А затем присел на корточки и чуть ли не полез целоваться.

- Покажи! - требовательно произнёс я.

Голеадор не стал выделываться, расправил крылья и широко открыл глаза.

Как и ранее, я не понял, когда произошёл контакт. Я смотрел, стараясь не моргать. Но всё же не удержался. А когда моргнул, мир перед глазами изменился.

Я смотрел на густой лес с высоты птичьего полёта. Зелёное полотно простиралось во все стороны. Слева, куда я с интересом посмотрел, шёл длиннющий горный хребет. Эти горы я узнал, ведь видел их на карте. И знал, что практически сразу за ними, начинается океан. Справа лес был хорошо так острижен. Где-то вдали виднелись лопасти мельницы, засеянные поля и несколько деревушек, прижимавшихся к королевскому тракту. Именно в ту сторону собиралась двигаться наша колонна, так как более быстрого способа продвинуться на север не существовало; пробираясь через лесные тропинки вне известных родников, мы рисковали сильно задержаться. Хегарат на очередном собрании заявил, что мы потеряем несколько рассветов, если пойдём коротким путём, который, для такого количества наездников, окажется длинным.

Впереди, сменяя друг друга практически до самого горизонта, шли леса и поля. Даже невзрачной речушки я не заметил. Мелькали крошечные деревеньки, хутора на пару дворов, разорённые и заброшенные поселения.

Но так продолжалось недолго. Голеадор всё же верно понял мой приказ и летел в правильном направлении, ведь спустя какое-то время я заметил длинный и крепкий деревянный мост, перекинутый через широкую, но тихую реку. Даже, как мне показалось, смог рассмотреть малюсенькие фигурки у моста. Но гораздо интереснее стало дальше, когда потянулись остовы сожжённых домов у широкой дороги, поваленные сторожевые башни и полуразрушенные врата, к которым с двух сторон прижимался невысокий каменный забор.

Руины - точнее, нагромождение бесформенного мусора - я тоже разглядел. Подо мной проплывали останки самого настоящего города. Большого, судя по всему, хорошо укреплённого. С минимальным присутствием зданий, выстроенных из дерева. Я рассмотрел перекрёстки из брусчатки, несколько вполне пригодных для жизни домов, внутри которых, как мне показалось, виднелись оранжевые всполохи пламени, и несколько "Г"-образных деревянных причалов у океанского берега, соединяющихся друг с другом, словно неправильно сложенные фигурки в "тетрисе". И у двух самых цельных на вид причалов я рассмотрел по-настоящему большие корабли с опущенными парусами. Большие корабли, не каравеллы, как в речном флоте принца Тревина. А что-то посолиднее. Трёхмачтовые фрегаты или корветы, наверное.

- Они здесь, - тихо прошептал я. Смотрел на тройку мерно покачивающихся кораблей в течение нескольких секунд, но во всём разобрался ещё быстрее.

Наверное, шёпот послужил сигналом для разрыва контакта. Голеадор возмущённо фыркнул, отпрыгнул и собрал крылья.

Но я не стал требовать повторный звонок. Я всё и так понял.

- Что ты видел, милих? - любопытный Иберик сидел рядом. Он мне ранее рассказывал, что его общение с Сумманом проходит по-иному сценарию.

- Разведка не врала, - я встряхнул головой, выгоняя заторможенность. - Я видел корабли у причалов. Здоровые такие. В несколько палуб, наверное.

- Для добычи, - уверенно кивнул головой Сималион. - Сейчас трюмы пусты, как бочки с мармасским после банкета. Но они постараются их забить.

Получив подтверждение, я послал за Хегаратом. И на быстро организованном совете доложил, что увидел. Многие посомневались, конечно, когда я заявил, что информацию получил от птицы. Но юморить по поводу вытекающих из этой информации решений, никто не стал.

На этом же совете обер-коммандер ещё раз прошёлся внимательным взглядом по карте и предложил тактику "выдавливания".

Поскольку у нас не было иных вариантов в быстром темпе перебраться на север, кроме движения по королевскому тракту, Хегарат разбил армию на две части. На правый фланг в скором темпе выдвинется сотня самых умелых конников под командованием сотника Вилибальда. Их задача будет состоять в том, чтобы вести себя крайне шумно. Дать о себе знать на этих территориях, заглядывать в каждую деревню по пути на север и призывать жителей эвакуироваться южнее. Преследовать ватаги, если таковые обнаружатся, но не вступать в бой, а лавировать, если численное превосходство будет не на их стороне.

Остальные четыре сотни движутся по направлению к королевскому тракту, чтобы затем повернуть на север и добраться до Северного Моста раньше, чем подойдёт отступающий противник. Добраться раньше и заблокировать его. Сделать отступление к кораблям невозможным. Закрепиться, и до конца лета окружить, рассеять и по частям уничтожить вторгнувшегося врага. А поскольку левый фланг прикрывают густые леса и непроходимые горы, отступление в ту сторону невозможно. Если мы поторопимся, открывается отличная возможность не только нарушить планы противника, но и не позволить ему уйти.

Обер-командер прекрасно подкрепил все свои мысли расчерчиванием на карте. После такой уверенной работы, меня покинули остатки сомнений в его квалификации. А потому после завтрака колонна торопливо выдвинулась. Вилибальд отсалютовал нам на прощанье и увёл свою сотню вперёд. А мы, чтобы не гробить лошадей раньше времени, поддерживали не самый торопливый темп.

К вечеру вернулся запыхавшийся Сумман. Путь до столицы был не близкий, да и сам он обладал куда меньшей выносливостью, чем Голеадор.

Пока птица обдирала мясо с рыбьих костей, Иберик принёс письмо. Вернее, два письма.

Его Величество с тревогой следил за новостями. О вторжении с севера он узнал от нас. Но заявил, что во всём полагается на анирана. Даёт "добро" на любые его действия и с нетерпением ждёт хороших новостей.

Тирам Гвелерг оказался ещё более лаконичным. "Ничего не знаю о бросивших якорь кораблях. Самфунн не поставил меня в известность", - писал он.

На такой ответ я не знал, как реагировать. С одной стороны, Гвелерг с таким желанием набивался в друзья, что мне было тяжело поверить, что он способен настолько нагло врать. Но с другой стороны: а что ещё умеет делать такой прожжённый интриган, как посол острова Темиспар? Только лгать! Увиливать, вертеться и выкручиваться. К тому же: какой ему смысл идти против своих? Понятное дело, живёт он в Обертоне, и должен уметь приспосабливаться. Отрицать всё и всегда. Но всё же он подотчётен своей родине. Своим горам, которыми клялся. Что бы не происходило в Астризии, ему, по большому счёту, на неё плевать. Для него главное - выгода для самфунна, выгода для беспринципных башей.

Но ведь может быть и такой вариант: а что если высадка на север Астризии - чья-то личная инициатива? Например, рисковым работорговцам срочно потребовался живой товар. Погода ведь позволяет. Да и прошлые времена намекают, что шанс поживиться выше, чем шанс получить по сусалам. И пока в этих местах не появится тот, кто защитит добычу от хищника, набеги будут продолжаться.

А может, эти охотники за головами вообще не с острова Темиспар? Может, это экспедиция из Эзарии? На сладостный гедонизм перестало хватать денег и они решили поправить материальное положение. Всё же на тех землях посягательство на жизни ни в чём не повинных людей не считается чем-то греховным, если в будущем сулит наслаждение.

Над этими вопросами я размышлял в течение следующих дней. Мы двигались по направлению к королевскому тракту, а затем повернули на север. Дальше нас ждал не менее долгий путь.

Привалы нам приходилось устраивать дважды в сутки. Мы не могли иначе. Из-за этого темп передвижения сильно упал. По сообщениям, приходившим от Вилибальда, пока никаких ватаг ему обнаружить не удалось. В пути они встречали лишь живые, сытые деревни, которые снабжали его сотню всем необходимым, а затем обеспокоенно слушали новости, наглухо запирались за частоколом или всем составом уходили в глухие леса. В тех местах не по наслышке знали о лихих удальцах, из года в год приплывающих с острова.