Адам размашисто отбросил мою руку. Сам вжикнул молнией, торопливо подтаскивая меня к своему паху…
Голова закружилась лишь сильнее. Не осталось ни мыслей, ни доводов, ни каких-то иных желаний. Только жадная всепоглощающая потребность, сконцентрированная в этом тесном удушающем пространстве…
Сейчас, в темноте, без зрительной оценки ситуации, происходящее воспринималось остро, запредельно, на уровне голых инстинктов и эмоций. Чужой вкус, сладость собственной слюны, пряный запах мужской кожи… Член толкнулся быстро и глубоко, вызывая приступ паники и неосознанный страх не справиться с ощущениями, потерять контроль над собственными навыками. Истерзанные поцелуем губы болезненно защипало, абсолютная неспособность пошевелить языком вогнала в парализующий ступор… Машинально попыталась пальцами перехватить член у основания, тактильно оценить размер, чтобы хоть так передать мозгу сигнал о том, что я смогу справиться… Адам лишь надавил на затылок второй рукой, толкаясь ещё глубже в горло. Сдавленно зашипел, напрягаясь всем телом и стискивая мою голову до звона в ушах…
Я не воспринимала боль, только задыхалась словно под толщей воды, чувствуя, как глаза застилают жгучие слёзы, разъедающие веки подобно кислоте, как обильная вязкая слюна переполняет рот, давая возможность члену скользнуть ещё немного вперёд… Попыталась оттолкнуться от мужских коленей, слепо ударяясь локтями в плотную ткань портьер с одной стороны и прохладный скрипучий пластик с другой…
— Да тише ты… — Адам резко подался назад, со злостью отталкиваясь от меня. — Там люди ходят…
*36*
Люди?
Почему-то усмехнулась, вытирая рот ладонью, дезориентированно ощупывая стену и приваливаясь ближе к ней.
Люди… Среди них Верка, её родители, мой сын, бывший муж… Но они сейчас далеко. На запредельном расстоянии от меня, от моих желаний и ощущений, от моей замкнутой схлопнувшейся в моменте вселенной. Они в другой реальности, в параллельном мире. И да, пить всё-таки надо меньше…
Послушно уперлась ладонями в пол, чувствуя отчаянное нетерпение и раздражение Адама, торопливо пытающегося развернуть меня спиной к себе и при этом не сильно задевать чёртову штору, колышущуюся от каждого движения. Подалась назад, упираясь задницей в его колени, демонстрируя полную готовность ко всему, чего он захочет…
Голова кружилась от духоты и вязкой темноты, потрескавшиеся губы саднили, в горле стоял сухой корм, несмотря на обилие слюны. По шее катился пот, в груди копилась тошнота от удушающего волнения и безграничного триумфа…
Задранный подол платья накрыл почти с головой, сковывая движения ещё сильнее — тесно, неудобно, но так всё равно сейчас почему-то…
Мужские ладони до боли сдавили ягодицы, за спиной послышался нечленораздельный шёпот, мат…
Адам так и не нашёл удобное положение для себя. Снова попытался расправить ненавистную штору подо мной… Наплевав на неё, практически упал коленями на пол, ненарочно прижав на мою лодыжку, подмяв меня под себя, наваливаясь сверху всем своим весом…
Сдавленно пискнула, пытаясь скинуть с лица платье и отплеваться от лезущих в рот волос из полностью растрепавшейся причёски. На миг допустила мысль о том, что будет, если нас неожиданно кто-нибудь застукает… Этого не случится. Нам слишком везло до этого момента, чтобы сейчас всерьёз опасаться того, что судьба внезапно окажется не на нашей стороне…
Член скользнул по мокрой промежности, и я инстинктивно выгнулась, сходу насаживаясь на него до упора… Застонала, закрывая глаза и откидывая голову. Шумно выдохнула, ощущая эту наполненность… Опустилась на локти, меняя угол проникновения и жадно хватая ртом воздух…
Несколько неуверенных коротких толчков, пока Адам выбирал удобное для себя положение, расставляя колени, сминая мою ягодицу одной рукой и поправляя скомкавшийся под нашими телами край портьеры, лежащий на полу. Почти сошедшая на нет амплитуда движений… Наконец резкий размашистый рывок, от которого непроизвольно повело вперёд… Ещё один…
Закусила губу, зажимая кулаком рот. Тихо заскулила, понимая, что мне осталось совсем чуть-чуть…
— Тихо, Олесь, — Адам яростно зашептал сквозь зубы, склоняясь над моей головой…
Поздно.
Натянутый до предела узел внизу живота больше не поддавался контролю, по телу прошла предвкушающая судорога… Огромная мужская ладонь легла поверх моих пальцев, затыкая рот сильнее, предупреждая переходящий в вой скулёж… Но ни это грубое движение, ни почти сошедшие на нет толчки, ничего не удержало от поглотившего тело и разум спазма, лишающего последних сил и воли…
Адам навалился сильнее, придавливая меня к полу, до боли сжимая пальцами мои скользкие щёки, хрипло дыша куда-то в макушку и разъярённо шепча какие-то маты вперемешку с моим именем… Смешно почему-то…
Затихла, пытаясь удержать отголоски оргазма и с лёгким сожалением понимая, что весь кайф для меня уже позади. Сильнее выпятила задницу, давая возможность Адаму побыстрее завершить начатое, лениво уткнулась лбом в сложенные на полу локти, терпеливо отодвигая от себя уже сконцентрировавшиеся до критической массы мысли о том, что мы творим в данный момент, смутно задумываясь о том, что в зал вернуться в таком виде для меня будет проблематично…
Адам наконец ослабил хватку. Убрал ладонь с моего лица, придвинулся коленями, ловя равновесие, выпрямился, плавно качнулся, возобновляя толчки. Медленно, потом быстрее…
Почти не чувствовала его внутри себя, лишь ощущала, как по бёдрам стекает собственная горячая влага, как слишком расслабившиеся мышцы отказываются участвовать в продолжении этого акта, как организм эгоистично требует прекращения контакта и полного расслабления. Быстрее бы уже…
Понимала, что Адама не устраивает моя безучастность. Что он только сильнее злится, больше не чувствуя моего отклика…
Застыла, разом прогоняя сонную дремоту — там, за портьерой, мимо нас с хохотом и громкими разговорами шли люди. Адам тоже замер, даже задержал дыхание…
Волна нестерпимого жара окутала всё тело, воздух вокруг превратился в ядовитые испарения, почти закончился…
Паника? Страх? Стыд?
Господи…
Голоса отдалялись. Где-то хлопнула дверь… Всё стихло.
Девчонки толпой прошли в туалет. Через несколько минут они вернутся обратно…
Чувствовала, как от напряжения дрожат колени Адама, как он беззвучно выпускает из лёгких воздух, как его ладони больно сдавливают мою талию…
Член скользнул между ягодиц, и я непроизвольно дёрнулась вперёд, не желая допускать мысли о том, что это не случайность. Протестующе хныкнула, снова стараясь подставить промежность…
— Нет! — попыталась оглянуться, выпрямить спину, оттолкнуть запястье вцепившейся в бедро руки, увернуться… — Блядь, не смей… Только попробуй… — взвизгнула в голос на последней фразе…
Пальцы больно вцепились в волосы, заставляя запрокинуть голову и резко оборвать поток слов. Над ухом раздалось озверевшее:
— Заткнись нахуй…
Поясницу заломило от неудобной позы, из глаз ожидаемо брызнули слёзы. Оцепеневшее от натиска тело налилось свинцом, и я лишь беспомощно заскребла ногтями по стене. Стиснула челюсти, не в силах сдержать просящийся наружу стон…
Распирающая боль — единственное, на чём сосредоточилось сознание и сконцентрировались все органы чувств. Она продолжалась, кажется, лишь пять затяжных размашистых рывков, но по ощущениям длилась несоизмеримо дольше…
Больше не выдавила ни звука, хотя в ушах стоял оглушающий скрежет собственных сжатых зубов. С трудом сделала единственный вдох, давясь раздирающими горло беззвучными рыданиями протеста и бессилия. Почему-то даже не поверила, когда Адам дёрнулся последний раз, прерывисто засипел мне в макушку, наконец отпуская мои волосы…
Упёрлась ладонями в пол, зажмурилась, в кровь кусая губы и дожидаясь, пока он отстранится. Непроизвольно всхлипнула от облегчения. Беззвучно заревела, не в силах сдержать конвульсивный мандраж, содрогаясь всем телом от так долго душивших грудь слёз…
