Симеон понимал, что нарушение религиозных правил может иметь серьезные последствия для единства церкви. Когда ему стало известно, что в округе Хой священники Тер-Егия и Тер-Аракел — двоеженцы, он попросил местного властителя Ахмед-бека отправить их в Эчмиадзин и лично занимался разбором этого дела[32].

Анализ всех этих событий и вышеприведенный исторический материал не только характеризуют время и деятельность Симеона Ереванци как главы церкви, но и в известной мере объясняют, какую цель преследовал он в “Джамбре” при изложении истории патриаршеств Гандзасара, Сиса, Ахтамара и т. д. В этих разделах “Джамбра” Симеон Ереванци, освещая историю патриаршеств, в то же время показывает губительные последствия внутренних раздоров среди духовенства. Он подчеркивает первенствующую, руководящую роль Эчмиадзина и призывает духовенство проявить верность и покорность эчмиадзинскому католикосу.

Симеон Ереванци прекрасно знал, что без материальной базы трудно вести борьбу за единство церкви и власть. Поэтому он направил всю свою деятельность на усиление экономического могущества Эчмиадзина. В период его патриаршества хозяйство монастыря достигло расцвета. Собственно говоря, это и натолкнуло Симеона на мысль собрать все архивные материалы и составить сводную историю этого хозяйства.

В XVI—XVIII вв. Армения была разделена между шахским Ираном и султанской Турцией. Восточная Армения, вошедшая в Иранское — Сефевидское — государство, в административном отношении делилась на ханства: Ереванское, Нахичеванское, Макинское и т. д. Некоторые округа (Лори, Ширак и др.) находились под властью Восточногрузинского царства.

В Армении XVI—XVIII вв. господствовали натуральное хозяйство и крупное землевладение. Крупными землевладельцами-феодалами были прежде всего персидские ханы, беки, представители шахского двора, а также армянские мелики и духовенство (монастыри).

В рассматриваемый период в Иране и Восточной Армении существовали пять основных видов землевладения. Государственные, или ливанские, земли, а также земли хассэ находились под управлением государственных чиновников. Доходы с них шли в казну либо передавались вместо жалованья чиновникам и военнослужащим. И. П. Петрушевский, говоря о ливанских землях в Сефевидском государстве, отмечает, что “преобладание государственного землевладения было целью централистической политики Сефевидов, но на практике оно в значительной мере стало фикцией”. Далее И. П. Петрушевский пишет, что “было бы ошибкой думать, что все земли категории дивани и хассэ целиком находились под непосредственным управлением чиновников этих ведомств. Значительную часть земель этих огромных фондов шахская власть передавала в условное владение на правах своеобразного бенефиция или лена военным и гражданским служилым людям в виде вознаграждения за службу.

Таким образом, земли эти числились государственными или собственными шахскими, на деле же они переходили в обладание временное, пожизненное или наследственное эмиров и разных служилых людей”[33]. Эти вознаграждения и пожалования различным феодалам и чиновникам привели, в частности, к развитию в XVII—XVIII вв. той формы землевладения, которая известна под названием “тиул”. Обладатель тиула — тиулдар имел право на получение подати с тиула (частично или полностью) в свою пользу.

В Восточной Армении тиул не получил широкого распространения. Кроме государственных (диванских) земель, здесь были также земли, известные под названием “вахм” (вакф) и “мульк”. Вахмом назывались земли, принадлежавшие церковно-религиозным учреждениям. Мульком назывались частновладельческие земли. Владельцы этих земель имели право их продавать, передавать по наследству, отчуждать и т. д.

Известно, что монгольское завоевание и последовавшее за ним господство кочевых племен в XIV—XV вв. привело к разорению и разгрому армянского феодального класса. Однако указанные выше формы землевладения способствовали тому, что в XVI—XVII вв. потомки уцелевшей части армянских феодалов, а также многие купцы и наиболее состоятельные семейства из зажиточной верхушки крестьян постепенно приобретали земли и расширяли свои владения. Одновременно усилилась и армянская церковь, в частности Эчмиадзинский монастырь, который в 40-х годах XV в. стал престольным центром армянской церкви и начал приобретать земельные владения.

Право собственника-землевладельца отчуждать, наследовать, продавать, приобретать новые земли и т. д. способствовало усилению класса армянских светских и церковных феодалов, увеличению их владений.

В “Джамбре” имеются сообщения о землях, приобретенных монастырем Эчмиадзин на правах вахма (вакфа) или мулька. В XVII—XVIII вв. Эчмиадзин имел 23 мульковые деревни. В “Джамбре” указано, когда, кем и как они были приобретены.

Церковное землевладение появилось в Армении вместе с распространением христианства. Еще в IV в. н. э. армянская церковь приобрела огромные земельные владения, которые при Аршакидах и Багратидах сохранялись и расширялись. Симеон Ереванци писал о селении Вагаршапат: “Это село, смежное со св. Престолом. Первоначально оно называлось Вардгес-аван, а затем было переименовано в Вагаршапат и целиком принадлежит св. Престолу с землей, водою и всеми угодьями. Так было постановлено еще со времен св. Просветителя и царя Трдата относительно церковных поступлений и государственных налогов. Такое положение существовало в течение всего времени, когда у власти были наши цари, и ни один светский властитель никоим образом не мог посягать на это [село]”.

В период господства монгольских и других завоевателей армянская церковь потеряла свои владения. Впоследствии католикос Эчмиадзина Григор Маквеци купил у крупного феодала-мулькдара Амир-Рустама семь деревень: Вагаршапат, Аштарак, Батриндж, Норагавит, Агавнатун, Кирашлу и Мугни — и пожертвовал их монастырю Эчмиадзин в качестве вахма. В дальнейшем этот монастырь приобрел еще 16 деревень и другие земельные владения и мульки, подробное описание которых дается в “Джамбре”.

И. П. Петрушевский, рассматривая возникновение и развитие института мулька в Азербайджане и Армении и в этой связи указывая на то, что в XV в., при господстве туркменских кочевых племен, “завершился в основном процесс исчезновения старинной армянской феодальной знати”, пишет, что “этот процесс привел к насаждению в Армении “мусульманских” форм феодальных отношений” и что “тогда же шариатское мульковое право утвердилось и в Армении”[34]. В качестве доказательства этого положения И. П. Петрушевский приводит факт покупки вышеуказанных семи деревень католикосом Григором Маквеци: эта покупка была оформлена и утверждена шариатским судом[35].

А. Папазян, рассматривая этот вопрос, замечает, что шариатские правовые нормы являлись результатом существовавших производственных отношений[36]. В документах, оформленных шариатским судом на персидском языке, частная земельная собственность называется арабо-персидским термином “мульк”.

Однако вид землевладения, соответствующий термину “мульк”, существовал задолго до утверждения в Армении шариатского права и назывался “хайреник”[37].

В результате завоевания страны сельджуками, монголами и кочевыми племенами кара-коюнлу и ак-коюнлу в Армении появились новые формы землевладения — икта, союргал, тиул. Что же касается хайреника, то он сохранился и стал называться “мульком”, как принято было называть на Ближнем и Среднем Востоке такой вид землевладения. В источниках слова “хайреник” и “мульк” часто встречаются вместе, заменяя друг друга, или в сочетаниях “хайреник-и-мульк” и “мульк-и-хайреник”. Это мы считаем не случайным явлением. Термином “мульк” обозначались как крупные, так и мелкие земельные владения, а также недвижимое имущество — дома, мельницы, постройки, сады, огороды, оросительные каналы, бани и т. д. Буквально в этом же значении употребляется термин “хайреник”. Так, например, в надписи крупного феодала и ростовщика XIII в. Тиграна Онянца хайреником называются бани. Из надписей того же Тиграна Онянца (1215 г.) и некоего Аслана (1213 г.) видно, что термином “хайреник” именовались целые деревни[38]. Такими хайрениками были деревни Цур, Тамалек, Авеладашт и другие. Князья хотели отдать эти деревни Татевскому монастырю, но хайренатеры восстали против монастыря и князей[39].