Он скрылся и закрыл за собой перегородку. Киоси тут же растянулся на хрустнувшей под спиной циновкой:
— Ох, как же классно… Как же здорово, что вы всё-таки прибыли. А ещё лучше видеть над головой не камень, а солому…
— Когда вернемся, то я потолок твоей комнаты велю выстлать соломой, — буркнул Норобу. — И клещей туда насажаю, чтобы тебе не скучно было…
— А ещё больше я соскучился по тебе, сэнсэй, и по тебе, босс, — улыбнулся в ответ Киоси.
— Мне кажется, что мы должны оставить вас втроем, — произнес Гоэмон и тронул Такаюки за плечо. — Пойдем, поможем Мичи с приготовлением завтрака?
— Чтобы самурай занимался завтраком рядом с крестьянином? — вскинул брови Такаюки. — Да когда же такое было?
— Самурай может и не будет таким заниматься, а вот ронин вполне себе может позволить такую вольность. Пойдем, оставим старых друзей для разговора, — Гоэмону пришлось говорить о причине своего ухода напрямую.
Такаюки понятливо кивнул и поднялся с места. Но меч он всё равно не оставил, а прихватил с собой. Может и правильно — всё-таки и время такое и место неподходящее для ронина, чей господин недавно расстался с головой в этом городе. Нужно всегда быть наготове.
Как только за ними закрылась перегородка, я взглянул на Киоси:
— Ну что, старый друг, расскажешь, почему так повзрослел и что с тобой приключилось?
— Расскажу, как не рассказать. Вы же не просто так меня освободили, — хмыкнул Киоси. — Вряд ли хотели узнать по поводу будущего урожая риса…
Что-то в его голосе было такое ехидное, знакомое, но вот что именно, я пока ещё не понял. Не разобрал.
— Нет, по поводу риса мы бы и сами узнали, — хмыкнул Норобу. — А вот зачем мы тащились за твоей мелкой задницей в самую опасную хрень Японии — этого нам бы узнать не помешало.
И вот теперь я разобрал — Киоси был словно Норобу в молодости. То есть также хмыкал и бурчал, даже интонации те же. Как будто Норобу был вампиром, покусал Киоси и превратил в себе подобного. Вот только если Норобу был сухоньким старичком, то Киоси был широкоплечим мужчиной в самом расцвете сил. Шею такого ещё прокусить надо…
Киоси ухмыльнулся и начал говорить:
— Что же, начну с самого начала. Когда Аки Тиба развернула свой Свиток Тигра и начала творить оммёдо, то я оказался к ней ближе всех. Своим броском я нарушил плетение мудр и получилось в итоге вовсе не то, что она планировала сделать. А планировала она отправить друзей Изаму Такаги в то время, когда впервые упоминается это имя…
— Чего? — не удержался я. — Моё имя упоминается в этом времени?
— Да, упоминается в Свитке Тигра и в нем тебе присуждается титул кугэ…
— Какой титул?
— Дурень ты, — проворчал Норобу. — Кугэ — древняя несамурайская придворная аристократия. Знать, которая не воевала, но была приближена к императору… И какого же хрена так получилось, что какой-то хинин заработал себе такие привилегии?
— Сэнсэй, а хининов пока что нет, — покачал головой Киоси. — Вот сколько я не путешествовал по Японии, но нигде не встречал людей с веточкой сакуры на щеке.
— То есть как? — нахмурился я. — Вроде как издавна хинины были отверженным классом.
— Похоже, что "издавна" имеет срок давности, — ответил Киоси. — Ладно, продолжаю. В общем, оказались мы неподалеку отсюда немногим больше, чем двадцать лет назад. Я понятное дело сразу бросился на неё в атаку, не взирая на то, что мы из города переместились в лес. Однако, сил у меня не хватило, чтобы победить дзёнина деревни шепота равнин. Она меня одолела и оставила жизни на сотню-другую вдохов и выдохов. Признаю, босс, дралась она очень и очень серьезно. Я тоже был неплох, но… У меня ни одной кости целой не осталось после битвы. После того, как я не смог подняться, Аки Тиба наклонилась ко мне и рассказала о своём плане. А после оставила подыхать среди примятой в битве травы…
— Но тебя так просто не убьешь, — усмехнулся Норобу.
— Да это так, — кивнул Киоси. — Но на сей раз я бы умер, если бы не пролетавший мимо тэнгу…
— Наш знакомый? — поднял я брови.
— Да ну, какой "наш"? Наш ещё из яйца не вылупился, это был совсем другой тэнгу. Он подхватил меня и отнес в своё жилище на горе Тэнгу. И там меня выходила его подруга, такая же тэнгу, только самка. Они с помощью магии, лекарственных трав и ругани смогли вернуть меня в мир живых. А когда я смог ходить не только под себя, то мой спаситель предложил обучить боевым искусствам ёкаев. И я не отказался. Всё-таки знания боевых искусств никому ещё не повредили.
— Ты начал учиться? — недоверчиво проговорил Норобу. — Я что-то тебя не узнаю.
— А что мне оставалось делать? Вас рядом не было, Аки Тиба связалась с ниндзями провинции Ига и начала продвигаться по карьерной лестнице, используя знания из будущего и продвигая себя в виде предсказательницы. Вскоре она напрямую с Хаттори Хандзо стали близкими помощниками сёгуна Токугавы Иэясу… — со вздохом произнес Киоси. — А я… Я оказался по другую сторону баррикад. И я присоединился к ёкаям, ведь я и сам ёкай…
— Ты гораздо больше человек, чем некоторые другие, — отозвался Норобу. — Что заставило тебя уйти к ёкаям?
— Может быть то, что они готовились к приходу Эмма? Ждали, что придет властелин Дзигоку и тогда ёкаи смогут жить в единении с людьми… Ведь в этом времени нас боятся и всячески стараются уничтожить. Да-да, уничтожают не только друг друга, но и ёкаев, — вздохнул Киоси.
— Ага, скажи это тем норэ-онна, которые пытались нами закусить, — буркнул Норобу.
— Увы, не все ёкаи дружелюбны, как и не все люди, — кивнул Киоси. — Впрочем, не вам мне это объяснять…
— А ты? Как ты оказался в тюрьме? — спросил я.
— Чего тут непонятного? Это же Киоси. Ему на роду написано закончить свою жизнь в застенках какой-нибудь темницы, — буркнул Норобу.
— Я вступился за крестьянскую семью, которую собирался убить подвыпивший самурай. Ему показалось, что двое взрослых и пятеро детишек недостаточно низко поклонились, когда он проходил мимо. Я попытался решить всё миром, но самурай почему-то дико оскорбился, достал меч и решил мою голову присовокупить к отрубленным крестьянским. Может быть, ему и удалось бы это сделать, но он неожиданно поскользнулся и напоролся грудью на свой меч. И рана эта оказалась несовместима с жизнью.
Я улыбнулся. Киоси так невинно это всё рассказывал, как будто сам был ни при чем. И самурай сам поскользнулся, и меч сам в грудь воткнулся.
— И так пять раз? — я не смог удержаться от вопроса.
— Обижаешь, босс. Мне хватило всего двух ударов. Один был по лбу, второй по руке, держащей меч. А дальше на меня налетели оммёдзи, схомутали и забросили в тюрьму. Могли бы казнить сразу, но… Я за время, пока здесь пребывал, успел вылечить кучу народа. Да, я вплотную занялся медициной и врачеванием, через мои руки прошло немало аристократов, поэтому считался светилой фармацевтики. Да, сэнсэй, не хмыкай, твой глупый тануки научился распознавать травы, смешивать лекарственные растения и приправлять всё это капелькой оммедо. Просто убить меня не поднялись руки, вот и решили пока посадить в темницу, чтобы потом решить — как наказать лиходея. Решают уже три года…
— И за это время… — проговорил сэнсэй и замолчал, предлагая Киоси закончить.
— Да, за это время я продолжал делать лекарства, — ответил тануки. — Как оказалось мои руки меня спасали всё это время.
— А что можешь сказать про Аки Тиба? — сказал я.
— А что про неё можно сказать? Она выросла настолько, что так просто уже не добраться. Личная помощница сёгуна Токугавы, в чьих руках власти скопилось больше, чем у императора — это не пустые слова. У неё даже был отряд «Пять Карающих Мечей», которые наводили ужас на всех в округе. Редкие отморозки…
— Теперь эти «Пять Карающих Мечей» отправились держать ответ перед своими жертвами, — хмыкнул Норобу. — Последний оказался сварен заживо в чане…
— Да? Вот это прекрасная новость. Эти живодеры заслужили подобную участь, — кивнул Киоси.
