Несколько раз Адам приходил ко мне. Звонил в дверь… Я так и не нашла в себе силы открыть. Я не хотела, не могла встретиться с ним лицом к лицу. Стояла по эту сторону и тихо умирала… Один раз он пришёл ночью. Стучал, звал по имени… Но стоило мне разреветься под дверью и в сердцах закричать "Уходи!", как он действительно ушёл…
Подаренная им цепочка лежала на прикроватной тумбочке. Всегда. Надеть её я не могла — она жгла кожу и душила смертоносной петлёй. Но я почему-то часто брала её в руки, перебирала звенья, гладила пальцами… Апогей моего триумфа и предательства. Она была у меня на шее, когда Верка узнала правду…
Жизнь вокруг словно остановилась. И мне почему-то хотелось, чтобы так было и дальше — это означало бы, что хуже уже не будет…
Я привыкала к этому состоянию. Я научилась заранее планировать время, чтобы постоять у Веркиного дома. Я непременно сидела на кухне за чистым столом, ожидая привычного звонка от Адама. Тушила окурок за окурком, но не замечала этого. Чувствовала горечь только той единственной сигареты, которую успевала выкурить вместе с ним…
Всё чаще я думала о том, что будет дальше. И не находила ответа…
Меня стали ужасно раздражать девчонки на работе. Не из-за того, что они что-то делали не так, а просто лишь потому, что ни одна из них не была похожа на Веру… Говорят, незаменимых людей нет. Но они есть… Хотя бы один человек, который настолько "твой", что с ним даже близко никто не стоит. А они все — совсем не те… И мне никогда не завести дружбу ни с одной из них — это окажется такая жалкая пародия на наши с Верой отношения, что не стоит и пытаться…
Наверное, у меня окончательно опустились руки, ибо всё чаще я стала допускать гонимые раньше мысли о Сергее. Как-то стало уже не до гордости, и я неосознанно ловила себя на ощущении смирения — всё-таки он отец моего сына, нас многое связывало в прошлом, да и сейчас тоже… Предложить ему снова сойтись? Не сейчас, конечно, позже. Просто это наименьшее из зол — вернуться к знакомому мужчине, а не искать того самого идеального принца. К тому же, роль принца уже занята… А вот мужа как не было, так и нет. А он, наверное, всё-таки нужен… Пусть даже бывший. Да пусть вообще кто угодно… Мне просто нужно знать, что я готовлю эти макароны и котлеты не для того, чтобы потом выкидывать излишки в мусорку, а для дела. И чтобы было на кого ворчать вечерами, когда сил совсем нет, а нужно ещё мыть посуду… Пусть он даже дальше гуляет — мне по факту всё равно. Зато Игорь будет счастлив, если отец вернётся…
Я просто не знаю, как ещё планировать собственную жизнь без Верки. Раньше она была в приоритете, она наравне с сыном занимала главную роль в моей судьбе. А сейчас на её месте просто дыра, и всё остальное кажется таким нелепым и неважным…
А самое страшное — это неотступные навязчивые мысли о том, как всё могло бы быть…
Как было бы, если бы два месяца назад я не застряла на той чёртовой дороге, если бы не переспала с её мужиком, если бы всё осталось как прежде… Я не рыдала бы бессонными ночами, не сходила бы с ума от одиночества, не сидела бы сейчас за этим столом в ожидании чужого звонка. Я бы порхала по жизни, смеялась по вечерам с лучшей подругой, делилась бы самым сокровенным, не опасаясь остаться непонятой или ненужной… Тогда это всё казалось таким естественным, таким незыблемым и постоянным.
А теперь… Теперь мне кажется, что я не ценила в достаточной мере того, что у меня было. И от этого чувство вины накрывает с головой, топит безысходностью, сдавливает лёгкие, не даёт вдохнуть…
И мне с этим жить. Если это вообще можно назвать жизнью…
Жизнь была раньше. А это… Это даже не существование. Это просто реальность, в которой зачем-то есть я…
*44*
Последняя…
Глубоко вздохнула, так и не вытащив одинокую сигарету из пачки. Отодвинула пепельницу, положила локти на стол, легла на них щекой. Быстрее бы он позвонил… Я бы поговорила с ним, сбегала бы в ночной магазин за новой пачкой и легла в кровать — даже если выспаться не получится, то по крайней мере можно будет наконец раздеться, вытянуться на постели, накрыться одеялом и дать отдых спине и ногам…
…Если друг оказался вдруг…
Горько усмехнулась, потёрлась лбом о собственное предплечье. Закрыла глаза, мысленно подгоняя неподвижное время…
Телефон завибрировал входящим вызовом. Наконец-то…
— Да…
— Привет, — сиплый негромкий голос, почему-то всегда порождающий где-то глубоко внутри робкую радость. Наверно, именно поэтому я так жду его каждый вечер — чтобы получить для себя толику жизненной энергии и сдержать ощущение надвигающейся паники, усиливающееся к концу дня. Поймать зыбкую волну спокойствия, чтобы найти в себе силы снова чего-то ждать, пусть даже всего лишь завтрашнего звонка…
— Привет, — выдохнула, машинально пытаясь улыбнуться и чувствуя, как именно на этом моменте привычно намокают глаза.
Пауза. Всегда так после приветствия…
— Ну рассказывай, как там дела? — первая затяжка в трубке…
Тоже потянулась за сигаретой. Прикурила…
— Как всегда. Ничего нового, — стандартный ответ, неизменный последнее время. — А у тебя?..
— Да так-то тоже… — вторая затяжка… — Мне подписали первое разрешение, мы сегодня формировали группы. Я Игорю дал список вещей, которые нужно будет взять с собой…
Чёрт, сын же правда упоминал о чём-то таком…
— Да, он говорил. Но я ещё не смотрела…
— Да там ничего особенного, не переживай. Покупать ничего не надо, в основном одежда, средства личной гигиены, ну книги или кроссворды на вечер — гаджеты попробуем забирать…
— Ясно… Хорошо, конечно…
Снова пауза. Уже не неловкая, как прежде. Сейчас она больше напоминает всё увеличивающуюся между нами яму, и когда-нибудь кто-то из нас не сможет её перепрыгнуть и просто повесит трубку…
— Сама-то как, Олесь?
Я потеряла счёт затяжкам…
— Нормально… Вот, сигарета последняя, сейчас в ночник побегу…
Молчание. Недолгое…
— Поздно уже…
— Я быстро, тут же недалеко, сам знаешь…
Вдох в трубке, тут же долгий выдох…
Невольно представила, как он выпускает сигаретный дым, как кривит губы при этом, как щурит глаза… Смешной…
— Ладно, беги за сигаретами.
Всё на сегодня?! Господи, а мне до фильтра ещё далеко…
— Хорошо, — натянуто улыбнулась, промокая пальцами глаза. — Спокойной ночи…
— Давай, Олесь… — повесил трубку…
Закусила губу, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. Сегодня тот случай, когда разговор почему-то не принёс нужного удовлетворения, лишь сильнее ударил по нервам. Наверное, я просто слишком долго ждала, а в итоге не успела даже докурить…
С каким-то раздражением вдавила окурок в переполненную пепельницу. Закрыла лицо ладонями, чувствуя, как тенью надвигается это уродливое разрушительное состояние, в котором концентрируются самые ненавистные эмоции — недосказанность, невозможность, неизбежность…
И сигарет нет, мать вашу!
Через силу поднялась с табуретки. Направилась в прихожую — или сейчас за ними идти, или… Или быть не может. Без них я просто свихнусь…
Это стало уже привычкой — прятать посеревшее зареванное лицо. За волосами, под тенью капюшона ветровки, прикрывать глаза ладонью, будто болит голова. Смотреть в пол, горбить плечи, сутулиться, словно тогда меня примут за тень и не обратят внимания… Это стало каторгой — ходить в общественные места, делать покупки, толкаться среди людей. Оказалось, что на эти повседневные мелочи уходит уйма сил и нервов, а мне их и без того сейчас не хватало. Путь в магазин теперь напоминал кое-как спланированный поход в джунгли, я морально готовилась к нему несколько часов. Сегодня тоже — я знала, что рано или поздно сигареты закончатся, и мне придётся покинуть спасительные стены квартиры…
Зато короткая дорога обратно всегда приносила относительное удовлетворение — ещё совсем чуть-чуть, последний рывок, и можно спрятаться в свою нору, закрыть двери на ключ и снова отгородиться от всего мира. Только перейти улицу, свернуть за угол, пройти по дорожке к подъезду…
