь — лёд.

Промораживаю створ в течение десяти секунд.

Вновь приближаюсь к воротам и пинаю их ногой с усилением. Полотно с грохотом обваливается, звеня осколками. Хлипкая защита. Даже против тварей.

Захожу в арку.

Длинный каменный тоннель выводит меня на серпантин, который вырублен прямо в горной породе и непостижимым образом отшлифован. Не асфальт, но вполне ровная поверхность.

Я вышел из проёма надворотной башни и понял, что представление продолжается. Ко мне со всех сторон спешат вооружённые люди. Несколько бойцов спускались по узкой лесенке, примыкающей к башне с внутренней стороны. Ещё четверо бежали по серпантину. В бойницах я заприметил лучников.

Удивительное сочетание!

Пулемётная турель и примитивное средневековое оружие. Копья, мечи, топоры. Ни серьёзных доспехов, ни щитов, ни магической подготовки. Действуют слаженно, берут меня в кольцо, но это не поможет. Охранники рудника попросту не встречались с людьми, подобными мне.

Ладно, даю последний шанс.

— Кто здесь главный? — стою спокойно, улыбаюсь.

Защитники видели, на что я способен.

Поэтому и нападать не спешат.

Взяли в кольцо, вперёд выдвинули копейщиков. Второй ряд — парни с секирами и мечами. Лучники готовы спустить тетиву в любой момент, но это как слону дробина.

В круг шагнула женщина.

Думаю — та, с которой я разговаривал.

Женщина оказалась молоденькой девушкой лет двадцати. То есть, примерно моего возраста. Я не сразу это понял, ибо выглядела она сурово. В одной руке меч, во второй — секира. Джинсы, берцы с высокой шнуровкой, кожаная куртка, застёгнутая на все пуговицы. Стальные наплечники, перчатки с шипованными накладками на пальцах. Светлые волосы забраны в тугой пучок. Глаза голубые, но с зеленоватым отливом. Вверх по шее, к левой скуле, змеилась татуировка. Рост у девушки довольно высокий, и она смотрит на меня сверху вниз.

А ещё она была мускулистой.

Буквально источала силу.

— Это частная собственность.

Теперь я окончательно удостоверился в том, что моя новая знакомая разговаривает по-русски с акцентом. Лёгким, но всё же. Определить, откуда эта воительница родом, я не могу, но подозреваю, что с севера.

— Частная собственность? — я не удержался от саркастической усмешки. — И кто владелец?

— Граф Володкевич.

— И документы есть? — продолжаю забавляться.

Девушка нахмурилась.

Мы оба знаем, что в Пустоши нет частной собственности. Есть рейдерские захваты, сила против силы. Гарнизоны, обеспеченные поддержкой кланов. Обычному Роду поселение или рудник не удержать. Так называемому хозяину везёт до тех пор, пока его объект не нанесут на карту.

Опять же, есть сдержки и противовесы.

Например, Дом Волка не станет сражаться за рудник, принадлежащий империи Наска. Себе дороже. А Евроблок вряд ли попрёт на Медведей, если только их генералы — не полные отморозки.

— Не твоё дело, — воительница перешла в наступление. — Ты как вообще здесь оказался?

— Вошёл через Ворота в подвале, — пожимаю плечами. — Открыв дверь своей кровью.

Жду пару секунд, наблюдая за реакцией.

Добавляю:

— Потому что я и есть граф Володкевич.

На лице девушки отражается колебание.

— Покажи перстень.

— Ты его видела.

— Покажи ещё раз.

Хмыкнув, выполняю требование.

Воительница рассматривает печать на перстне, затем переглядывается со своими подручными.

— Отпусти ребят, — добродушно говорю я. — И давай поговорим нормально.

Лёгкий кивок — и строй распадается. Бойцы покидают пространство у ворот без единого слова, что говорит о хорошей дисциплине.

Мы остаёмся одни.

— Ворота теперь чинить, — проворчала девушка. — На тебе все расходы.

— Разберёмся, — оставляю доспех на минималках, щит развеиваю. — Как тебя зовут?

— Бьёрг, — подтвердила мои подозрения воительница, вкладывая меч в ножны, а топор затыкая себе за пояс. Сразу стало понятно, почему куртка такая короткая. — Бьёрг Линдквист.

— Ты не из нашей империи.

— Евроблок.

Говорила девушка отрывисто, по делу.

— Что ж, показывай.

— А ты… ничего не знаешь?

— Я на днях вступил в наследство. Отец, знаешь ли, изгнал меня из Рода, а потом сдох.

— Григорий мёртв?

— Не только он. Я — последний из Володкевичей.

— Плохо, — Бьёрг повернулась ко мне спиной и зашагала вверх по серпантину. Я прикинул, что здесь вполне может проехать бронетранспортёр средних размеров. — Очень плохо…

— Ростислав, — напомнил я. — Можно Рост.

Нагнав воительницу, я зашагал рядом.

— Здесь то, что я думаю? Кремовый рудник?

— Правильно думаешь, — усмехнулась Бьёрг.

— И мы на Фронтире.

— В точку.

— У вас тут… Блин, вы же не отобьётесь от роя чёрных саламандр даже, что уж там говорить про морозных птерхов… У вас хоть зенитки есть?

— А как же, — хмыкнула Бьёрг. — Просто они выдвигаются. Слышал про каббалистические батареи?

— Ну… нет.

— В общем, если появится угроза с воздуха, мы отобьёмся, — заверила светловолосая валькирия. — А ворота ты зря развалил. Теперь придётся наряды усиливать. А у нас Разлом неподалёку, всего четырнадцать километров на юго-восток. И оттуда иногда выползает… всякое.

— Разлом, — задумчиво повторил я.

Пока мы поднимались по дороге, выдолбленной в скале, я рассматривал отвесные стены. И от моего взора не укрылись вставки искусственного происхождения. Вроде бы, камень. А глянешь повнимательнее — и перед тобой очертания серого прямоугольника. Геометрически чёткие линии, за которыми, как я подозреваю, скрываются турели. Это ж сколько денег сюда вбухано? Отряд наёмников, тяжёлое вооружение, постройки, организация добычи… Насколько я помню, кремчуг собирают специально обученные твари, а ими, в свою очередь, управляют погонщики. Несложно догадаться, что есть жильё, склад с боеприпасами, некая энергетическая установка, организована доставка воды и провианта… Всем этим занимался батя.

Мы вошли в пещеру.

Автоматически вспыхнули потолочные лампы.

Бьёрг нажала неприметную кнопку, и очередные бронированные створки с гулом разъехались в разные стороны. Мы двинулись по широкому коридору, вырубленному в горе. По пути нашего следования вспыхивали и выключались лампы. Я услышал, как за нашей спиной смыкаются бронированные двери, отрезая недружелюбный внешний мир.

Шаги эхом разносились под сводами тоннеля.

— Начались проблемы, Ростислав, — заговорила воительница. — Перебои с доставками. Вылазки тварей из Разлома. Поломалось кое-что из оборудования, а запчастей нет. Для броневиков тоже хотелось бы получить топливо. Мехи в порядке, но они дизельные. Опять же — топливо. На прошлой неделе мы схлестнулись с какими-то штуками, вроде богомолов, положили их, но у «варяга» выломаны крепления для пилы. Надо заменить, а нечем. Какого хрена твой отец делает? Почему никого нет? И нам ждать аванс за август? Я уж молчу про то, что Максу и Джамиру надо в отпуск, они семьи полгода не видели…

Чем больше я всё это выслушивал, тем мрачнее становился.

Володкевич-старший отбросил копыта и оставил мне в наследство свои косяки.

— Стоп-стоп, — прервал я неожиданно разговорившуюся валькирию. — Придержи коней. Хочешь сказать, отец давно здесь не появлялся? И этот рудник официально… не его?

— Мы все тут под прикрытием, — сообщила Бьёрг. — Тебя в схемы забыли посвятить, да?

— Как видишь. Батя оставил видеокассету, непонятную хрень в камере хранения и ничего толком не объяснил. Догадывайся сам.

— Понятно, — кивнула Бьёрг.

Наёмнице сложившаяся картинка нравилась ещё меньше моего.

По дороге мы встретили два широких ответвления. Думаю, одна из этих шахт тянулась на внешнюю стену, к серпантину, а вторая уходила в глубину. Вероятно, к орудийным расчётам. А ведь это — существенная статья расходов. Боеприпасы и оружие кто-то производит и в обход инквизиции доставляет сюда. Даже представлять не хочется, в какие суммы это влетало нашему Роду.