Пара мощных гребков, я подплываю к ней, хватаю одной рукой за волосы и рвусь вверх. Мы выныривавем. Девчушка уже без сознания и ко мне тут же тянуться руки с подплывшего катера. Передаю девочку, делаю пару глубоких вдохов и тут же снова ныряю. В воде она пробыла не долго и надеюсь, что ее откачают.

В толще воды я вижу сразу несколько мутных теней — видать нашлись еще люди, которые тоже ищут тонущего ребенка. А потом я вижу его. Глубина в этом месте метров шесть, и мальчишка со сломанной рукой уже на дне. Глаза у него были закрыты, и я уж было испугался, что не успел.

Но вытаскивать-то все равно надо. Чудеса случаются. Малышка не старше девочки, и мне удается поднять его на поверхность.

Пара мгновений и вот мы с ним на борту лодки береговой охраны. Вытащенного пацана тут же начинают откачивать. Спустя невыносимо долгую минуту он захрипел, и из его рта полился поток воды. Жить будет!

— Это все? — закричал парамедик, только что спасший мальчика. Обращался он к мертвенно бледной женщине на одном из катеров. Выглядела она, как типичная учительница.

— Да, офицер, я только что пересчитала моих учеников, — ну точно, учительница, — всех вытащили. — сказав это она охнула и осела на дно катера.

— Фил, помоги ей, — обратился парамедик к своему коллеге, — а я пока займусь нашим героем. Как ты себя чувствуешь, парень? — это уже ко мне.

— Да нормально, нормально. Мне это не нужно. — отманулся я от предложенного одеяла. — Точно всех вытащили?

— Вроде да.

Самом собой, моя речная прогулка на этом была закончена, и лодка береговой охраны доставила меня на берег, где уже стоял чуть ли не с десяток скорых.

Боб отдал мне куртку — я скинул ее у него на яхте, перед тем как прыгнуть в воду. И, чуть помедлив, протянул мне деньги со словами:

— У меня рука не поднимется брать с тебя деньги русский.

— Да ладно тебе, что за глупости!

— Нет, нет, бери и не спорь. Не обижай старого Боба, — пришлось взять.

А потом вместе с пострадавшими поехать в ближайшую больницу. Парамедик, который откачал вытащенного мной мальчика, и его коллеги со скорой настояли на этом, а я не спорил. Береженого Бог бережет.

— А что с девочкой? — спросил я у парамедика, который сидел рядом со мной в карете скорой помощи.

— Жива, — коротко ответил тот.

— А что вообще случилось?

— Пьяный за штурвалом яхты, вот что. Какой-то кретин надрался дешевого пойла и протаранил на своём корыте прогулочный теплоход, который арендовали для речной прогулки учеников младшей школы. Только чудом никто не погиб. Ну и благодаря тебе, конечно, парень.

Ехали мы не долго, времени хватило только на то, чтобы мне рассказали о том, что случилось. Каких-то пять минут и машина затормозила возле дверей приемного отделения больницы.

Я даже не успел прочитать ее название, как меня тут же посадили в кресло-каталку и повезли.

Правда отпустили уже через час. Парамедики очень сильно перестраховались — я был здоров, как бык.

Желание развлекаться в этот вечер у меня как то сразу пропало и я поехал домой. Чтобы я не щеголял в насквозь мокрых джинсах и кофте, работники больницы сжалились и выдали, с возвратом, комплект формы: синие штаны и футболку. Мокрую одежду я сложил в пакет и уже выйдя из больницы, кинул взгляд на зеркальные двери. Там отражался ну прям типичный герой сериала про врачей. Молодой медбрат или даже доктор-аспирант, только-только закончивший свою смену.

Усмехнувшись этому сравнению я поймал такси и поехал домой.

— Что парень, — спросил меня таксист едва мы тронулись, — задержали на смене?

— С чего вы взяли, — ответил я.

— Ну как с чего, сейчас уже полдень а ты только едешь домой. Видать задержали на работе из-за чего-то.

— Ага, вроде того, — согласился я с таксистом не желая вдаваться в подробности.

Тот уловил мое настроение и больше не донимал меня расспросами.

Я приехал домой. Майка как всегда нет, усвистал со своей Карен. Принял душ и завалился спать. Утренние приключения меня изрядно вымотали.

Проснлся я от телефонного звонка. Очень и очень настойчивого телефонного звонка.

— Да кому там неймется, — пробурчал я себе под нос и, подойдя к телефону, снял трубку.

— Алекс, это ты? — раздался очень энергичный мужской голос.

— Да, а кто спрашивает?

— Это Лу Морелло, из пресс службы команды. — а, ну да, я знаю этого Лу. — Ты почему нам не позвонил? — в голосе моего собеседника слышалось самое настоящее возмущение.

— А должен был?

— Конечно! Ты вообще смотрел новости?

— Лу, какие новости? Ты вообще о чём? Я приехал от портного и лег спать. Сегодня у меня фактически единственный выходной. Наверняка же знаешь, что мне завтра лететь в Нью-Йорк.

— Алекс, тебя показывают по всем каналам. И нашим, местным, и федеральным! Это же такой инфоповод — звезда команды НХЛ спасает двоих детей во время крушения прогулочного теплохода! Ты сейчас чуть-ли не главная знаменитость в стране.

— Ага, я рад за себя. И что с того?

— А то, что я сейчас приеду к тебе с ребятами из Стар Трибьюн. Они хотят взять у тебя интервью.

— Нет, — коротко ответил я. Потом, впрочем, добавил, — Лу, меня и так уже журналисты чуть-ли не под лупой изучили. Мне сейчас лишнее внимание ни к чему. А то твоими стараниями я и правда не смогу даже в магазин сходить спокойно. Буду, как дурак, прятаться за темными очками и бейсболкой, с капюшоном толстовки. Мне это не нужно. Хватит с меня и рекламных контрактов.

— Хорошо, я понял. — согласился Морелло, а потом добавил, — я еще перезвоню.

— Сколько угодно, — ответило я перед тем как положить трубку.

Сейчас я и правда не собирался становиться американским селебрити, а такая возможность есть, и она очень вероятна. Пока у меня нет твердого фундамента в виде чего-то более осязаемого, чем звание игрока недели, лучше мне сосредоточится на хоккее и тех контрактах, что уже есть.

А то дельцы из Норт Старс и Gund Investment group, которой и принадлежит команда, решат как следует заработать на мне и той шумихе, которая неизбежно поднимется вокруг меня

И так уже много времени у меня уходит не на хоккей и отдых, а на всякую около спортивную и медийную движуху. Еще чуть-чуть и все это может начать негативно сказываться на качестве моей игры. Так что, нафиг-нафиг.

Однако в покое меня не оставили. Следующий телефонный звонок раздался через полчаса. И Морелло подключил тяжёлую артиллерию — звонил Джек Феррелл.

— Алекс, — начал он, — я понимаю, что у тебя выходной и завтра лететь в Нью-Йорк, на шоу Леттермана, но не мог бы ты приехать ко мне в офис. Все-таки надо сказать журналистам пару слов. Много времени это не займет — полчаса, максимум.

Отказывать генеральному менеджеру команды было нельзя и пришлось согласиться.

— Хорошо, мистер Феррелл, я приеду. Хотя мне и не нравится эта идея. — приехать-то приеду, но свое отношение я скрывать не стал. — А как вообще я попал в новости?

— Тебя сначала сфотографировали когда ты вытаскивал мальчишку, а потом хозяин яхты, на которой ты катался по Миссисипи, кому-то рассказал, что это был ты.

Боб! Вот ведь козел! И я не удивлюсь, если он продал эту историю сильно дороже, чем те деньги, которые он мне вернул. Молодец, ничего не скажешь.

Делать нечего, пришлось ехать в офис Феррелла.

— Как водичка сегодня? — Спросил меня Тони, когда я сел в машину и мы тронулись. — Не замерз, когда купался?

Он смотрел на меня в зеркало и улыбался.

— Тони, следи за дорогой. Еще врежемся куда-нибудь. А мне на сегодня крушений хватит.

— А ты молодец, Алекс. Не думая бросился спасать этих детей. Поступил, как настоящий мужчина.

— Я и есть мужчина, Тони. И что тебя удивляет? Как будто можно было поступить иначе⁈

— Да ты знаешь, приятель. К сожалению, далеко не каждый вот-так бы прыгнул в воду. Тем более, на твоем месте.

— Что значит на «моем месте»?

— Поверь мне, приятель, деньги меняют людей. А большие деньги — тем более.