Радостно понеслась в ванную, едва сын вышел оттуда. Наконец-то скинула грязную одежду, затолкала её в стиральную машинку, запустила самый мощный режим, наплевав на привычку стирать на деликатных оборотах…
Я уже намылила голову, когда в коридоре послышались радостные вопли Верки и Игоря. Приехала…
Закрыла на миг глаза, поднимая лицо под горячие струи воды. Что бы не происходило между мной и Адамом, на нашей дружбе с Веркой это в любом случае не отразится. Никак. Никогда. Нужно просто собраться с духом и вести себя как обычно…
Едва я вышла из ванной, замотавшись в тёплый халат, Игорь мгновенно соскочил со стула, явно устав развлекать тёть Веру рассказами о поездке и впечатлениях. Подхватил со стола открытый пакет с чипсами, не оценив уже помытые свежие яблоки на тарелке, прошёл мимо меня, насмешливо поиграл бровями…
— Я спать, ма. Не орите тут только… — он беззаботно оглянулся. — Пока, тёть Вер!
— Давай, молодое поколение, спокойной ночи! — Верка со снисходительной любящей улыбкой проводила его глазами.
— Спокойной ночи, сын, — я честно улыбнулась в ответ, пригладив его топорщащуюся чёлку. — Дверь к себе закрой и не подслушивай чужие разговоры…
— Да вы вечно так орёте, что телек не слышно! — Игорь возмущённо зашипел на меня.
— Не будем, — пообещала, почему-то определённо зная, что сегодня громко говорить не станем…
Подняла глаза на подругу. Задержала взгляд на её лице, пока она выбирала яблоко на тарелке… Господи, дай мне сил, пожалуйста!
— Ушёл? — подруга стрельнула глазами мне за спину, тут же теряя весь свой позитив. — Ой, Леська…
— Чего? — я подошла к столу, плюхнулась на табуретку. Предчувствие не обмануло — Верке нужна жилетка… — Чего опять, Вер?
Верка шмыгнула носом, пытаясь казаться бодрее чем есть, но уже без особого энтузиазма.
— Да как всегда, Олеська… — она положила яблоко обратно, так и не откусив. — Или я — старая дура, или…
Сердце как-то нехорошо зазвенело в груди.
Глубоко вздохнула, неосознанно, но чётко очерчивая в голове тот факт, что сейчас мы действительно лучшие подруги, и ближе друг друга у нас нет никого.
— Чего — или? — я тоже сосредоточенно потянулась за яблоком, игнорируя взбесившийся пульс в висках.
Верка устало опустила локти на стол, закрыла лицо ладонями.
— Или этот мудак завёл себе бабу.
Распахнула ресницы, пропуская через себя её слова. Она реально это сказала? Или во всём виновато моё больное воображение…
Первая тупейшая мысль в голове — грызть яблоко в такой момент просто кощунственно…
Машинально положила фрукт на место.
Вторая не менее нелепая мысль — ну чего там Верка себе надумала? Всё ж нормально было…
Сглотнула слюну, пытаясь взять себя в руки.
Первичная оценка ситуации заняла всего пару секунд — броситься в ноги лучшей подруге и рассказать ей всю правду или сделать вид, что я не имею к происходящему никакого отношения. Признаться — это правильно. Честно. Справедливо. Ради неё самой, ради моего собственного спокойствия…
Прикрыла на миг глаза, кусая губы — Господи, кого я пытаюсь обмануть?! Чаша весов только одна, и это стопроцентно второй вариант…
Горло сдавило спазмом, и мне пришлось прокашляться, прежде чем задать идиотский встречный уточняющий вопрос, чтобы зачем-то потянуть время:
— Ты про Адама что ли?
Верка безэмоционально кивнула.
— Ну естественно. Не знаю, завёл или только собирается, но я прям чувствую, Лесь…
— Почему? Он вроде не давал раньше поводов… — я сцепила в замок трясущиеся пальцы, стараясь не смотреть ей в лицо. — Ты же сама говорила, что не изменяет — уже хорошо…
— Ой, не задавай тупые вопросы, Олеся! — подруга усмехнулась с такой горечью, словно Адам действительно является изменщиком. Точнее, словно она уверена в этом на сто пятьдесят процентов… — А то я не знаю, как они себя ведут при этом! Вся эта из себя холодная вежливость, внезапная потеря интереса на пустом месте, такое себе завуалированное желание избегать любых разговоров, как, собственно, и самих встреч… — она тяжело вздохнула. — Все они по одному сценарию себя вести начинают. А то ты сама будто не знаешь… — Верка наконец подняла на меня глаза, прожигая предупреждающим взглядом. — Вот только не надо сейчас его защищать, ладно, Олесь? Я не слепая. Точно тебе говорю — там баба… Сука…
Чёрт подери, а как же недавний букет?! Как же его стремление попрощаться побыстрее с этой сукой… в смысле со мной? Как же его желание во что бы то ни стало скрыть наши отношения?
Чувствовала, как кровь отливает от лица, как влажнеют ладони, как волосы шевелятся на затылке от пронизывающих тело и разум позывов рассказать всё как есть…
— Вер, да откуда… — голос охрип. — С чего такие мысли?
— Да потому что я это уже проходила, Леся! — Веркины нервы не выдержали. — Я не знаю, в какой момент это началось… Кажется, еще неделю назад всё вроде нормально было… — она громко всхлипнула, вытирая слезу под глазом. — А сейчас я вижу, понимаешь?! Чувствую…
Господи, да как можно вот так это чувствовать?! Нет, я тоже что-то чувствовала когда-то там, конечно. Но обычно это потом, когда вскрывалась вся ужасная правда, я понимала, что были предупреждающие звоночки, но в моменте — никогда. Всегда казалось, что это просто сложный период в отношениях…
— Вер, ну… — слова застревали в горле, слёзы безумного раскаяния жгли веки. — Ну что не так-то?! Он тебя обижает? — нелепые вопросы, которые положено задавать в подобных ситуациях, да.
— Нет! Не в этом дело, Олесь! — Верка с горячностью махнула рукой, потянулась за сигаретами. — Наоборот — он стал предельно вежливым и внимательным, отмазки все такие правильные, но… Но это не то! Я просто чувствую, что я ему в тягость…
— Ты с ним говорила? — меня затрясло словно от температуры.
— Говорила! Ну точнее намекала… — она чиркнула зажигалкой, от души затянулась дымом. — Помнишь, мы давно смотрели ролик про то, что если мужик просто изменяет, то он не должен целовать любовницу? Потому что это уже проявление чувств якобы, что-то там про привязанности… Вот я ему рассказала про это. Вроде как в шутку, но попросила пообещать, что если у него кто-то появится, то чтобы он… ну… не лез с поцелуями, короче. Он же любит целоваться, Олесь! Мы, когда познакомились, первые две недели оба с опухшими губами ходили, помнишь? — она с какой-то растерянной надеждой заглянула мне в глаза.
— Помню… — беззвучно выдохнула, чувствуя, что не могу сделать вдох. — А он что?
— Да ничего… Пообещал, конечно… — слёзы по её расстроенному лицу заструились дорожками. — Только ему не понравилось это, Олесь! Я прям видела, как он психанул и обиделся, хоть и вида не показал! Я себя знаешь какой дурой в тот момент почувствовала…
Сознание словно уплывало по покачивающимся волнам. Он не целуется, Вера! Правда! Господи, как ей это донести…
— Может, он обиделся потому, что ты его вообще в чём-то заподозрила… — язык с трудом ворочался во рту, в голове хлопьями оседала пыль, словно звенящая пустая тишина медленным снежным саваном постепенно покрывала истерзанную взрывом землю, ибо мозг, кажется, просто перестал воспринимать ситуацию адекватно.
— Может. А может и нет… — Верка уже натурально расплакалась, размазывая остатки туши по щекам. — Вот что им всем не хватает, Олесь?! Что твой бывший… Или этот, Арсений, мать его, с которым ты в том году мутила… Ты же классная тётка, Олеська! А они… — Верка наконец потянулась к бутылке, налила половину чашки вина — бокалы она опять поленилась доставать. — И этот тоже… Веруня то, Веруня сё… А чуть что — поебусь-ка я на стороне… Вот что за блядство, Олесь? Где у них понятия верности, ответственности там… Не знаю чего ещё… — она сделала несколько глотков, поморщилась. — Бр-р-р… Кислое какое-то… Как мы его в прошлый раз пили? Хотя, как раз под настроение, ага..
*22*
— Вер, да не сходи с ума раньше времени! — я залепетала так отчаянно, словно только сейчас в полной мере осознала собственное решение врать до конца. — Может, у него работы много было, устал… Я вчера посмотрела на всю эту ребятню, Вер! Это кошмар — шум, гам, все врассыпную… Тут с одним не знаешь как справиться, а там их целая орава… — наверное, таким способом мне хотелось незаметно переменить тему, но, глядя на выражение лица подруги, я поняла, что подобные завуалированные манипуляции сейчас просто бесполезны.
