— Да хоть всех забирай! — я шмыгнула носом, готовая подыграть ей сейчас в чём угодно. — Только это… Ну… Нынешнего ты вряд ли захочешь обратно… А следующего — ради Бога!

— Так вы всё-таки?.. — Верка на миг вполне искренне округлила глаза. — О Боже-е-е-е, Лесь… — она спрятала лицо в ладонях, сотрясаясь от какого-то истеричного хохота. — Это жесть… Ты извращенка, честное слово…

— Ты мне это ежедневно повторяешь последние лет десять, — кивнула, тоже как-то отчаянно улыбаясь. — Знала же, с кем дружбу водишь… — сердце болезненно сжалось на этой фразе…

Верка поджала губы. Опустила глаза, снова вытерла слёзы, размазывая тушь по виску…

— Конечно знала… Но не знала, что ты настолько чокнутая, Олесь…

— Сама в шоке… — я закусила губу, уже откровенно всхлипывая в ладошку.

— Не реви, — Верка тоже судорожно втянула ртом воздух. — Поехали куда-нибудь кофе попьём… Расскажешь мне хоть… эту чудесную историю любви, мать твою… — она открыла дверь машины, без сил падая за руль. — Ну чего тупишь, Олесь? Садись давай, — она кивнула на пассажирское кресло, заводя мотор. — Мне вот, например, очень интересно, с чего вообще у вас началось… Насколько я помню, он тебе даже не нравился толком, Олесь?

Я пулей обогнула капот. Плюхнулась в знакомое кресло, пристегнулась…

— Ой, Вер, ты меня убьёшь… Мы почти две недели…

Верка с философским видом вывернула руль, выезжая на единственную полосу движения.

— Ну две недели — не два месяца. Когда хоть, Олесь?

— Ну… Короче… Помнишь, когда я в лесу застряла…

— Это когда за водой ездила что ли? — Верка с удивлением перебила, бросив на меня изумленный взгляд. — Вот это нихрена себе… И чего там случилось?

— Да, собственно, всё и случилось…

— Ну… Что всё? Что, прям вот так с нифига взяли и трахнулись? Прям в лесу?!

— Ну да… На капоте… Там дождь лил… Мы ещё в грязи все извалялись, пока его машину толкали…

Верка захохотала так громко и заразительно, что я невольно рассмеялась вместе с ней.

— Тогда всё с вами понятно, вы оба ебанутые. Ну, чего там дальше-то, Лесь?

— А дальше я…

…Телефон в моей руке неожиданно завибрировал, запел заунывным голосом страдальческую песню. Как всегда вовремя, блядь…

— М?! Кто там? — Верка с любопытством покосилась на экран. — Адам? Потерял тебя?

— Угу… — я растерянно закусила губу. Застыла на миг в нерешительности… — Подождёт.

Смахнула вызов. Тут же напечатала:

"Я с Веркой, позвоню позже"

Отбросила телефон на панель. Поймала Верин насмешливый снисходительный взгляд, вскользь полоснувший по нему…

— Ну давай дальше, Олесь! Мне же интересно!

— Так вот, — я торопливо прикурила сигарету, чувствуя, как с головой накрывает привычное тёплое удовлетворение, почти счастье… Как в груди робко разливается то фундаментальное спокойствие, без которого нет возможности жить и дышать во всю силу лёгких. Как мир вокруг сияет чистотой дождя и переливается радужными брызгами… — Я думала, что это так, случайность… Пиздец меня тогда крыло, Вер… — я тяжело вздохнула. — А потом ка-а-ак закрутилось…

Тихо повернула ключ, аккуратно толкнула дверь. Стараясь не шуметь, стянула мокрые кроссовки, куртку… На цыпочках прошла по коридору, мышью прошмыгнула в ванную…

— Олесь! Ты, блядь, тише можешь? — сердитый громкий полушёпот Адама долетел в спину. — Игорь давно спит!

Высунула голову из-за двери. Пьяно улыбнулась…

— Я очень старалась потише, честно… Я соскучилась, кстати…

— Что, помирились, говоришь? — Адам сложил руки на груди, останавливаясь прямо передо мной и недовольно поджимая губы.

Кивнула, улыбаясь от уха до уха.

— И сразу отметили, смотрю? — он поднял бровь, оглядывая меня с ног до головы циничным холодным взглядом.

— Угу, — согласно кивнула, невольно улыбаясь ещё шире. — Не злись, пожалуйста…

Он лишь глубоко вздохнул.

— Даже не собирался. Давай уже, мойся… На весь дом теперь разит её духами, дышать нечем… — он брезгливо поморщился, повернулся в сторону кухни. — А потом я расскажу тебе, как и почему нужно брать трубку, когда я звоню, а не скидывать звонки и не отмазываться какими-то невразумительным сообщениями, — он показательно-терпеливо кивнул, демонстрируя преувеличенное спокойствие и тихо прикрывая перед моим носом дверь. — Я подожду ещё, Олесь…

Чёрт, всё-таки злится. Значит, придётся мыться быстрее, чем планировалось, да…

— Ну наконец-то! Заходи! — я попятилась, отступая от порога и придерживая входную дверь. — Ты как всегда… — закатила глаза, с улыбкой принимая из Веркиных рук пакет, из которого торчала большая коробка сока.

— Ну пить-то нам что-то надо, — подруга усмехнулась в ответ, разматывая с шеи шарф и вешая его на крючок. — Одна?

Я сосредоточенно кивнула, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, дожидаясь, пока она снимет пальто.

— А этот твой… где? — Верка насмешливо подняла бровь, брезгливо оглядывая висевший на вешалке мужской пуховик.

Странно, что вообще спросила, обычно она игнорирует существование Адама как таковое.

Я неопределенно махнула рукой в сторону подъезда, поморщилась.

— Куда-то с Игорем потащились. Может, у него и переночуют, если мы с тобой засидимся…

— А, ну тогда хорошо, — Верка удовлетворённо кивнула. Тут же приняла загадочный вид, поцокала языком… — А у меня новости, Оле-е-есь…

— Пошли-и-и-и уже-е-е… — смеясь в тон, я подхватила подругу под руку, потянула её на кухню. — Там расскажешь…

Господи, как же я ей рада… Сто лет не собирались так. Последний раз, кажется, недели две назад, ещё перед Новым годом…

— Ну как оно, Лесь? — Верка привычно выдвинула стул, повесила сумочку на спинку, уселась к стене, с блаженством вытянула ноги. — Чего там у тебя на работе делается? Игорь как полугодие закончил?

— Да ну его! — я сердито фыркнула, разбирая покупки. — Со своей стрельбой все уроки забросил! Четыре тройки! А этот… — поперхнулась, едва не назвав Адама по имени, — хоть бы слово ему сказал! Так нет же… — выдохнула, не зная, как далеко сегодня простирается терпение Верки на упоминание одного единственного конкретного мужика. Сложно всё-таки, когда про Игоря можно говорить, а про Адама лучше не упоминать… — Как обычно — "не лезь в наши дела, женщина"! — я передразнила грубый мужской голос. — Бесит…

— Это да… — подруга согласно кивнула. — Я бы посочувствовал тебе, Лесь, но-о-о-о… — она ехидно хмыкнула. — Не буду.

— Да уж… — я тяжело вздохнула.

Порой я только что не грызла локти от того, насколько сильно мне хотелось поделиться с лучшей подругой своими так называемыми околосемейными проблемами, пожаловаться на то или иное поведение Адама, рассказать о том, какой он всё-таки эгоистичный мудак, потрепаться об интимных подробностях… Но я просто не представляю, как это делать при нынешних обстоятельствах, когда одно упоминание его имени вызывает в ней презрительно-брезгливую гримасу отвращения. Да что там, она до сих пор даже не здоровается с ним при встрече. Ведёт себя так, словно его существует…

Впрочем, сам Адам тоже недалеко ушёл в своей гордыне — разговоры о Верке раздражают его не меньше, чем её о нём. И он тоже старательно игнорирует её присутствие в моей жизни, только вечно недовольно ворчит, когда мы с ней долго болтаем по телефону или встречаемся как сегодня…

Мне бы очень хотелось верить, что когда-нибудь эти двое смогут как минимум терпеть нейтралитет друг с другом. Но это явно не сейчас…

— А знаешь почему не буду? — Верка хихикнула, отдирая виноградину от ветки. — Потому что я вижу, как ты счастлива во всём этом, дурёха, — она обвела хитрым оценивающим взглядом кухню. — Я тебе всегда говорила — мужика тебе надо, Олеська…

Густо покраснела, пряча глаза и натянуто улыбаясь…

— Тебе тоже надо, Вер… С мужиком — оно ж интереснее… И в хозяйстве пригодится…