Все эти расходы Б. М. Арутюнян разделяет на три группы: а) внутренне-монастырское потребление (пункты 1, 2, 3) — 35,5%; б) “потребление посторонних” (пункты 4, 5) — 23,5 %; в) к третьей группе Б М Арутюнян относит пункты 6 (заработная плата — 20%) и 7 (продажа — 21%). “Если к этому прибавить вторую группу — расход на посторонних, главным образом на богомольцев, который косвенным образом оплачивался приношениями их, многократно превышавшими цену вина и разные другие расходы на них, — получится 64,5%, или примерно 2/3 всего расхода вина”[166]. Далее Б. М. Арутюнян отмечает: “Отличительной чертой эчмиадзинского монастырского хозяйства являлось то, что значительная часть продуктов, с виду шедших на потребление, возвращалась в производство или в виде части зарплаты или реализовывалась, т.е. превращалась в деньги, посредством прямой и косвенной (натуральные расходы на богомольцев) продажи”.[167]

На рынок вывозились главным образом вино, рис и хлопок, о чем имеется ряд важных сообщении в монастырских приходо-расходных журналах.

Так в 1206 (1757) г. эконом монастыря записал, что он получил от ширачи[168] Галуст-вардапета 112 тыс. динаров — стоимость проданного вина[169]. Этот ширачи сдал эконому выручку от проданного вина — 6 туманов[170]. В записках эконома монастыря говорится, что в апреле того же года он и ширачи Галуст-вардапет продали 110 литров вина за 52 200 динаров. Некий ходжа Карапет из Баязета и его товарищ купили у монастырского ширачи 5 карасов и 6 литров вина по 12 тыс. динаров за один карас. Другой раз ширачи сдал эконому выручку от проданного вина в сумме 24 туманов (240 тыс. динаров)[171].

В 1761 г монастырский ширачи продал 60 литров вина Байраму, Папу и Мартиросу из Грузии за 45 тыс. динаров — по 13,5 шахи за литр[172]. Некий парон Магакия и его товарищ за 37500 динаров купили у того же ширачи 50 литров вина по 15 шахи[173] за литр. Тванкчи (сторож) монастыря Маркар в течение мая — апреля 1761 г. продал в караван-сарае 245 литров монастырского вина и сдал в монастырь 159 250 динаров выручки[174].

В монастырских журналах имеются сообщения также и о продаже риса, хлопка и т. д., но наиболее интересны сообщения о продаже риса, сохранившиеся в “Памятной книге” Симеона Ереванци. Так, например, в “Памятной книге” говорится, что в 1767 г. “карсский паша хотел купить в нашей стране 2000 тилани [литров] риса”. Этот паша вызвал к себе Багдасар-вардапета (который, по-видимому, был нвираком католикоса) и велел ему написать письмо патриарху и предупредить его, что надо заготовить указанное количество риса, чтобы паша мог отправить в Эчмиадзин своих верблюдов для перевозки риса в Карс[175]. Симеон Ереванци немедленно написал в ответ, что в Эчмиадзине имеется 500 литров риса и пока прибудут верблюды, он приготовит остальное количество риса.

В таком большом количестве покупали у Эчмиадзина рис и другие феодалы и правители (Якуб, Юсуф-ага, некий Кара-бек, Али-ага и др.)[176].

В 1777 г. карсский паша и его эконом просили патриарха Симеона Ереванци приготовить для них такое же количество риса. Симеон написал паше, что в Эчмиадзине имеется 3000 тилани риса “обыкновенного” качества; а для личного потребления паши подготовлено еще 200 тилани риса “особого”, высокого качества[177].

Подобные сообщения имеются также и о торговле хлопком. В 1756/57 г. эконом монастыря записал, что монастырские люди продали 400 литров хлопка по 750 динаров за литр. Некий Давид из Грузии купил у “монастырских людей” 210 литров хлопка за 21 туман (210 тыс. динаров). Этому же Давиду они продали еще 108 литров хлопка за 121 тысячу динаров по 6 аббаси за литр хлопка. Некий Степанос из Грузии купил у этих же монастырских людей 100 литров хлопка — 50 литров по 22 шахи за литр и 50 литров по 23 шахи; он заплатил 107 500 динаров и 10 шахи[178]. В апреле 1761 г. монастырь продал 281 литр хлопка за 295 тыс. динаров по 21 шахи за литр[179]. В июне того же года монастырь продал 183 литра хлопка за 201 300 динаров по 22 шахи за литр[180].

Один литр хлопка, как показывают вышеприведенные данные, монастырь продавал за 22—23 шахи; на эти деньги можно было нанять 10—20 поденных рабочих-мшаков, которые за рабочий день получали от 1 до 2 шахи.

Товарное производство в Армении в рассматриваемый период не привело к развитию капитализма, но оно в известной мере способствовало развитию и оживлению торговли и торговых отношений, которые в свою очередь расширили применение наемного труда в хозяйстве.

В редактировании перевода принимал участие И. К. Кусикьян.

Большинство примечаний, помещенных в конце книги, составлено С. С. Малхасянцем. Те из них, которые написаны П. Т. Арутюняном, помечены как примечания редактора. Добавления П. Т. Арутюняна к примечаниям переводчика также оговорены.

Постраничные примечания, в которых приводится текст особо важных или сомнительных мест оригинала и делаются необходимые уточнения перевода, даны П. Т. Арутюняном.

Пропуски, имеющиеся в оригинале, отмечены многоточием.

Даты нашей эры, соответствующие годам армянского летосчисления, даны в круглых скобках.

Земля и все земное, по определению св. писания, пребывает в постоянном движении и подвержены различным изменениям, которые настолько могущественны, что не существует ничего устойчивого. Ибо неуверенность в будущем придает неустойчивость ныне существующему, так что то, что имеется, представляется сомнительным, а то, что не имеется, — предположительным. Источником или, лучше сказать, действующей первопричиной всех этих изменений и состояний является время, которое в своем беспрерывном течении воздействует на свойства [всего] временного. Вследствие этого нам, временным, надо помнить о времени, которое подобно зеркалу, и поскольку мы находимся в нем, извлекать из него полезное (ибо время имеет прошедшее, настоящее и будущее; прошедшим оно поучает [живущих] в настоящее время и предостерегает тех, кто будет). А все это мы можем постигнуть, лишь представив себе события прошлого, в которых в полной мере отображены все изменчивые обстоятельства успехов и неудач, приобретений и потерь, испытаний и борьбы с [невзгодами]. Это необходимо всем людям, ибо человек, будучи разумным существом, подвержен всяким заботам и переменам и в большей или меньшей степени нуждается в указаниях и примерах, чтобы преодолеть трудности. Особенно же они необходимы начальствующим лицам, отягощенным различного рода заботами. Во сколько же раз больше все это необходимо патриархам, занимающим св. Эчмиадзинский престол, их служителям и братии, особенно в [наше] время, полное многих опасностей! Ибо наш св. Престол с божьей помощью знаменит и прославлен, имеет многочисленную братию и разных служителей, разные доходы и расходы, сияет дорогими украшениями и утварью, великой славой и нескрываемым торжеством. Одним словом, он подобен городу, построенному на горе, который согласно слову спасителя, нельзя скрыть. Судя по [громкому] своему имени, св. Престол властвует над многими, а на деле ни над кем; на словах владеет всяким добром, а по правде нуждается во всем; он находится под владычеством жестокосердых господ, не признающих над собой власти, и зверонравных грабителей, а сам немощен и безоружен; он подвержен всевозможным грубым вымогательствам соплеменников и чужих, и по доброй воле, с опаской, просит милостыню. После этого предоставляю опытным людям судить, как необходимо этому дому и его владыке, служителям и всей семье [братьев, населяющих Эчмиадзин,] заручиться указаниями и примерами прошлого.