— Расскажи мне что-нибудь, — попросил он.

Сердце сжалось, и меня захлестнул поток воспоминаний. Когда мы были вместе, в тихие моменты, особенно когда мы насыщались друг другом и были обнажены, один из нас просил другого рассказать что-нибудь, что-то, чего мы еще не знали друг о друге.

Мне хотелось сказать, что он потерял право играть в нашу маленькую игру, но вместо этого ответила:

— Вчера дома был воскресный ужин. Мама всегда готовит для нас с папой, моей сестры, шурина и племянников. И это всегда что-то потрясающее, например, лазанья. Вчера я мечтала оказаться в доме своих родителей, в тепле и сухости.

— Скучаешь по ним?

— Да. А по кому ты скучаешь?

Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке.

— По парням из команды. Они в значительной степени стали моей семьей. С тех пор как родители развелись, а мама переехала во Флориду, я ее не часто вижу. Отец сейчас в Миннеаполисе, так что он посещает все мои домашние игры, но обычно мы не встречаемся после. Но собираемся вместе на ужин, по крайней мере, раз в пару недель точно.

— Я не знала, что твои родители развелись.

— Да, пару лет назад.

Налетел порыв ветра, отчего в хижину полетели палки и куски древесной коры, а вместе с ними и еще больше воды. Арчер навис надо мной, защищая, но, не прикасаясь ко мне.

— Ты в порядке? — спросил он, когда порыв ветра стих.

— Да. И вообще, что это за ад? Как будто эта игра и так недостаточно сложна.

— Держу пари, сегодня ночью кто-нибудь из участников попросит помощи и покинет шоу.

— Но не мы?

Арчер улыбнулся.

— Только не мы. Мой напарник — крутая девчонка.

Я рассмеялась.

— Я бы так не сказала. Я всего лишь разорившийся учитель, у которого больше никогда не будет другого шанса заработать такие деньги.

— Для тебя все дело в деньгах?

— В основном. Но я также хочу доказать себе и всем остальным, что я могу это сделать.

После нескольких секунд молчания Арчер спросил:

— Знаешь, что поможет нам согреться?

Мое сердце бешено заколотилось от шока.

— Нет, — ответила я.

Арчер тихо рассмеялся.

— Ты имеешь в виду «нет», потому что реально не знаешь, или «нет», потому что…

— Нет, в смысле, мы не будем заниматься сексом! Я предпочту замерзнуть до смерти!

Он снова засмеялся.

— Вау. Но вообще-то, я не это имел в виду.

Черт возьми, неловко получилось.

— Тогда не представляю, что еще ты имел в виду, — сказала я.

— О сексе, значит, думаешь, — поддразнил Арчер.

Я закатила глаза.

— Я не думаю о сексе. Нет ничего менее сексуального, чем отморозить задницу во время муссона.

— Твоя задница прекрасна.

Сердце снова учащенно забилось, но я проигнорировала комментарий. Арчер хотел подколоть меня, но я не доставлю ему такого удовольствия.

— Виски, Ло. Я сделаю глоток.

— Алкоголь? После моего адского похмелья? Не очень хорошая идея, — усмехнулась я.

— Я не дам тебе перебрать. Обещаю. Ровно столько, чтобы немного согреться.

Я была измучена, голодна и на грани истерики. Глоток виски, возможно, и не поможет, но и чертовски точно не повредит.

— Хорошо, — согласилась я.

Арчер встал, надел свою промокшую насквозь обувь и достал бутылку виски из одного из наших сундуков. Когда он снова устроился в хижине, его обувь была в грязи, и мне ничего не оставалось, как рассмеяться.

— Такова темная сторона рая, — сказала я. — Никто не упоминал, что нам понадобится ковчег и аппетит к заднице бородавочника.

Арчер отвинтил крышку бутылки и сделал большой глоток, прежде чем передать ее мне.

— Черт возьми, да, — протянул он. — Мне уже теплее.

Я сделала большой глоток, не чувствуя жжения, пока не вернула бутылку обратно.

— Неплохо, — согласилась я.

Мы трижды передавали бутылку друг другу. После этого Арчер сделал четвертый глоток и снова завинтил крышку на бутылке.

— И все?

— Все.

— Как еще будем развлекаться этой прекрасной ночью?

На его губах заиграла улыбка.

— Ты всегда можешь мне что-нибудь рассказать.

Прямо сейчас я чувствовала себя с ним опасно комфортно. Под безжалостным дождем, когда у меня в животе не было ничего, кроме виски, было трудно удержаться.

— Хорошо, тогда ты тоже расскажи мне что-нибудь, — попросила я, обхватывая себя руками в попытке унять дрожь.

Арчер помолчал мгновение, прежде чем произнес:

— Мой дедушка любил тебя. Он… — он выглянул из нашей хижины и посмотрел на бушующий шторм. — Он правда тебя очень любил.

В глазах собрались непролитые слезы.

— Я тоже любила его. Спасибо, что сказал.

— Твоя очередь.

— Я боюсь, что у меня никогда не будет детей, — призналась я, выпалив слова прежде, чем успела подумать. — Иногда я думаю о том, чтобы воспользоваться услугами донора спермы и родить малыша самостоятельно, без партнера.

В лунном свете я видела, как глаза Арчера комично расширились. Он выглядел таким потрясенным.

— Серьезно?

— Да. Это одна из причин, по которой я так сильно хочу выиграть деньги. Страховка покрывает не так уж много.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Как только он открыл рот во второй раз, еще один мощный порыв ветра ударил в переднюю часть нашей хижины. Треск ветки, отломившейся от соседнего дерева, вызвал во мне волну страха.

— Черт, мы потеряли брезент, — сказал Арчер. — Пойду, подберу его.

Брезент, который прикрывал крышу и хоть как-то защищал нас от дождя, фактически исчез. Но в такую сильную бурю, когда падали деревья и летали ветки, я не хотела, чтобы Арчер рисковал получить травму.

— Нет! — я протянула руку и коснулась его предплечья. — Не уходи!

— Боишься?

Я удержалась от того, чтобы откровенно солгать и сказать, что, разумеется, мне было не страшно. Недостаток сна и еды привел к тому, что моя защита полностью ослабла.

— Немного, — призналась я, чувствуя, как к горлу подкатил комок. — И я так замерзла… Не знаю, сколько еще смогу продержаться…

— Эй, — мягко позвал Арчер. — Иди сюда.

Он лег на бок и обнял меня, нежно прижимая к своей груди. Его тепло окутало меня, принеся немедленное облегчение.

— Лучше?

— Да.

— Эта буря пройдет. А потом поспишь столько, сколько захочешь.

Я пыталась сдержать слезы, но не смогла.

— Я просто хочу, чтобы все было сухое и хочу кушать. Я чувствую себя разбитой и слишком слабой, чтобы что-либо делать. Это сложнее, чем я думала.

— Знаю. — Арчер поцеловал меня в лоб. Я была слишком измотана, чтобы протестовать. — Но мы справимся. Обещаю.

— Расскажи мне что-нибудь, — попросила я, крепко зажмурив глаза в попытке остановить слезы.

Его дыхание коснулось моего лица.

— Я знаю, что для нас уже слишком поздно, но, когда ты говоришь, что я бросил тебя и никогда о тебе не думал, ты ошибаешься.

Я хотела спросить подробности, но мои веки и губы казались слишком тяжелыми. Четырнадцатый день на острове стал для меня испытанием во всех отношениях. И хотя я была сильной, я знала, что без Арчера я бы ни за что не справилась.

День 16, осталось 8 команд

Арчер

Я наклонился, чтобы поднять рыбу, которая только что выпрыгнула у меня из рук на плот, и на этот раз ухватил ее за пасть.

— Скользкая маленькая хрень, — выругался я, осторожно опуская ее в рыболовную сеть, свисающую с задней части плота.

Можно было и выбросить рыбину — это был мой третий солидный улов за день, а нам требовалось всего два. Но мне нравилось находиться на бирюзовой воде, слыша лишь звуки плещущейся рыбы или перекликающихся птиц.

Вчера поздним утром, после почти сорокачасового шторма, небо, наконец, прояснилось. Лорен дремала у меня на руках, но после того, как шторм прошел, забралась в гамак и провалялась в нем семь часов подряд.

Она спала, несмотря на шум, который я производил, ремонтируя хижину, и тихонько похрапывала. Я частенько бросал на нее взгляды украдкой. А прошлой ночью все вернулось на круги своя — Лорен заснула спиной ко мне.