Даша ударила себя в грудь, пельмень наконец проскочил внутрь, и она схватилась за ближайший сосуд с жидкостью.

Это оказался Нюркин стакан с водкой. Глаза Стрельцовой полезли на лоб и, хватая воздух, она срочно поискала чего другого.

Ом" Брэ, как товарищ с самой быстрой реакцией, сунул ей свою чашку с остывшим чаем из пакетика. Даша выдула все.

— Хотя по мне — тип он скользкий, — сообщил хозяин чая.

— Будто ты не скользкий, ага, — выговорила наконец Стрельцова.

— А я тут при чем? — поднял брови Дерек.

— Просто… Насчет скользкоты и вредности. Воронов — старый знакомый, вот и все. И отец моего нового ученика.

Про Испанию она предусмотрительно при Дереке упоминать не стала.

— Ага, а еще ты сопровождаешь его…

Даша срочно зажала разболтавшейся Нюрке рот.

— Да, потому я его сопровождала на обед. Слушайте, поздно. Я спать. Амбре, помоешь посуду?

И многозначительное пожимание бровями.

И теперь — осторожно дойти до комнаты.

— А я думал, ты Эрика ищешь! А теперь какой-то Воронов… — крикнул Жорик.

— Она сама себя ищет, — сообщила Нюрка. — Она так сказала.

Даша надула губы и была вынуждена облокотиться о стену — раз тихонько уйти не получилось.

— Говорю тебе… — пробормотал Жорик, снова берясь за бутылку, — сердца красавиц склонны к измене.

Дерек ему не позволил.

— Я думаю, вам хватит, господа, — забрал он бутылку. — Кто-нибудь должен мне еще показать, где я сплю.

— Где угодно, — махнула Нюрка рукой и с надеждой заглянула в собственную пустую стопку.

Даша вздохнула.

— Идем. Покажу, — кивнула она. — И… бутылку забери… а то эти…

И она не договорила. Чуть тошнило и в глазах двоилось. В остальном — порядок. Кроме компроментирующих сплетен про Воронова.

Даша осторожно вышла в темный коридор и свернула в пустую комнату. Открыла дверцу шкафа, соображая.

Дерек тихо зашел следом.

— И ради этого ты заставила меня остаться?

Даша уже пришла к выводу, что ему понадобится одеяло и подушка, но пришлось отвлечься, посмотреть на этого товарища в вечно синем свитере. Ткнула пальцем:

— А почему синий?

Ом" Брэ посмотрел на собственную одежду. Ухмыльнулся с насмешкой. Отодвинул Дашу и сам достал одеяло и подушку.

— Я разберусь. Спасибо.

Даша пожевала губы, снова подняла палец и изрекла:

— Еще полотенце. Сейчас.

Вернулась удивительно быстро и с нужным предметом. Ткнула ему.

— В душе разберешься. Бери что надо. Но ты не ответил.

— На что?

— Про синий свитер.

— Ты тоже не ответила.

— На что?

— Зачем позвала.

Даша пожала плечами растерянно.

— Водки у тебя у самого хватает. Нет, не ради водки… Ради пельменей.

Он фыркнул. Даша нахмурилась.

— Ради того, чтоб ты почувствовал себя чуть-чуть дома. Теперь ты отвечай.

— Да не буду я.

— Ну, и не надо… А Воронов — мое дело. Тут не мешайся. Он — мой козырь. Чтоб тебя побить. Так что на победу даже не надейся, свитер.

Стрельцова закончила тираду зевком.

— Увидимся.

И, помахав рукой, закрыла дверь.

* * *

Я ищу тень,

Чтобы оплакать с тобой

Нашу короткую жизнь,

Что просыпается сквозь пальцы

И съедает дни.

Celine Dion. Je cherche l'ombre.

* * *

Ночью Даша проснулась от приступа кашля. Ну вот… досиделись в изоляторе, значит… Села в постели, зажгла желтый ночник. Прощупала лимфоузлы. Разумеется — увеличились. И в горле сухо, гадко, будто чужое.

Придется идти соображать чай.

Гадкий ом" Брэ. Ох. Он же и спит где-то здесь. А все ее вселенская доброта!.. Этому парню лететь надо вверх тормашками и подальше.

Эх — нельзя… Да и жалко иногда.

Тихонько отворила дверь. Из комнате парней храп. Ну, и молодцы. А вот с кухни донеслось бормотание. Кто бы.?. И с кем?.. Даша прислушалась, стягивая с крючка халат.

— …честное слово, это похоже на молитву… Ха! Да чтобы я… Тебе же и так все видно, если ты к той своей заводи еще ходишь. Или не ты, а кто-нибудь другой. И доносит тебе. Не удивлюсь если ты приставил ко мне кого-нибудь. Даже оттуда… И поверь, то, что я здесь сижу — это не то, что ты думаешь.

Даша облокотилась о косяк двери. Упырь. Любопытно. А кто и что думает?

— Хотя разве ты поверишь… Ты, вообще, верил мне хоть немного хоть когда-нибудь?.. Ведь сразу… сразу вычеркнул. И навсегда. Эрик, ты всегда был упертым засранцем. Кстати, мог бы ей и сказать! Единственной девушке твоей жизни.

Он что… говорит с Эриком?.! Даша затаила дыхание, даже забыв про саднящее горло и угрозу приступа кашля.

— Я просто ее пожалел. Ради тебя! А теперь… она прицепилась как репей.

Дерек досадливо клацнул зубами.

Репей?!.

— Тебя искать хочет… И я только поэтому здесь. А не потому, что волочусь за твоими девушками. Я…

Даша осторожно наклонилась вперед и увидела, как Дерек тычет пальцем в пустоту. А бутылка на столе стоит пустой.

Батюшки. Темный напился. Значит и с ним такое бывает, свитером синим.

— Я и за Клер не волочился. Да, она мне понравилась, но — что с того, разве это само по себе преступление?..

Дерек уронил голову на руки. Но тут же выпрямился, продолжая что-то доказывать.

— И я держу ее на расстоянии, только чтобы ты ничего не подумал, только чтобы не бросил мне в лицо, что я вмешиваюсь в твою захудалую королевскую жизнь!

Ого, как проняло его-то.

Ом" Брэ потянулся к бутылке. Затуманенным глазом попытался заглянуть в горлышко. Потряс, перевернул. Крякнул от расстройства — пусто. Огляделся по сторонам. И узрел за притолокой любопытный глаз.

Даше ничего не оставалось, как кашлянуть и уверенным шагом войти в кухню, повернуть свет на всю, покрепче завязать халат.

Дерек вздрогнул, зажмурился, защурился.

— Это что же, можно вот так взять и говорить с вечностью? — уперла она руки в боки, но согнулась в приступе кашля.

Дерек поморгал.

— Если… слушают. То могут услышать. Мы так делали.

Даша кивнула, боясь сказать что-либо. И из-за проклятого горла и… всего этого странного сюра. Сыщики сказали, что с головой у Темного Федора как-его-там-по-фиктивному-батюшке порядок. И она вроде поверила в эти его рассказы. Но когда дошло до дела… стало как-то не по себе. Стрельцова открыла настенный шкаф. Чай. Ей нужен просто чай. Сбор. Вдох-выдох.

— Но слушать можно только оттуда. Отсюда… мы их не видим, — продолжил Дерек. — Как другое измерение. Что-то такое говорила Клер.

Даша продолжила кивать, выполняя привычные действия: открыть крышку, сунуть под струю воды, наполнить, закрыть, поставить на горелку, включить газ…

— Хочу мандариновый чай, — заявил ом" Брэ.

Даша сложила руки на груди и обернулась. Оценивала собственную говорибельность и расхлябанность свитера. Эх, несчастный, и дурак, к тому же.

— Я его уже давно не делаю, — коротко ответила, и снова запершило, защекотало.

Даша зажмурилась.

— Почему?

Вот чурбан, ко всему прочему!

— По кочану! Кхе-кхе-кхе… И, вообще, я… кхе… из-за тебя простуду схватила..! Сам бы мне… кхе… чай делал. И завтра… кхе… уроки вел. Все тебя обслуживай и обхаживай. Кхе. И объясняй. И цепляйся… как репей. Кхе-кхе-кхе!

Даша насупилась и умолкла. Сил больше не осталось ждать чайник, и она налила в чашку такой воды, как была. Без сбора, без всех делов. Плевать на санитарию. Тепленькая… Хорошо. Успокоение.

По лицу ом" Брэ тем временем проскользнула тень узнавания. Насчет репьев. Которая тут же сменилась смятением.

— Я не… забудь! — гневно вскочил он, задевая стол, и бутылка полетела на пол.

Даже в полупьяном или в стельку пьяном состоянии реакцию ом" Брэ не потерял — словил в паре сантиметров от пола. Пересекся взглядом со Стрельцовой. Прежним холодным расчетливым и мне-на-вас-плевать взглядом.