– Вы с Верикой успели подружиться, – заметила Рина.

– Да, дети меня, как ни странно, любят, – усмехнулся я.

Я, правда, нечасто с ними сталкивался, но иногда приходилось.

– Значит, чувствуют в тебе хорошего человека.

– Во мне? – Не сумел сдержать смеха. – Прости, Рина, но здесь ты ошибаешься. Кого-кого, а меня уж точно хорошим человеком назвать нельзя.

– Почему? – спокойно поинтересовалась она.

– Есть причины.

– Удивительно, я пока их не заметила. Да, у тебя несколько… эксцентричный характер, но и только.

Я уставился на Рину. Эксцентричный? Можно и так сказать, конечно, но за последние дни моя спутница видела достаточно, чтобы понять – я не тот человек, которого можно назвать хорошим. Впрочем, я не торопился рассеивать её заблуждения. Мы с ней еще не доиграли партию, начатую в доме губернатора. Вот только рассматривать Рину как объект для тренировки своего обаяния становилось все сложнее. Не хотелось её обижать. Она была доброй, в ней чувствовался внутренний стержень. Я всегда уважал таких. И сейчас тоже проникся уважением, но внутри все-таки тлел огонек желания – покорить, переиграть. Голос разума твердил, что это не мое желание. Сам я слегка утомился после наших последних приключений. Но в том-то и дело, что окончательно отделить свои желания от поползновений демона я не мог. А демон вел себя подозрительно тихо после того, как пала печать. Что-то уже задумал?

Я закусил губу.

– О чем ты думаешь? – тут же заметила Рина.

– Да так, о всяких мелочах.

Ничего от неё не скроешь! Моя спутница стала излишне проницательной. И мне это не нравилось.

– Слушай, раз уж нам нечем заняться… Том начал учить меня альзеанскому. Может, продолжим?

Почему нет? Все какое-то развлечение.

– Хорошо, – сказал я. – Только вынимай устройство из уха, оно будет мешать.

– Чем? – Рину было не так просто провести.

– Ну, ты же будешь сразу слышать перевод. Это собьет тебя с толку. Давай же!

Она посомневалась мгновение – и на ладони оказался уже знакомый шарик.

– А знаешь, я так мечтаю его разобрать, – сказала мне.

– Разобрать? Зачем? – Не сразу понял, что она имеет в виду.

– Как это? Взглянуть, что там внутри. Это же так интересно.

И взгляд Рины зажегся знакомым огнем. Я сам бывал таким, когда затевал очередную многоходовую стратегию и пытался вычислить, к чему она приведет. Видимо, у Рины была своя страсть, и сейчас эта страсть покоилась на девичьей ладошке.

– Вернемся в Виардани, разберешь, – сказал ей. – Будет скверно, если ты вдруг останешься без переводчика.

– Да, ты прав, – украдкой вздохнула Рина. – Ладно, давай начнем урок.

– Хорошо.

Что бы ей сказать.

– Я люблю тебя, – произнес по-альзеански.

Рина старательно повторила фразу.

– Еще раз, – потребовал я, наслаждаясь словами. Моя ученица пыталась уловить каждый звук.

– Что это значит? – спросила она.

– Повтори еще раз, тогда скажу.

Рина нахохлилась и стала похожа на синицу, одну из тех, что обычно кружили в дворцовом парке. Но – повторила.

– Ты только что трижды призналась мне в любви, – рассмеялся я и тут же пригнулся, увернувшись от удара негодующей Рины. Она промахнулась, пошатнулась – и рухнула в мои объятия.

– Ден!

– Что? – Снова усадил её рядом. – Ладно, говори сама фразу, а я буду переводить её на альзеанский.

Развлекались мы долго. Это оказалось забавно и занятно – вот так перебрасываться фразами. Рина раскраснелась от удовольствия – язык давался ей легко и свободно.

– Видишь, есть толк от переводчика, – говорила она. – Многие слова я уже запомнила, когда им пользовалась. И само построение фраз, предложений. Так, пока доедем до столицы, я буду уже сносно говорить по-альзеански.

Я был с ней согласен – получалось и правда хорошо. Поэтому и учеба нам обоим была в радость. Мы остановились лишь пару раз, чтобы перекусить, затем я забрался на козлы, а Рину оставил на попечение Тома, хотя она и тут боролась за равноправие, чтобы мы дали ей управлять экипажем. Конечно, мы не согласились. Не та погода – ясный зимний день внезапно завьюжил. Легкие снежинки засыпали волосы. Я начал скучать по побитому молью берету, который почил в доме губернатора. Главное, чтобы краска не слезла с волос.

– Давай, лучше я, – окликнул меня Том.

Для него управление экипажем действительно казалось привычнее, и он угадывал дорогу, которую я мог потерять. Поэтому я оставил лошадей на него, а сам перебрался к Рине.

– Погода портится, – сказал ей, отряхиваясь от снега. – Как бы нас совсем не замело.

– Замерз? – Она засуетилась, доставая откуда-то из-под сидений одеяла, о существовании которых я и не знал. – Держи, грейся скорее.

– Боюсь, спасет меня только человеческое тепло.

Я, конечно, шутил, но Рина восприняла шутку всерьез. Стащила с меня промокший плащ, села рядом и укутала нас обоих одеялом. По телу медленно разливалось тепло. Странное ощущение, непривычное. Я ловил его и спрашивал себя, откуда оно взялось. Но позволил себе расслабиться и закрыть глаза, опустил голову на плечо Рины и почти уплыл в дрему, когда услышал голос Тома, забравшегося внутрь:

– Метель усиливается. Впереди деревня. Может, рискнем?

– Уже раз рискнули, – ответила Рина. – Оказались в рабстве.

– Ты знаешь, что это за деревушка? – спросил я.

– Понятия не имею. В этих местах бывал редко, – признал тот. – Но дорогу замело, застрянем где-нибудь в поле. Да и мороз становится все крепче.

– Хорошо, – принял решение. – Попробуем остановиться в деревне и переждать метель. Том, выбери на глаз самый приличный дом.

Тот кивнул и поспешил обратно. Вскоре в окно сквозь белую пелену стали видны сияющие окошки домов. Видно, деревня была достаточно большая. Если снова здесь обитают работорговцы, клянусь, спущу на них демона. Том остановил у самого большого дома.

– Договариваться пойду сам, – сказал я спутникам. – Вы пока обождите.

Постучал. Ответили не сразу.

– Кто там в такую погоду? – раздался мужской голос.

– Путники. Дорогу замело, не проехать. Боимся, застрянем где-нибудь в поле. Не пустите на ночлег? Мы заплатим. И документы у нас в порядке, – тут же добавил я.

– Что ж, входите.

Дверь распахнулась, и я увидел крепкого еще старика в теплом халате. Махнул рукой Рине и Тому, подзывая к себе. Старик уже рассказывал Тому, где можно поставить лошадей, а мы с Риной ожидали в небольших сенях.

– Что встали? Идите в дом, – сурово приказал старик. – Я – староста этой деревни. Можете звать меня дед Кирин.

– Я Ден, это Рина и Том, – представил я спутников. – Спасибо за гостеприимство.

– Было бы, за что. Наша деревня стоит у самого тракта, часто кто-то останавливается. Вешайте плащи вот сюда, да, – указал на старую вешалку с облупленной краской. – Так вот, о чем это я? Говорю, замело надолго. Если повезет, завтра к обеду уляжется. Кто ж в экипаже в такую погоду ездит?

– А есть выбор? – развел я руками.

– Сани.

– Увы, их у нас нет.

В Виардани саней и вовсе не было. Были заклинания, которые накладывали на колеса, чтобы уберечь от непогоды – грязи и снега.

– Садитесь к огню, – командовал Кирин. – Эх, бродяги. Куда путь держите?

– В столицу, – ответил я. – Долго отсюда ехать?

– Если повезет с погодой, около суток с небольшим. Похлебку будете? Разогрею.

– Я вам помогу, – подскочила Рина, уже успевшая устроиться у камина.

– Сиди, дочка. Я сам еще не так стар.

Рина послушалась. Том фыркал, пытаясь избавиться от снега в волосах, который медленно таял, делая рыжего Тома похожим на ежа. А с маленькой кухоньки, которую я видел в приоткрытую дверь, уже тянуло похлебкой. Желудок тут же напомнил, что горячая еда еще никому не повредила. Захотелось зажмуриться и довериться теплу, окружавшему меня. Почувствовал, как теплые пальцы Рины сжали мою ладонь.

– Уютно, да? – прошептала она.

– Да, – согласился я. И правда, было уютно. Захотелось расслабиться, забыть о том, кто я и где. Но вокруг по-прежнему оставалась вражеская страна, а мне надо было сдержать данное Тому слово – помочь ему встретиться с отцом и решить проблемы с братьями. А я привык выполнять данные обещания.